Справа у дороги, на невысоком холме — сидит женщина. Она из камня. Из мёртвого гранита. В глубокой, вселенской скорби она оперлась на руку. На её лице — не слёзы, а тихий, окаменевший ужас. Это не памятник. Это — приговор. Приговор, высеченный в камне всем, кто принёс сюда смерть. Это — «Скорбящая псковитянка». А под ногами у неё — пепел. Пепел деревни Красуха.
«Ты взошла на холм, скорбна и грозовита…»
Деревня Красуха до войны была цветущей. Участвовала в Сельскохозяйственной выставке в Москве. Здесь жили, растили хлеб, рожали детей. Всё закончилось в один день.
Фашистские каратели вошли в деревню после того, как неподалёку подорвали машину с немецкими офицерами. Они пришли за местью. Местью, которая не ищет виновных. Она просто уничтожает всех.
«Ты устала, босы ноженьки болят…»
Жителей — стариков, женщин, грудных детей — согнали в колхозное гумно, большой сарай. Требовали выдать партизан. В ответ было молчание. Молчание, которое стало им смертным приговором. Сарай облили бензином и подожгли.
То, что произошло дальше, — не поддаётся описанию. Адский огонь, крики, смрад горящей плоти. Тех, кто пытался вырваться из этого пекла, расстреливали в упор. В огне мученически погибли 283 человека. 283 безвинные жизни. Сгорели заживо.
«Ты — из камня, ты — из мертвого гранита…»
Чудом осталась в живых лишь одна свидетельница — Мария Лукинична Павлова. В том аду сгорели её дети. Она и стала прообразом той самой каменной женщины на холме. Её скорбь, её пустота — вечны.
Красуха разделила судьбу 1119 других деревень Псковщины, которые после войны так и не возродились. Всего за годы оккупации на этой земле фашисты уничтожили 71 187 мирных жителей. Это не солдат. Это — старики, женщины, дети. Это — целый мир, обращённый в пепел.
«Ты — немая, но душа твоя набат»
Сейчас на месте той страшной трагедии — тишина. И холм с каменной фигурой. К ней приходят люди. Представители власти, молодёжь, гости из других регионов. Они возлагают цветы. Зажигают свечи. Стоят в скорбном молчании.
Это молчание — громче любых слов. Оно — тот самый набат, что стучит в сердцах каждого, кто поднимается на этот холм. Набат против забвения. Набат против той мысли, что подобное может когда-нибудь повториться.
Каменная женщина смотрит вдаль. Она видит всё. Видит прошлое — пепелище своей деревни. Видит настоящее — людей, которые помнят. И она сторожит будущее, чтобы никто и никогда не посмел принести сюда снова огонь и смерть.
«Ты взошла на холм,
Скорбна и грозовита.
Ты устала,
Босы ноженьки болят.
Ты – из камня,
Ты – из мертвого гранита,
Ты – немая,
Но душа твоя набат». – Псковский поэт и партизан Игорь Григорьев.