— С документиками к нам в машину! — голос инспектора резанул по ушам, как нож по стеклу.
Виктор Степанович замер, держась за руль. Сердце кольнуло — не от страха, а от знакомой горечи. Вот она, та самая ситуация, о которой все шепчутся на автофорумах, в курилках, за праздничным столом: «Попался — всё, хана. Требуют в машину — отказался? Пятнадцать суток, как пить дать».
Вечер сгущался над трассой. В салоне автомобиля пахло кофе из термоса и яблочным пирогом, который испекла жена. Дома ждали. Маша просила помочь с алгеброй, Лена обещала приготовить тот самый жаркое по бабушкиному рецепту. Всё было так близко, так тепло — и вот теперь этот мигалки, этот взгляд исподлобья, эти пальцы, барабанящие по крыше автомобиля.
— Я к вам обращаюсь! — инспектор наклонился к окну, и Виктор Степанович почувствовал запах дешёвого табака.
***
Утро началось обычно. Виктор Степанович, как всегда, проснулся в шесть, сделал зарядку — пятнадцать минут и принялся за кофе. Почти всю жизнь отработал инженером на заводе. Привык к порядку, к правилам, к тому, что каждая гайка должна быть на своём месте.
После выхода на пенсию Виктор Степанович нашёл себе дело. Подрабатывал консультантом, помогал молодым ребятам разбираться в технической документации. А ещё читал. Много читал. Законы, постановления, приказы.
И вот сегодня, возвращаясь с очередной консультации, он не пристегнулся. Проклятая рассеянность!
***
— Слушайте, я признаю свою вину, — Виктор Степанович протянул права и страховку. — Не пристёгнут — мой косяк. Оформляйте протокол здесь, я подпишу, оплачу штраф. Мне домой нужно, семья ждёт.
Инспектор скривился:
— "Слушайте" мне тут не надо. В машину. Для составления протокола. Упрямства ваши тут ни к чему!
Виктор Степанович почувствовал, как внутри что-то сжалось. Не от страха — от несправедливости. Он прекрасно знал: у инспектора нет оснований требовать. Но знал он и другое: сейчас начнётся давление, угрозы, попытки сломать психологически.
— Я отстранён от управления? — спокойно спросил он.
Инспектор начал терять терпение.
— Ёлки, еще один умник... Вы обязаны выполнить требование! Силой вас выволакивать?
— А я еще раз спрашиваю. Есть ли у вас основания для отстранения?
Лейтенант выпрямился, глаза сузились:
— Ну хватит. Качать права вздумал? Знаешь, что за неповиновение законному распоряжению даётся? Статья 19.3 КоАП! До пятнадцати суток! Хочешь в камеру, рядом с алкашами и бомжами?
Удар был точным. Виктор Степанович почувствовал, как кровь прилила к лицу. Как он посмел?
— Старлей, — Виктор Степанович покопался в смартфоне и заговорил медленно, отчеканивая каждое слово, — Согласно пункту 218 Приказа МВД России номер 664, вы можете ПРЕДЛОЖИТЬ мне пройти в патрульный автомобиль, но не требовать. Это не законное распоряжение — это предложение, от которого я вправе отказаться, если не отстранён от управления.
Повисла тишина. Где-то вдали прошуршала фура. Инспектор стоял как вкопанный, лицо его медленно менялось — от красноты к бледности, от бледности к каменной неподвижности.
— Что касается статьи 19.3, — продолжил Виктор Степанович, — она применяется за невыполнение ЗАКОННЫХ распоряжений. То, что вы делаете прямо сейчас — угрозы в отношении гражданина с целью принудить его к действиям, на которые у вас нет полномочий, — может быть расценено как превышение должностных полномочий. Статья 286 УК РФ. Это уже не административка, это уголовка.
Инспектор открыл рот, но слова застряли где-то в горле.
— Если хотите — я прямо сейчас звоню вашему дежурному по части. Или в прокуратуру. Или составим протокол здесь, как положено, и разойдёмся по-человечески? Решайте быстро. Потому что у меня дома семья ждёт, а у вас, я так понимаю, начальство не любит разбирательств.
Инспектор смотрел на него так, будто увидел привидение. В его глазах плескалось что-то между яростью и растерянностью. Секунда. Две. Пять.
— Сейчас вернусь, — выдавил наконец Жуков и развернулся к патрульному автомобилю.
***
Протокол составили за семь минут. Инспектор молчал, царапая ручкой по бумаге с такой силой, будто хотел проткнуть её насквозь. Виктор Степанович расписался спокойно, аккуратно, проверив каждую строчку.
— Штраф оплачу в течение двадцати дней, — сказал он, забирая копию. — Всего доброго.
Старлей что-то буркнул в ответ и захлопнул дверцу машины пенсионера.
Виктор Степанович завёл двигатель, пристегнулся и тронулся в путь.