(много-много лет назад)
О премьере (не театральн.)
У премьера нашего министра
Никогда не будет седины.
Потому когда-то очень быстро
Стал он зам. директора страны.
Это вспомнить можно по минуте:
Жил да был без мыслей, без идей,
И ещё в каком-то институте
Загружал науками людей.
В глубине больших аудиторий
Говорил неясные слова,
Не курил, с начальствами не спорил,
И чего-то там преподавал.
Кстати, это было - к сожаленью,
Потому что время не стоит -
Подросло студентов поколенье,
И теперь невежеством разит.
А сидел тогда он в отреченье,
Только - чу! Забрякал телефон.
И в трубе с настойчивым смущеньем
Вот такую речь услышал он:
Ты давай-ка, юноша, в столицу,
Тут халтурка маленькая есть.
Как насчёт, чтоб присоединиться,
И премьером в креслице присесть?
Работёнка - тьфу, а не работа,
Ни мозгов не надо, ни ума.
Объявить успеть стране всего-то,
Что весна пришла или зима.
А министры, чтобы не давили
На тебя и не были бы злы,
Мы кабмин вчистую обновили,
И туда подобраны ослы.
Мы прошлись по психодиспансерам,
Там большой набор кандидатур.
Только им негоже без премьера,
Потому тебе и надо тут.
- Хорошо,- сказал преподаватель, -
И пошёл фигуру наряжать,
Так увидел вскоре обыватель,
Что беды стране не избежать.
Он всегда и всюду на экране:
Две ручушки чинно на столе,
Что ни скажет - кажется, что ранен,
Что ни дело - горе на земле.
Вот он в страхе лезет на комбайны,
Вот корову трогает за хвост,
Вот глядит на виды и дизайны,
Вот себя сымает в полный рост.
По отчизне падают заводы,
Замерзают жители от зим,
Средний класс уходит в нищеброды,
Но зато построен магазин.
Пребольшой, один на всю отчизну,
Там светло, безлюдно и уют.
Там пугают люд дороговизной
И продукт фальшивый подают.
Наш премьер, не чуя увлеченья,
Не соо-бражая ничего,
Всё давал министрам порученья,
Хоть и те не слушали его.
Говорили: "Кто ты, низкорослый?
И зачем маячишь позади?
Твоё имя - вождь единороссов,
Потому упрячься и сиди.
И тогда премьер воспрянул духом,
И тогда он мужественным стал,
Сел за стол, разгладил оба уха
И письмо большое отписал.
СамомУ излюбленному боссу,
СамомУ директору страны -
Помоги, мол, старшему едроссу,
Мол, давай, министров приструни.
Ничего директор не ответил,
И вообще, письмо не прочитал.
Сделал вид, что вовсе не заметил,
И премьер насупившимся стал.
На экране меньше, реже речи,
Бред их, правда, только нарастал,
Наконец, во время личной встречи
Он шепнул, что высох и устал.
Что ему вовсю невыносимо,
Что до дел таких он не дорос,
И вообще, он очень попросил бы,
Чтоб за ним оставить этот пост.
Всё же деньги, Азия, Европа.
Там тусовки, форумы ваще.
Мол, болтают - будет, типа, ропот
И ещё, как будто, ряд вещей.
- Не тушуйся, - внял ему директор,-
- Я и сам об этом же сужу,
Пусть уж ты, чем кто-то некий некто,
Не тушуйся, снова усажу.
Но раз ты давненько невменяем,
И страну завёл уже в тупик,
Мы министров снова поменяем
На ещё поболее тупых.
Переставим попросту местами:
Кто был врач, начнёт на огурцах.
Дирижёр промышленником станет,
А на атом выдвинем юнца.
Ну а ты, как был ничем доселе,
Так и будь - ты это доказал.
Я вам всем поставлю те же цели,
Что и двадцать лет тому назад.
Обстановка, слава Богу, та же,
Только - хуже, попросту - капут.
Из-за нас и нашего же стажа
Люди мрут и в стороны бегут".
И премьер ответил: "Я сумею
Отвести от пропасти беду.
Прямо завтра выступлю в Дремле я
И народу цифры приведу.
Эти цифры всем расскажут живо -
У народа благо налицо,
А в стране и рост неудержимый,
И расцвет её, в конце концов."
- Где ж их взять, таких волшебных цифр?
- Как и прежде, прямо от балды.
Мы нарочно выдумаем шифр,
Чтоб никто не понял ерунды.
Вот на том они и порешили,
И премьер продолжился сидеть.
Пиджаков опять ему пошили,
И ботинки выдали надеть.
Он пошёл, обутый, прямо в Думу
И уже назавтра делал речь -
Про новеллы, таргеты и суммы
И про всё, что надо уберечь.
Депутаты слушали - внимали,
Кто глаза, кто уши донимал,
Но его они не понимали,
Сам он тоже мало понимал.
А потом он выдумал законы,
И в народе сделался падёж.
По стране услышалися стоны,
Треволненья, крики и галдёж.
И премьер, запрятавшийся низко,
Убегал, пугаяся того.
Порученья слал опять министрам,
Но они не слушали его.
Он тогда для доблести и блеска
Подаёт большое интервью,
Где всерьёз, подчеркнуто и веско
Произносит вслух галиматью.
Журналисты в ступоре немели,
Их сознанье сыпалось в труху,
Но сбежать никак они не смели,
Потому что знали их вверху.
Главврачи из психодиспансеров,
Дожидаться кризиса не став,
Побежали сразу для премьера
Поскорей бронировать места.
Дох народ, последние лекарства
Перед гробом жадно поглотив,
Но сказал директор государства -
В государстве, в целом, позитив.
Он в тот раз читал с какой-то сценки
На бумажку выписанный вздор:
"Нам, властям - хорошие оценки,
Вам, народ, - пространство и простор".
Окрылённый радостью итогов,
Захотел премьер в народ сходить,
Но тогда кому-то, Слава Богу,
Удалось его разубедить.
Ведь министры, хоть и зубоскаля,
Как могли, премьера берегли;
В глубину и к людям не пускали,
Потому что кинуть что могли.
У меня к премьеру нет вопросов,
Потому как отзывов не ждать.
Нет вопросов и к единоТБросам,
Мне б вопрос директору задать.
Так желаю, чтобы он ответил
Мне на то, чего я не пойму:
Лучшее всегда, конечно, - детям,
Только пост премьера им к чему?