Мне 30 лет. И я боюсь собственного мужа. Не потому что он поднимает руку — нет. Он делает хуже. Он уничтожает меня медленно, аккуратно, так, что со стороны это даже не всегда заметно.
Когда-то я была живой. Смелой. Смеялась громко, спорила, планировала. Он появился в моей жизни как спаситель: уверенный, сильный, надёжный. Мне казалось, что рядом с ним я наконец буду в безопасности. Я ошиблась.
Сначала он просто «шутил». Про мой вес. Про мою работу. Про мои мечты. Потом начал «учить жизни». Потом — «ставить на место». Каждый мой шаг, каждое слово, каждый взгляд стали поводом для недовольства. Я всё время была виновата. Всегда.
— Ты без меня ноль.
— Кому ты нужна такая?
— Радуйся, что я вообще с тобой живу.
Я глотала эти слова, как яд. День за днём. Улыбалась чужим. Оправдывала его перед подругами. Говорила: «Он просто строгий». А внутри медленно умирала.
Я перестала покупать себе одежду — «зачем на тебя тратиться». Перестала встречаться с подругами — «они тебя плохо на меня настраивают». Перестала спорить — «заткнись, когда с тобой разговаривают». Перестала быть собой.
Он не кричал всегда. Иногда он был тихим. Холодным. И это было страшнее. Он мог неделями меня игнорировать, жить со мной в одной квартире и вести себя так, будто меня не существует. Я ходила рядом, как тень. И чувствовала: я действительно становлюсь ничем.
Самое страшное — я начала думать, что всё это заслужила.
Я долго не понимала, что со мной происходит. Почему я боюсь говорить. Почему извиняюсь даже за чужие ошибки. Почему мне стыдно просто существовать.
Однажды подруга сказала:
— Ты стала другой. Ты как будто всё время оправдываешься.
А я вдруг поняла: да. Я оправдываюсь даже перед зеркалом.
Он контролировал всё. Телефон. Соцсети. Деньги. Настроение. Даже дыхание, казалось, нужно было согласовывать. Любой мой успех его злил. Любая слабость — радовала.
Когда мне дали повышение на работе, он сказал:
— Нашла, чем гордиться. Без меня ты бы вообще там полы мыла.
Я ревела в ванной, чтобы он не слышал. Потом выходила с улыбкой. Потом привыкла не плакать. Слёзы кончились. Осталась пустота.
В ссорах он был мастер. Никогда не брал вину на себя. Он выворачивал всё так, что виновата оказывалась я:
— Если бы ты не выводила меня, я бы так не говорил.
— Это ты меня довела.
— Ты сама просишь, чтобы с тобой так обращались.
Я начала записывать наши разговоры в заметки. Перечитывала и не верила, что это моя жизнь. Что это обо мне. Что я это терплю.
Мне было 30, а ощущение — будто мне давно уже поздно что-то менять. Он вбил в меня это намертво: «Куда ты пойдёшь? Кому ты нужна? Ты никто».
И я почти поверила. Почти. Но одна фраза всё же проросла сквозь страх.