Хороших людей часто используют не потому, что они слабые, наивные или глупые. Чаще всего — потому что они удобные. Удобные для системы, для близких, для коллег, для тех, кто не привык считаться с чужими границами.
«Хороший человек» — это обычно тот, кто старается не конфликтовать, быть полезным, входить в положение, терпеть, понимать, прощать. Он боится обидеть, разочаровать, показаться эгоистом. Его учили быть правильным, уступчивым, надёжным. И в итоге он становится тем, на кого можно положить лишнюю нагрузку — и он понесёт.
Используют не доброту. Используют неспособность сказать «нет».
Используют страх быть плохим.
Используют привычку брать на себя больше, чем реально должен.
Парадокс в том, что хорошие люди часто до последнего оправдывают тех, кто их использует. «Он просто устал», «ей сейчас трудно», «ну я же могу помочь». И так раз за разом стирается граница между помощью и эксплуатацией. Человек начинает отдавать больше, чем получает. Вкладываться там, где давно нет взаимности.
Есть ещё одна причина, о которой не любят говорить: хорошие люди редко просят взамен. Они не требуют, не настаивают, не торгуются. Им неудобно напоминать о себе. А мир устроен так, что если ты сам не обозначил ценность своего времени, сил и чувств — её легко обесценят другие.
Со временем у «хорошего человека» появляется усталость, обида, ощущение, что его не замечают, не ценят, не берегут. Но привычка быть удобным сильнее. Он продолжает терпеть — уже не из доброты, а из инерции.
Важно понять: доброта — это не жертва. Забота — это не самоотмена. Помогать — не значит позволять садиться себе на шею. Границы не делают человека плохим. Они делают его живым.
Хороших людей используют до тех пор, пока они сами считают, что иначе нельзя. Как только появляется право на «мне неудобно», «мне не подходит», «я не хочу» — магия использования резко заканчивается. И часто вместе с ней исчезают те, кому был нужен не ты, а твоя постоянная готовность терпеть.
Быть хорошим — не значит быть удобным. И в какой-то момент это различие становится вопросом не характера, а выживания.