Вена встретила нас весной.
Настоящей. Европейской.
Не той, что у нас в апреле — робкой и слякотной.
А той, что уже в марте распускает шафран на газонах, одевает ветки в зелёную дымку и выставляет скамейки на солнце, как будто приглашает: «Садись. Ты заслужил».
Мы жили у вокзала.
Бельведер — буквально за углом.
По утрам шли мимо его садов: первоцветы, влажная земля, тишина, которую не нарушали даже птицы. Только шаги. Наши.
Гуляли целыми днями.
Центр — широкий, имперский, строгий. Как Санкт-Петербург, только без холода в глазах.
Вене не нужно кричать о своей истории — она и так видна в каждом фасаде, в каждом обелиске.
Мы остановились у памятника советским солдатам, освободившим город в 1945-м.
Постояли. Помолчали.
И пошли дальше — в пафосную кофейню, где подавали кофе в фарфоре и смотрели на тебя, как будто проверяли: достоин ли ты этой роскоши?
(Мы, кажется, были.)
На второй день решили: хватит карт и маршрутов.
Сегодня — Макс Фрай.
«Куда ноги несут» — наш любимый способ путешествовать.
Ноги повели нас к Дунайскому каналу. Станция Эрдберг.
Там — вода, тихая и мутноватая, но весенне-живая.
Трава по берегам — зелёная, почти яркая.
Солнце жарило вовсю, хотя был только март.
Мы пошли налево — в центр.
Мимо складов, граффити, старых заводов, превращённых в галереи.
Природа — повсюду. Даже там, где не ждёшь
Выбрались к дому Хундертвассера.
Этот хаос изгибов, цвета, дерева и керамики — как будто архитектор смеялся над геометрией.
Полюбовались. Навертели фото.
Потом — проголодались.
Рестораны у дома — забиты. Люди в шортах, несмотря на март. Смех, вино, солнечные очки.
— Пойдём за угол, — сказал муж.
— А вдруг там пусто?
Завернули.
Свободные столики под навесом. В тени дерева.
Сели. Принесли меню.
Открываем — а с обложки на нас улыбается Джейми Оливер.
На окне — его фото.
Вот так: гуляли по Вене, как по сну, а вышли… в его кафе.
Смешно? Или символично?
Обратно шли мимо Карлскирхе.
Боже, какая красота…
Белый купол, золото на солнце, барокко — такое насыщенное, что хочется остановиться и просто смотреть, пока не запомнится до конца жизни.
— Надо зайди завтра, — сказала я.
Завтра не наступило.
Вернулись в хостел.
Поднялись в номер.
И тогда — скроллю ленту.
И читаю: «Братиславский аэропорт закрыт. Навсегда».
Вечером пошли на вокзал — купить билет на аэроэкспресс.
Заодно — прогуляться по той стороне железной дороги.
Там — весенний бульвар.
Пивные — полны.
Люди — обнимаются, хохочут, пьют пиво стоя, держа друг друга за плечи.
Никто не в масках.
Никто не знает, что через три дня всё остановится.
Мы тоже выпили пива.
Помолчали.
Посмотрели на закат над Веной — такой имперской, такой живой.
Легли спать с надеждой: «Авось образуется».
Не образовалось.
Утром — самолёт.
Домой.
А Вена осталась за окном, как сон, который не успел досниться.