— Сереженька, ну сколько можно тянуть со свадьбой? Тебе уже пора остепениться… Ты что, хочешь вечно холостяком ходить? Яна, такая девочка… ну просто подарок судьбы! Ты держи ее покрепче, таких, как она — единицы!
Как будто его мать рассматривала Яну не как человека… а как финансовый актив.
***
Яна стояла у двери своей новенькой квартиры и никак не решалась повернуть ключ. От волнения руки слегка дрожали — но самое приятное в этом волнении то, что оно было от счастья.
Собственная квартира, купленная без ипотеки, в новом доме. Она купила ее вместе с родителями — пополам. Квартира была небольшая: уютная двушка с кухней-гостиной, светлыми панорамными окнами и небольшой спальней.
Этот район уже успели назвать "перспективным". Рядом вырос аккуратный парк — пока молодой, с тонкими деревцами, которые еще боялись ветра. Яна глядела на них и представляла: однажды здесь будут бегать ее дети. Возможно, дочка с мелками в руках и сын с машинкой. Она уже видела, как будет катить коляску по этим светлым дорожкам.
Пять месяцев спустя, в ее жизнь ворвался Сергей. Он был младше Яны на два года — улыбчивый и уверенный в себе мужчина. Он работал менеджером в крупной фирме. Получал неплохо, но не так чтобы шикарно. Впрочем, Яне было все равно — деньги никогда не были ее критерием в выборе партнера. Она всегда легко относилась к чужим заработкам, никогда не спрашивала, не сравнивала, не делила людей на успешных и не очень.
А о своей зарплате вообще не говорила. Яна была отличным, востребованным маркетологом. Уже давно ушла из офиса и работала на себя. Вела блог, через который к ней приходили клиенты. Придумывала стратегии, продвигала бизнес, снимала видео об аналитике — все это занимало у нее уйму времени. Часто она засиживалась до ночи, переписываясь с клиентами, пересматривая отчеты, подбирая контент-планы.
Но Сереже она объясняла просто:
— Я работаю маркетологом. Мне моя работа очень нравится и ничего менять не собираюсь.
Он никогда не уточнял, а она не раскрывала. Не потому что скрывала, просто… не время. Еще слишком рано говорить о цифрах, которые могут смутить. Когда Сергей предложил съехаться, она согласилась. Ему было удобнее жить у нее — его съемная квартира была тесной и находилась далеко от центра. Он даже не знал, что квартира не съемная. Только позже Яна рассказала, а Сергей чуть не поперхнулся от переполняемых эмоций.
Однажды Сергей предложил Яне:
— Давай я познакомлю тебя со своими родителями. Они хотят увидеть, с кем я живу и кого люблю.
Яна улыбнулась и кивнула. Она не боялась знакомиться — она умела общаться, находить общий язык, да и отношения у них с Сергеем были достаточно серьезными.
Яна долго выбирала, что надеть. На улице было холодно, поэтому она выбрала свою любимую укороченную шубу цвета топленого молока, под нее — черное платье, облегающее фигуру, и высокие сапоги-ботфорты на каблуке. Украшения — белое золото, подарки от родителей и пара изделий, купленных самостоятельно.
Она выглядела ярко, женственно и уверенно, но отнюдь не вызывающе. Когда они вошли в квартиру родителей Сергея, Яна сразу почувствовала прохладу. И не от того, что в квартире было холодно, а от оценивающих взглядов.
Людмила Николаевна смерила ее взглядом сверху вниз. Андрей Петрович промолчал, но как-то странно прокашлялся. Яна улыбнулась, протянула будущей свекрови огромный букет роз — махровых, алых, шикарных — и услышала в ответ сдавленное:
— Ну… спасибо… конечно…
Улыбка на лице Людмилы Николаевны была такой же живой и настоящей, как новогодняя маска зайца. Сергей, кажется, этого не заметил. Он был рад — рассказывал родителям о планах, работе, спрашивал, как они.
Яна же вела себя спокойно и уверенно. Она умела держаться: поддерживала любую тему — от политики до архитектуры, от рецептов до экономики. Говорила грамотно, но не занудно, смеялась, подхватывала чужие шутки.
А вот Людмила Николаевна от этого хмурилась все сильнее.
Слишком ухоженная, слишком умная, слишком уверенная в себе, слишком худая. В общем... не их уровень.
И еще эти украшения… она, конечно, решила, что это серебро. И платье дешевое. И шуба какая-то облезлая.
В общем — раздражала ее Яна одним фактом существования.
Вскоре они ушли — тепло, вежливо, пожелав хорошего вечера. Едва входная дверь Яниной квартиры закрылась, как зазвонил телефон Сергея. Это была его мама.
Сергей улыбнулся, объяснив:
— Беспокоится, как мы добрались.
Но улыбка быстро исчезла, как только услышал ее голос:
— Сережа… эта девка тебе не пара.
Голос был ледяным и категоричным.
— Мама, ты что такое говоришь? — растерялся он и он быстро исчез за дверью ванной комнаты.
— О девице этой. Платье — как у ночной бабочки. Шуба — откуда? Украшения — ну серебришко пусть носит, бог с ним. Говорит слишком умно, будто хвастается. Не нравится она мне. И точка.
— Я люблю Яну и хочу жить с ней. Я даже планировал сделать ей предложение...
И тут Людмила Николаевна схватилась за сердце:
— Никогда! — и бросила трубку.
Сережа быстро перезвонил матери:
— Ну зачем ты так реагируешь?... Неужели, с Яной все так плохо?
— Допустим, что так. Да даже одно — где вы жить то будете? Неужели всегда будете снимать квартиру?
— Да нет же. Это квартира Яны. У нас есть где жить. Ну позже, конечно, купим что-то побольше. Но на первое время этой квартиры вполне достаточно.
— Как это ее квартира? — Людмила Николаевна удивилась.
— Да, я просто не говорил... Зачем?
— Как это зачем? Ведь это в корне меняет дело! Так, вот что решим. Завтра я приеду и все посмотрю у вас: как вы живете. Тогда и скажу свой вердикт.
На следующий день Людмила Николаевна приехала ровно в обед — как и обещала. Она вышла из такси, поправила пальто, встряхнула волосы и уверенно прошла к подъезду. Она ожидала, что Яна встретит ее у двери, что стол будет ломиться от разных угощений, а дома будет чисто как в больнице.
Но дверь открыл Сергей.
— Мам, ты пришла? Заходи.
И все, никакого почтительного приема. В прихожей Людмила Николаевна заметила плюшевые меховые тапочки, маленький бархатный плед, брошенный на пуф, и два больших кольца света — Яна снимала что-то для блога еще утром.
А самой Яны нигде не было.
— Где твоя? — холодно спросила Людмила Николаевна.
Сергей пожал плечами:
— Работает. У нее сейчас созвон с новым клиентом.
— Что?! — возмутилась женщина. — Я приехала, а она работает? Даже выйти не соизволит?
— Мам, у Яны нет выходных. У нее клиенты по всей стране. Она работает и по субботам, и по воскресеньям. Сегодня у нее важный день, пожалуйста, не будем беспокоить ее по мелочам.
— Мелочам?! — Людмила Николаевна едва не поперхнулась собственным возмущением. — Это я то мелочь? Не ожидала от тебя, сынок...
Но Сергей уже тихо прикрыл дверь спальни. И мельком мать заметила, как Яна сидела за ноутбуком, в шелковой пижаме с широкими рукавами, волосы собраны в высокий хвост, на ногах такие меховые тапочки, как были в коридоре, только другого цвета. Рядом лежал блокнот с пометками, стакан воды и несколько стикеров.
Яна работала. И выглядела, как человек, которому сейчас решительно не до гостей. Полчаса они с Сергеем сидели на кухне за пирожными и чаем. Людмила Николаевна держалась с достоинством — хотя внутри все кипело.
"Это как так? Я пришла, а она не вышла даже поздороваться? Кем она себя возомнила?!"
Но спустя тридцать минут дверь спальни наконец открылась, и Яна появилась в кухне, легко потягиваясь, словно только что окончила марафон.
На ней все та же пижама — вовсе не домашнее тряпье, а стильный костюм, но Людмила Николаевна, конечно же, не оценила подобный стиль.
— Ой, здравствуйте, — Яна тепло улыбнулась. — Извините, у меня просто был созвон с клиентом. Присоединяюсь к вам.
Она села за стол рядом с Сергеем и налила себе чай в аккуратную чашечку.
Людмила Николаевна смерила ее недовольным взглядом:
— Яна, может… ты хотя бы переоденешься? — спросила она голосом, в котором слышалось презрение.
— Зачем? — искренне удивилась Яна. — Это мой домашний костюм, он очень удобный. Я в нем работаю.
Сергей ловко сделал вид, что закашлялся, чтобы скрыть улыбку. А вот Людмила Николаевна напротив — чуть не задохнулась от негодования:
— Но выходные же! Как можно работать в выходные? Выходные у мужа и жены должны совпадать. Так положено!
Яна вздохнула, будто услышала нечто до боли наивное:
— Во-первых, мы с Сережей еще не расписаны. А во-вторых, я не готова за выходные терять пятьдесят тысяч рублей, — спокойно ответила она. — Это у всех людей выходные. А в рекламе самые прибыльные дни — суббота и воскресенье.
Людмила Николаевна едва успела сделать глоток, как чай пошел носом. Она поперхнулась и закашлялась. Сергей вскочил, подал салфетки, похлопал мать по спине.
— Мама, аккуратнее.
— Пятьдесят… за выходные? — хрипло переспросила она.
— Ну да, — Яна пожала плечами, будто говорила о погоде. — В хороший месяц выходит… ну, примерно… — она назвала сумму.
Людмила Николаевна замерла. Потом медленно-медленно повела взглядом по всей кухне, по Яниной пижаме, по ноутбуку, по световым кольцам, по Сергею — и, выдохнув, вдруг произнесла:
— Яна… ты же понимаешь… ты теперь для меня как родная дочь. Я ведь всегда мечтала о такой дочери, как ты.
Сергей чуть не прыснул чаем. Яна улыбнулась — но в ее глазах промелькнула тихая насмешка. Вот поэтому она и не рассказывала никому о своих доходах. Кто-то сразу начинает видеть в тебе "родню".
Интересно, что бы сказала Людмила Николаевна, если бы еще узнала, что Яна копит на отдельный офис и проводит консультации для крупных брендов?
Именно после этого визита началось самое интересное.
С того самого дня, как Людмила Николаевна узнала о заработке Яны, она будто поменялась. Теперь почти каждый вечер Сергей слышал в трубке одно и то же:
— Сереженька, ну сколько можно тянуть со свадьбой? Тебе уже пора остепениться… Ты что, хочешь вечно холостяком ходить? Яна, такая девочка… ну просто подарок судьбы! Ты держи ее покрепче, таких, как она — единицы!
Но за медовыми словами сквозил металлический блеск корысти. Проходила неделя — и фразы становились еще настойчивее.
— И про Максима подумай! — вспоминала она о младшем сыне, студенте университета. — Ему ведь скоро тоже понадобится жилье. А у тебя под рукой — золото! Просто золото! Надо быть умным, Сереженька. Надо думать о родных!
Сергей старался слушать спокойно. Но давление матери давало о себе знать. Как будто его мать рассматривала Яну не как человека… а как финансовый актив.
И все же предложение он сделал, но не по ее указке.
Он сделал его в их гостиной, под мягким светом ламп, с кольцом, которое выбирал неделю. Яна сказала "да" почти сразу — и стала плакать, спрятав лицо у него на груди. Она любила Сергея и была уверена, что он любит ее безусловно — именно ее, а не ее успехи.
Потом была свадьба — небольшая, камерная, с самыми близкими. Яна надела простое, изящное платье, сделанное на заказ, а Сергей — костюм черного цвета в современном прочтении.
Родители Яны смотрели на них с тихой гордостью, а Людмила Николаевна с видом хозяйки смотрела на всех, будто это она все организовала. И лишь одна деталь испортила ей настроение — брачный договор.
Сергей предложил его сам:
— Яна, давай оформим все честно. Все, что твое — останется твоим. Все, что мое — останется моим. В случае чего — ни у кого не будет обид.
Яна согласилась без единой тени сомнений. Она ценила здравый смысл. Но Людмила Николаевна… Она устроила такой спектакль, что Сергей даже думал больше не общаться с родителями.
— Ты что, с ума сошел?! — шипела она, сверкая глазами. — Ты ставишь себя в ужасное положение! Ты что, глупец? Так никто не делает! Тебя обманывают, Сережа! Запомни мои слова — об-ма-ны-ва-ют!
Но Сергей устало вымолвил:
— Мама, надо жить по средствам. Я не собираюсь жить за счет жены. Это неправильно.
Первые недели после свадьбы все было прекрасно. Сергей работал в новой фирме — на руководящей должности, которую получил благодаря подсказкам Яны.
Яна вела несколько крупных проектов, и их общий доход позволял мечтать о путешествиях и будущем ребенке. Но потом началось "интересное". Одним вечером, когда Сергей работал за ноутбуком, ему пришло длинное, почти исповедальное сообщение от матери.
И оно начиналось невинно:
"Сереженька, я подумала… Может, вам стоит продать ту квартиру Яны и купить что-то получше? И оформить — конечно — на тебя. Муж должен быть главным в семье".
Сергей долго смотрел на экран, не зная, что ответить. Мать не выдержала паузы и продолжала писать:
"Ну подумай! Ты же все равно долго с Яной не проживешь. Это очевидно. А так хотя бы часть квартиры вы у нее оттяпаешь. И Максиму жилье будет. Вы же одна семья".
Сергей побледнел, отвращение поднялось к горлу. Он не стал ничего отвечать. Просто оставил ноутбук, как есть. Ему нужно было выйти подышать, он решил пройтись до магазина — купить круассаны к чаю, чтобы успокоиться.
Яна вышла из ванной, вытирая волосы полотенцем. Сергея не было дома, а проходя мимо стола, она заметила открытую переписку. Сначала взгляд скользнул мимо — она никогда не лазила в телефоны и рабочие материалы мужа.
Но слово "оттяпаешь" бросилось в глаза как красный флаг. Она подошла ближе и прочитала все до последней точки. Ее руки стали холодными. Она ожидала подобного от Людмилы Николаевны, но не так скоро, не сразу после свадьбы и не в такой формулировке.
И особенно больно было то, что Сергей не ответил ничего. Просто тишина. Если бы он хоть что-то сказал — Яна бы почувствовала, что он на ее стороне.
Когда дверь открылась, и Сергей вошел в квартиру, держа в руках сверток с круассанами, на кухне он увидел Яну.
— Я взял тебе твои любимые с миндалем…
Но жена ничего не ответила. Она выглядела очень серьезной и собранной. Так она делала тогда, когда планировала что-то сложное по работе. Перед ней лежал ноутбук Сергея, повернутый экраном к нему.
— Сереж, — ее голос был спокойным, почти ледяным, — нам надо поговорить.
— Что это все значит?
Он закрыл глаза и вздохнул.
— Прости... мама... она опять за свое.
— Опять?
— Просто понимаешь, ты ей изначально не понравилась. Но я женился на тебе вовсе не из-за денег. Понимаешь? Для меня важно самому состояться как личность. Какой я мужчина, если все время буду прятаться за спиной у жены?
— Верно... но тут написано, что мать хочет переоформить мою квартиру на тебя, а потом отдать ее своему младшему сыну. Серьезно? Она не знает основ?
— Это мама... — вздохнул Сергей. — Я был очень зол на нее, поэтому и ушел провериться...
Яна встала и обняла мужа.
— Я надеялась, что все не так, как я себе надумала, пока тебя не было. Давай пить чай?
— Давай, — улыбнулся Сергей и поцеловал супругу.
Яна и Сережа жили дружно. Их семья была крепкой. Они оба много работали, но и много путешествовали. Сергей вскоре тоже стал работать удаленно, и они даже улетали за всю зиму в теплые страны.
Людмила Николаевна очень злилась на сына, хотя он и перечислял каждый месяц ей деньги. Она могла не работать и радоваться жизни, но все деньги отдавала Максиму. Вот уж кто себе ни в чем не отказывал. Не работал и жил на содержание матери.
И только спустя годы, сидя на балконе своей уже большей, совместно купленной квартиры и наблюдая, как их двое детей носятся по тому самому парку, который когда-то был лишь стройными тонкими деревцами, Яна иногда вспоминала всю эту историю — и удивлялась, как легко могла свернуть не туда.
Но рядом сидел Сергей, уверенный, спокойный и верный, с ноутбуком на коленях и чашкой чая в руке; он по-прежнему работал удаленно, иногда консультировался с ней, иногда помогал ей, и они жили как одна команда. И каждый раз, когда он накрывал ее плечи теплым пледом или поправлял выбившуюся прядь, Яна понимала: она все сделала правильно.
Спасибо за интерес к моим историям!
Вам может понравиться: