Старая коммуналка на Васильевском острове, в доме постройки тридцатых годов. Высоченные потолки, облупившаяся краска на стенах, скрипучий паркет. Три комнаты, общая кухня метров на двенадцать, один санузел с ванной на ножках и унитазом со старым бачком под самым потолком.
Часть 1. Соседки
Комната номер один, самая большая, с окном на улицу — Людмила Васильевна. Шестьдесят три года, бывшая заведующая складом, овдовела десять лет назад. Продала домик в посёлке под Лугой, купила эту комнату за полтора миллиона. Волосы крашеные в рыжий, лицо строгое, спина прямая. Из тех, про кого говорят — не клади палец в рот, руку откусит.
Комната номер два, поменьше, с окном во двор-колодец — Нина Васильевна. Шестьдесят лет, бывшая продавщица в гастрономе, потом медсестра, потом опять продавщица. Ушла от гражданского мужа, с которым прожила семь лет в Колпино. Выкупила комнату на последние деньги. Лицо усталое, руки в венах, диабет второго типа. Говорит тихо, но въедливо.
Комната номер три, самая маленькая, почти без окна — пустовала уже восемь месяцев. Хозяйка умерла, наследники не могли договориться о продаже. Пока сдавали через агентство, но съёмщики не задерживались. То цыгане приезжали на неделю, то узбеки человек десять набивались, то пара алкашей.
Людмила Васильевна и Нина Васильевна были соседками два года. И эти два года терпеть друг друга не могли.
На кухне каждое утро начиналось с перепалки.
— Нина Васильевна, это вы мою сковородку заняли?
— Так я ж первая встала, Людмила Васильевна!
— Встали, так и конфорку свою занимайте! А это моя сковородка!
— Да на вашей всё пригорает! Антипригарное покрытие же облезло давно!
— Так потому и облезло, что вы железной лопаткой скребёте!
Дальше шло молчаливое противостояние. Нина Васильевна демонстративно мыла сковородку и швыряла её на сушилку. Людмила Васильевна демонстративно доставала свою кастрюлю и громыхала крышками.
В коридоре война шла за очередь в санузел.
— Я уже полчаса стою!
— А я вчера час ждала!
— Вы там что, стираете, что ли?!
— А вы что, ванну принимаете в шесть утра?!
Они знали друг про друга всё. Стены в сталинках хоть и толстые, но двери картонные, да и на кухне каждый разговор по телефону слышно.
Людмила Васильевна знала, что сын Нины Васильевны, Алексей, звонит редко. Раз в неделю, по воскресеньям, ровно в девять вечера. Разговор длится минут пять, не больше. А потом Нина Васильевна сидит на кухне, пьёт чай и смотрит в окно. Просто смотрит, ни о чём не думая. Глаза пустые.
Нина Васильевна знала, что у Людмилы Васильевны сын Саша присылает деньги. Каждое пятнадцатое число месяца Людмила Васильевна идёт к банкомату, возвращается, садится на кухне и вслух считает купюры. Шелест, шелест, шелест. Потом вздыхает: «Опять мало прислал. Опять экономит на матери». Хотя там явно не меньше двадцати тысяч.
Иногда они пересекались на лавочке у подъезда. Сидели молча, в разных концах. Курили. Нина Васильевна — дешёвые «Прима», Людмила Васильевна — «Парламент». Каждая демонстрировала, что другой для неё не существует.
Но в начале октября что-то изменилось.
Была дождливая ночь, ветер выл в трубах, батареи ещё не включили. Холодно. Людмила Васильевна не могла уснуть. Встала, натянула халат, вышла на кухню. Поставила чайник.
На кухне уже сидела Нина Васильевна. Тоже в халате, тоже с чашкой. Тоже не спала.
Встретились взглядами. Неловко.
Людмила Васильевна налила себе кипятку, бросила пакетик. Села за стол. Подальше от Нины Васильевны.
Молчание. Только ветер воет и батареи потрескивают.
Потом Нина Васильевна вздохнула. Тихо так, себе под нос:
— Вот вырастишь их, а они...
Людмила Васильевна подняла глаза. Посмотрела.
— ...забывают, — закончила она.
Нина Васильевна кивнула. Не удивилась, что её поняли.
Молчание.
— Чай остыл у вас, — сказала Нина Васильевна. — Долью кипятку?
— Доливайте, — согласилась Людмила Васильевна.
Нина Васильевна встала, взяла чайник, подошла. Долила. Вернулась на место.
Молчание. Но уже не враждебное. Просто тихое.
— Саша-то ваш часто приезжает? — спросила Нина Васильевна.
— Раз в месяц. На два часа. Сидит, телефон смотрит. Жена у него Катя, всё её слушает. Она, видать, не велит долго сидеть.
— Алёша мой вообще год уже не приезжал. Говорит, работа, ребёнок маленький.
— А внука видели?
— По видеосвязи только. Ванечка зовут. Хороший мальчик.
Молчание.
— Я блины завтра пеку, — вдруг сказала Людмила Васильевна. — Если чего останется, занесу.
— А я вчера борщ наварила. Можно и вам плошку.
— Ну, спасибо.
— Не за что.
Допили чай. Разошлись по комнатам.
С того вечера перемирие началось. Не дружба. Но перемирие.
Через неделю они уже сидели вместе на лавочке. Курили рядом. Обсуждали соседей, цены, погоду. Жаловались на детей. Деликатно, вполголоса, но жаловались.
— Всю жизнь одна тянула, — говорила Нина Васильевна. — Отец их бросил, когда Лёше три года было. Я в три смены работала, чтобы прокормить.
— У меня муж хоть был, но толку, — отвечала Людмила Васильевна. — Пил. Деньги на водку тащил. Я Сашку одна поднимала. Сама в институт устроила, сама квартиру помогла снять.
— Ну и что теперь? Благодарности никакой.
— Никакой.
Обе затягивались, смотрели на пустой двор.
— Знаете, — вдруг сказала Людмила Васильевна, — я вот думала тут. Мы с вами одинокие. Старые уже.
— Не такие уж старые, — возразила Нина Васильевна.
— Ну, в общем, одинокие. А тут комната пустая. Может, кто въедет, молодые какие. Здоровые. Помогать могли бы.
Нина Васильевна покосилась на неё.
— Это вы к чему?
— Да так. К тому, что если нормальные люди въедут, мы могли бы... ну, помочь им. Обустроиться. А они нам взамен...
— ...тоже помогли бы, — закончила Нина Васильевна.
Посмотрели друг на друга. Понимающе.
— Только нормальных ждать надо, — добавила Людмила Васильевна. — Не алкашей каких-нибудь.
— Конечно, нормальных.
Обе улыбнулись. Впервые за два года — заговорщицки.
Часть 2. Новые соседи
Андрей и Лена снимали однушку на Чкаловской. Тесно, дорого, хозяйка каждый месяц грозилась поднять цену. Андрей работал сантехником в управляющей компании, зарплата тридцать пять тысяч плюс левые заказы. Лена продавцом в «Детском мире» на Московском, двадцать восемь тысяч. Копили на первоначальный взнос по ипотеке. Два года копили, накопили сто двадцать тысяч. До нужных трёхсот ещё далеко.
— Надо съём дешевле искать, — сказала Лена однажды вечером. — А то у нас треть зарплаты на квартиру уходит.
— Давай поищем, — согласился Андрей.
Нашли объявление на «Авито»: комната в коммуналке на Васильевском, восемь тысяч. Грязно дёшево для Питера.
Приехали смотреть в субботу. Дождь моросил, октябрь, серо. Дом старый, облезлый, но подъезд чистый. Поднялись на третий этаж.
Дверь открыла Людмила Васильевна. В чистом домашнем платье, волосы аккуратно уложены.
— Здравствуйте, вы по объявлению?
— Да, — сказал Андрей. — Можно посмотреть?
— Конечно, проходите.
Провела по коридору. Длинный, узкий, паркет скрипучий, но чистый. Показала комнату. Маленькая, метров десять, окно во двор, обои старые, но без плесени. Кровать, стол, шкаф. Всё.
— Кухня общая, — сказала Людмила Васильевна. — Санузел тоже. Нас тут трое будет. Я, ещё одна соседка, и вы, если снимете.
— А соседка адекватная? — осторожно спросила Лена.
— Нормальная, — заверила Людмила Васильевна. — Тихая. Нина Васильевна зовут. Мы с ней уже два года живём, никаких проблем.
Показала кухню. Большая, светлая, три окна, два стола, четыре конфорки на старой газовой плите.
— Холодильники у каждого свои, — пояснила Людмила Васильевна. — Вон мой, вон Нинин. Вам тоже можно будет поставить, место есть.
Санузел старый, но чистый. Ванна на ножках, кафель довоенный, местами сколы.
— Чистоту тут соблюдаем, — сказала Людмила Васильевна. — График уборки есть, по неделям меняемся.
Андрей с Леной переглянулись.
— Хорошо, — сказал Андрей. — Мы подумаем и перезвоним.
— Думайте, конечно, — улыбнулась Людмила Васильевна. — Только долго не тяните, а то желающих много.
Спустились вниз. На улице Лена сказала:
— Восемь тысяч, Андрей. Мы будем экономить пятнадцать тысяч в месяц.
— Коммуналка всё-таки, — засомневался Андрей.
— Зато чистая. И бабушки приличные. Не алкаши какие-нибудь.
— Ладно, — согласился Андрей. — Давай попробуем.
Через три дня они въехали.
Первый вечер был неловким. Андрей таскал сумки, Лена разбирала вещи. На кухню выходить боялись, вдруг помешают.
Но в семь вечера раздался стук в дверь. Открыли — на пороге Нина Васильевна с кастрюлькой.
— Здравствуйте, я Нина Васильевна, ваша соседка. Вот, борща наварила, думаю, вам сегодня не до готовки. Угощайтесь.
Лена опешила.
— Ой, спасибо большое!
— Да не за что, девонька. Располагайтесь, не стесняйтесь. Если что нужно — обращайтесь.
Борщ был вкусный. Наваристый, с мясом, со сметаной. Ели и удивлялись — повезло с соседями.
На следующее утро Андрей вышел на кухню. Там уже сидела Людмила Васильевна, пила чай.
— Доброе утро, — поздоровался Андрей.
— Доброе, сынок. Чаю налить?
— Спасибо, сам справлюсь.
— Ну как, устроились?
— Да вроде нормально. Спасибо.
Андрей поставил чайник, достал кружку.
— А работаете где? — спросила Людмила Васильевна.
— Сантехником в управляющей компании.
— Ой, как хорошо! — обрадовалась Людмила Васильевна. — А то у меня тут в комнате кран подтекает. Всё хотела мастера вызвать, да денег жалко. Они же теперь за вызов две тысячи берут.
— Так я могу посмотреть, — сказал Андрей. — Мне не сложно.
— Ой, да что вы! Не хочу затруднять!
— Да не затруднение, я же всё равно дома.
— Ну, если не сложно... Я бы вам заплатила...
— Да ладно, какая оплата между соседями.
Андрей починил кран. Пять минут делов. Людмила Васильевна благодарила так, будто он ей жизнь спас.
— Спасибо вам огромное, сынок! Вот уж повезло нам с соседом!
— Да не за что, — смутился Андрей.
Вечером, когда Лена вернулась с работы, Андрей рассказал.
— Представляешь, у Людмилы Васильевны кран починил. Пять минут всего.
— Добрый ты мой, — улыбнулась Лена. — Но это хорошо. Соседей надо уважать.
Через два дня Нина Васильевна попросила Андрея глянуть розетку. Потом ещё плитку на кухне подклеить. Потом петли на двери смазать.
Андрей не отказывал. Ему было не сложно, а старушкам помощь нужна.
Через неделю Людмила Васильевна испекла блины. Принесла Лене целую тарелку.
— Девонька, угощайся. Наверное, после работы не до готовки.
— Ой, спасибо, Людмила Васильевна!
— Да не за что, родная. Ты поешь, а то худенькая совсем.
Лена ела блины и думала, какие всё-таки хорошие бабушки им попались.
Часть 3. Затягивание
Прошёл месяц. Потом второй.
Андрей каждую неделю что-то чинил. То у Людмилы Васильевны табуретка шаталась, то у Нины Васильевны дверца шкафа отвалилась. То на кухне общий кран заедал, то в санузле бачок тёк.
— Андрюша, сынок, а ты не посмотришь? — просила Нина Васильевна.
— Андрей, голубчик, выручи старуху, — просила Людмила Васильевна.
Андрей не мог отказать. Он вообще был из тех, кто не умеет говорить «нет». Добрый, простой парень. Жалел одиноких старушек.
Лена тоже не могла отказать. Людмила Васильевна часто заходила на кухню, когда Лена готовила.
— Леночка, а ты картошечку чистишь?
— Да.
— А мне бы тоже... Только руки болят, артрит замучил.
И Лена чистила. Сначала пару картошин. Потом больше. Потом готовила суп сразу на всех.
— Всё равно же варишь, — говорила Людмила Васильевна. — Какая разница, на двоих или на четверых?
Какая разница. Логично же.
Нина Васильевна тоже подключилась.
— Леночка, а ты в магазин пойдёшь?
— Да, после работы зайду.
— А мне бы хлебушка купить. А то ноги болят, идти тяжело.
— Хорошо, Нина Васильевна.
— И молочка, если можно. Вот, деньги.
Лена покупала. Приносила. Нина Васильевна благодарила.
Через два месяца Лена готовила на четверых. Чистила картошку на четверых. Покупала продукты на четверых.
Андрей чинил что-то каждые три дня. Минимум.
Однажды вечером они сидели в своей комнате. Уставшие оба.
— Лен, а сколько мы в этом месяце отложили? — спросил Андрей.
Лена достала телефон, посмотрела банковское приложение.
— Пять тысяч, — тихо сказала она.
— Как пять? У нас же план пятнадцать откладывать.
— Ну... я Нине Васильевне три тысячи дала. На лекарства. У неё диабет, ей дорогие таблетки нужны.
— Лена...
— А что «Лена»? Мне что, отказать?
Андрей промолчал.
— А ты сколько отложил? — спросила Лена.
Андрей виновато отвёл взгляд.
— Семь тысяч.
— У тебя же план двадцать! Левые заказы были!
— Ну... я Людмиле Васильевне два счётчика поменял. Она старая, денег у неё нет. И ещё смеситель купил для общего санузла, старый совсем развалился.
— На свои деньги?
— Ну да.
Лена молчала. Потом тихо сказала:
— Мы так никогда не накопим.
— Накопим, — неуверенно ответил Андрей.
Но оба понимали — не накопят.
Часть 4. Сыновья
В декабре случилось то, что всё изменило.
В субботу утром в коммуналку приехал Саша. Сын Людмилы Васильевны. Высокий, лет тридцати пяти, в куртке, с пакетами продуктов и коробкой лекарств.
Лена как раз была на кухне. Готовила завтрак.
— Здравствуйте, — сказал Саша.
— Здравствуйте, — ответила Лена.
— Я к маме.
— Проходите.
Саша прошёл в комнату Людмилы Васильевны. Через стену было слышно, как они разговаривают. Сначала тихо, потом громче.
— Мам, я же просил тебя предупреждать, когда приезжаю!
— А что мне, разрешения спрашивать, чтобы сын приехал?
— Не разрешения, а просто позвони заранее. Я бы пораньше выехал.
— Ты и так редко приезжаешь.
— Мам, я каждый месяц приезжаю.
— Раз в месяц. На два часа.
Дальше Лена не слушала. Вышла из кухни, чтобы не мешать.
Через час Саша вышел. Лена снова была на кухне.
— До свидания, — сказал Саша.
— До свидания, — ответила Лена.
Саша уже открыл дверь, но вдруг остановился. Обернулся.
— Простите, вы тут давно живёте?
— Два месяца.
— А... мама не жаловалась на что-нибудь?
Лена растерялась.
— В смысле?
— Ну, здоровье, деньги...
Лена не знала, что ответить. Потом честно сказала:
— Она говорила, что вы редко приезжаете. Что помощи мало.
Саша побледнел.
— Мало? Я ей двадцать пять тысяч каждый месяц перевожу! Плюс продуктовые наборы заказываю! Плюс лекарства!
— Правда?
— Да! И звоню каждый день! Она не берёт трубку!
Лена молчала.
Саша закрыл глаза, глубоко вздохнул.
— Опять. Она опять.
— Что «опять»?
— Она у меня такая. Жалуется всем вокруг, что я бросил её. Хотя я делаю всё, что могу. Просто ей мало. Ей всегда мало.
Саша открыл глаза, посмотрел на Лену.
— Извините. Не хотел вас грузить.
— Ничего, — растерянно ответила Лена.
Саша ушёл.
Лена осталась сидеть на кухне. Думала.
«Двадцать пять тысяч каждый месяц? Но тогда зачем Людмила Васильевна говорит, что денег нет?»
Вечером, в воскресенье, приехал Алексей. Сын Нины Васильевны. Тоже с пакетами, с лекарствами.
Андрей как раз возвращался из магазина. Столкнулись в подъезде.
— Здравствуйте, — сказал Алексей.
— Здравствуйте, — ответил Андрей.
— Вы тут живёте?
— Да, в третьей комнате.
— А, сосед значит. Я Алексей, сын Нины Васильевны.
— Андрей.
Пожали руки.
— Как она? — спросил Алексей. — Не жалуется?
— Вроде нормально, — ответил Андрей. — Только вот недавно говорила, что лекарства дорогие, денег не хватает.
Алексей застыл.
— Лекарства? Дорогие?
— Да. Я ей три тысячи дал.
— Зачем?
— Ну... она же пенсионерка. Денег у неё нет.
Алексей медленно выдохнул.
— Я ей в прошлом месяце двадцать тысяч перевёл. Специально на лекарства. Позавчера ещё пятнадцать.
Андрей не понял.
— Так она мне говорила...
— Она вам наврала, — резко сказал Алексей. — Она так всегда делает. Ищет, кого бы развести.
— Как «развести»?
— А так. Притворяется бедной и больной. Выпрашивает деньги. Или помощь. Или внимание. Она не плохая, просто не понимает, где граница.
Андрей молчал. Не знал, что сказать.
— Извините, — сказал Алексей. — Не хотел вас расстраивать. Просто я устал уже.
Он прошёл наверх.
Андрей вернулся домой. Рассказал Лене.
— Значит, они обе врут? — спросила Лена.
— Получается, да.
Молчали. Долго.
— Нас развели, — тихо сказала Лена.
— Развели, — согласился Андрей.
Часть 5. Встреча
На следующий день, понедельник, вечером, Андрей специально дождался, когда Саша снова приедет. Написал ему в соцсетях, нашёл по имени матери. Попросил встретиться.
Саша приехал. Они сидели на кухне. Пили чай.
— Я не знал, что она так делает, — сказал Андрей. — Честно.
— Я понимаю, — ответил Саша. — Она умеет. Манипулировать.
— А зачем?
— Потому что она одинокая. И думает, что все ей должны. Я всю жизнь это слышу. «Я тебя родила, я тебя вырастила, ты мне обязан».
— Но вы же помогаете.
— Помогаю. Но ей мало. Ей всегда мало. Если дам двадцать пять тысяч, она скажет — мало. Если приеду раз в месяц, она скажет — редко. Если куплю ей новый телефон, она скажет — дешёвый.
Андрей слушал.
— У меня жена Катя, — продолжал Саша. — У нас ребёнок. Мы чуть не развелись из-за мамы. Она хотела жить с нами. Я не смог отказать. Она три года с нами жила. Катя терпела. Потом сказала — или я, или она. Я выбрал Катю. Мама обиделась. Но переехала.
— И как теперь?
— Я помогаю деньгами. Приезжаю раз в месяц. Звоню каждый день. Но на расстоянии. Границы нужны.
В кухню зашёл ещё один человек. Алексей.
Они с Сашей встретились взглядами. Узнали друг друга, хотя раньше не встречались.
— Вы сын Нины Васильевны? — спросил Саша.
— Да. А вы Людмилы Васильевны?
— Да.
Пауза.
— Присаживайтесь, — сказал Андрей.
Алексей сел. Налил себе чай из общего чайника.
— Значит, они вас тоже развели? — спросил Алексей у Андрея.
— Развели, — подтвердил Андрей.
— Моя мама мастер по этой части, — сказал Алексей. — Она с братом меня на четыре с половиной миллиона кинула. Сказала, что нужна операция. Срочно. В Москве. Я кредиты взял. Потом выяснилось, что никакой операции не было. Они деньги в сетевой маркетинг вложили. Косметику продавали. Прогорели.
— Господи, — выдохнул Андрей.
— Я лет пять долги выплачивал, — продолжал Алексей. — Коллекторы звонили. Жена чуть не ушла. Ребёнок родился, а я в долгах. Мама извинилась. Сказала, не хотела так. Но деньги не вернула. Их не было.
Саша кивнул.
— У моей похожая история. Правда, не такие суммы. Но тоже просила, обещала вернуть, не возвращала. Потом опять просила.
— А сейчас? — спросил Андрей.
— Сейчас помогаю. Но строго. Фиксированная сумма. Раз в месяц. Всё. Больше ни копейки. Если начинает ныть, я говорю — мам, я люблю тебя, но условия такие.
Алексей усмехнулся.
— У меня так же. Помогаю. Но чётко. Никаких внеплановых просьб.
Зашла Лена. Увидела троих мужчин за столом.
— Ой, простите, не помешала?
— Нет, проходите, — сказал Саша.
Лена села. Андрей налил ей чай.
— Лена, это Саша и Алексей. Сыновья наших соседок.
— А, здравствуйте.
— Здравствуйте.
— Мы тут обсуждали, как нас развели, — сказал Андрей.
— Не только вас, — добавил Алексей. — Они всех так разводят. Кто попадётся.
Лена молчала. Потом спросила:
— А что делать?
— Разговаривать, — сказал Саша. — Честно. Без обид. Объяснить, что так нельзя.
— А они поймут? — усомнилась Лена.
— Не знаю, — честно ответил Саша. — Но попробовать надо.
Часть 6. Разговор
В субботу вечером они собрались все шестеро на кухне.
Людмила Васильевна и Нина Васильевна сидели рядом. Напротив — Андрей, Лена, Саша, Алексей.
Молчали. Неловко.
Потом Саша начал.
— Мам. Нам надо поговорить.
— О чём? — настороженно спросила Людмила Васильевна.
— О том, как ты обращаешься с людьми.
— Я хорошо обращаюсь!
— Ты врёшь им. Говоришь, что я тебя бросил. Что денег не даю. Хотя я каждый месяц перевожу.
Людмила Васильевна побледнела.
— Я не говорила...
— Говорили, — перебил Саша. — Леночка подтвердила.
Лена опустила глаза.
— Мам, я люблю тебя. Но я устал. Устал чувствовать себя виноватым. Устал доказывать, что я хороший сын. Устал от манипуляций.
Людмила Васильевна молчала. Губы дрожали.
Алексей повернулся к Нине Васильевне.
— Мам. То же самое. Ты сказала Андрею, что денег на лекарства нет. Хотя я тебе только что пятнадцать тысяч перевёл.
— Мне правда не хватило, — тихо сказала Нина Васильевна.
— На что?
— На... на разное.
— На что конкретно?
Нина Васильевна замолчала.
— Мам, мы не враги тебе, — продолжал Алексей. — Мы помогаем. Но когда ты врёшь, доверие пропадает. Понимаешь?
Нина Васильевна кивнула. Глаза покраснели.
Андрей откашлялся.
— Людмила Васильевна, Нина Васильевна. Мы с Леной не против помочь. Правда. Но честно. Если реально нужно — скажите. Мы подумаем. Но не через обман. Пожалуйста.
Лена кивнула.
— Мы молодые. Мы копим на квартиру. У нас каждая тысяча на счету. Мы не можем себе позволить содержать ещё двух человек.
— Мы же не просили содержать, — возмутилась Людмила Васильевна.
— Просили, — твёрдо сказала Лена. — Каждый день. Картошку почистить, в магазин сходить, денег дать. Это и есть содержать.
Людмила Васильевна отвернулась.
Долгое молчание.
Потом Нина Васильевна заплакала. Тихо, в кулак.
— Простите, — сказала она. — Я просто... одиноко мне. Очень одиноко.
Все замолчали.
— Алёша раз в месяц приезжает. Внука вижу по телефону. Целыми днями одна сижу. Телевизор смотрю. И всё. Вот и хочется, чтобы кто-то рядом был. Чтобы нужна кому-то была.
Людмила Васильевна тоже всхлипнула.
— У меня так же. Саша приезжает, сидит в телефон смотрит. Час посидит и уедет. А мне хочется поговорить. Чтобы кто-то рядом был.
Саша виновато посмотрел на мать.
— Мам, ты могла просто сказать. Я бы чаще приезжал.
— Ты же занят...
— Мам, ты важнее работы. Честно. Просто скажи — хочу тебя видеть. Всё. Я приеду.
Алексей кивнул.
— И я так же. Мам, если хочешь, чтобы я чаще приезжал — скажи. Не надо выдумывать болезни и проблемы.
Нина Васильевна вытерла слёзы.
— Правда приедешь?
— Приеду.
Людмила Васильевна посмотрела на Андрея и Лену.
— А я вас прошу прощения. Правда. Я не хотела... я просто...
— Мы поняли, — сказала Лена. — Просто давайте дальше честно. Хорошо?
— Хорошо, — согласилась Людмила Васильевна.
— Хорошо, — повторила Нина Васильевна.
Часть 7. После
Через две недели Саша забрал Людмилу Васильевну к себе. Не насовсем. На месяц. Пока искали ей квартиру поближе к ним. Нашли студию в том же районе, десять минут пешком. Небольшую, но свою. Людмила Васильевна продала комнату в коммуналке, добавила деньги от Саши, купила студию.
Нина Васильевна осталась в коммуналке. Но Алексей стал приезжать два раза в неделю. Иногда с внуком. Ваня бегал по коридору, смеялся. Нина Васильевна пекла ему блины.
В комнату Людмилы Васильевны въехал студент. Тихий парень, учился в Политехе. Здоровался, но не лез. Идеальный сосед.
Андрей и Лена остались. Копили дальше. За четыре месяца отложили ещё восемьдесят тысяч. До нужной суммы приближались.
Однажды вечером Лена готовила ужин. Только на двоих.
На кухню зашла Нина Васильевна. С пирогом.
— Леночка, я тут пирог испекла. С капустой. Возьмёшь?
Лена улыбнулась.
— Спасибо, Нина Васильевна. Но только если вы с нами чай попьёте.
— Правда можно?
— Конечно. Андрей сейчас придёт, сядем вместе.
Нина Васильевна кивнула. Села за стол.
Пришёл Андрей. Уставший, грязный, после смены.
— О, пирог! — обрадовался он.
— Нина Васильевна испекла, — сказала Лена.
— Спасибо, — Андрей сел рядом.
Лена заварила чай. Разрезала пирог.
— Как внук? — спросил Андрей.
— Растёт, — улыбнулась Нина Васильевна. — Вчера Алёша приезжал. Ванечка уже почти разговаривает. Говорит «баба». Меня зовёт.
— Здорово, — сказала Лена.
— А у вас как дела? Копите всё?
— Копим, — кивнул Андрей. — Уже двести тысяч почти. Ещё сто — и можно оформлять ипотеку.
— Молодцы, — одобрительно сказала Нина Васильевна. — Это правильно. Своё жильё нужно.
— Нина Васильевна, — вдруг сказала Лена. — А вы не скучаете? Без Людмилы Васильевны?
Нина Васильевна задумалась.
— Знаете... первую неделю скучала. Мы две две года ругались, а потом полгода дружили. Привыкла. Но потом поняла — мне нравится. Тихо. Спокойно. Студент ваш вообще не мешает. Алёша приезжает. Вы рядом. Хорошо.
— А Людмиле Васильевне как там?
— Звонила вчера. Говорит, хорошо. Рядом с сыном, внучку видит каждый день. Счастлива.
Допили чай. Нина Васильевна встала.
— Ладно, пойду я. Спасибо, что пирог со мной разделили.
— Это вам спасибо, — сказала Лена.
Нина Васильевна ушла.
Андрей и Лена сидели на кухне. Тихо.
— Знаешь, — сказал Андрей. — Я рад, что всё так получилось.
— Я тоже, — согласилась Лена. — Могло быть хуже.
— Гораздо хуже.
— Но мы справились.
— Справились.
Обнялись.
За окном шёл снег. Декабрь. Питер. Холодно, темно, но в коммуналке на Васильевском было тепло.
Эпилог
Через год Андрей и Лена накопили нужную сумму. Оформили ипотеку. Купили однушку в новостройке на Купчино. Маленькую, но свою.
На новоселье пришли Саша с Катей, Алексей с женой Любой и сыном Ваней. Нина Васильевна пришла с пирогом. Людмила Васильевна не смогла приехать — приболела, но прислала поздравление в голосовом.
Сидели на полу, потому что мебель ещё не завезли. Ели пирог, пили шампанское из пластиковых стаканов.
— За новосёлов, — сказал Саша.
— За новосёлов, — повторили все.
Выпили.
— А вы молодцы, — сказала Нина Васильевна. — Не каждый так целеустремлённо к цели идёт.
— Это вы нам помогли, — улыбнулась Лена. — Научили защищать свои границы.
— Мы? — удивилась Нина Васильевна.
— Вы, — подтвердил Андрей. — Если бы не та ситуация, мы бы не поняли, что имеем право отказывать.
Нина Васильевна задумалась.
— Значит, всё к лучшему вышло?
— К лучшему, — согласилась Лена.
Ваня бегал по пустой комнате, смеялся. Эхо гулкое.
— Когда у вас такой будет? — спросила Катя.
— Через пару лет, — ответила Лена. — Сначала ипотеку частично выплатим.
— Правильно, — одобрил Алексей. — Это разумно.
Сидели, разговаривали. Три семьи, одна пожилая женщина, один маленький мальчик. Все очень разные. Но в этот момент — близкие.
Нина Васильевна вдруг сказала:
— Знаете, я всю жизнь думала, что дети мне должны. За то, что я их родила, вырастила. А теперь понимаю — никто никому не должен. Просто любить надо. И помогать, когда можешь. Без требований.
— Мам, — тихо сказал Алексей. — Ты это уже понимаешь?
— Понимаю, — кивнула Нина Васильевна. — Поздно, конечно, но понимаю.
— Не поздно, — возразил Алексей. — Никогда не поздно.
Обнялись.
Лена смотрела на них и думала — как же всё-таки хорошо, что они тогда сняли комнату в той коммуналке. Да, было тяжело. Да, их использовали. Но именно там они научились говорить «нет». Научились защищать себя. Научились ценить своё время, свои деньги, свою жизнь.
И именно благодаря тому опыту они смогли накопить. Смогли купить квартиру. Смогли начать новую жизнь.
Андрей обнял Лену за плечи.
— О чём думаешь?
— О том, что всё правильно.
— Что правильно?
— Всё. Жизнь. Мы. Вот это всё.
Андрей улыбнулся.
— Я тоже так думаю.
За окном темнело. Питер. Купчино. Их первая квартира. Маленькая, но своя.
А в старой коммуналке на Васильевском Нина Васильевна сидела на кухне, пила чай и разговаривала с новым студентом-соседом. Рассказывала про сына, про внука. Студент слушал, кивал. Не потому что обязан. Просто слушал.
И Нина Васильевна была счастлива. Не потому что кто-то ей что-то давал. Просто потому что рядом были люди. И она больше не требовала от них невозможного.
А в районе Купчино, в новостройке, Людмила Васильевна сидела с внучкой на руках. Качала, пела колыбельную. Саша с Катей на кухне мыли посуду.
— Мам хорошо с внучкой, — сказала Катя.
— Да, — согласился Саша. — Она изменилась. Стала... мягче что ли.
— Потому что поняла, что любовь — это не требования. И не долги. Просто любовь.
Саша обнял жену.
— Хорошо, что ты тогда не ушла.
— Я бы ушла, если бы ты не изменился. Но ты изменился. И мама изменилась. Всё получилось.
— Получилось, — согласился Саша.
И было тихо. Хорошо. Правильно.
Потому что каждый был на своём месте. Каждый понимал свои границы. И никто никому не был обязан просто потому, что родился или вырастил.
Только любовь. Только честность. Только уважение.
И это было лучше любых обязательств.