Глава 3
— Сейчас я позвоню в отдел, проверим этого Степанова, — Семёнов потянулся к телефону, но Анастасия Петровна остановила его жестом.
— Подождите. Я кое-что ещё не договорила.
В глазах ее читалась тревога.
— На днях мне звонил незнакомый мужчина. Представился журналистом, сказал, что пишет статью о нераскрытых преступлениях. Интересовался делом Соколова.
— И что вы ему рассказали?
— Ничего. Но он очень настаивал на личной встрече. — Анастасия Петровна встала, прошлась по комнате. — Говорил, что у него есть новые факты. А сегодня утром, когда поднималась к Марине, заметила во дворе тёмную машину. Кто-то сидел за рулём, наблюдал за подъездом.
Семёнов почувствовал, как волосы встают дыбом. Если они действительно нащупали след настоящего убийцы, то он мог попытаться замести следы.
— Анастасия Петровна, может, вам стоит на время уехать? К дочери, к родственникам...
— Валерий Борисович, мне шестьдесят лет, и тридцать пять из них я ловила преступников. — Она остановилась, решительно подняв подбородок. — Если сейчас сбегу, то старый следователь Кравцова умрёт окончательно.
Телефонный звонок прервал их разговор. Анастасия Петровна взглянула на определитель — «Неизвестный номер».
— Алло?
— Анастасия Петровна? — голос мужской, приятный, интеллигентный. — Это тот журналист, который вам звонил. Кирилл меня зовут.
Она быстро включила громкую связь, чтобы Семёнов слышал разговор.
— Слушаю вас.
— Понимаю, что звоню не вовремя — слышал про происшествие в вашем доме. Но это как раз связано с тем, о чём хотел поговорить. Дело Соколова и сегодняшнее убийство связаны.
— Каким образом?
— Встретимся, и я всё объясню. У меня есть документы, которые вас очень заинтересуют. Касаются ошибок в расследовании.
Анастасия Петровна посмотрела на Семёнова. Тот кивнул — продолжай.
— Где встречаемся?
— А что, если я приеду к вам? На улице дождь, да и материалы объёмные. Через двадцать минут подъеду.
— Жду.
Она отключилась. Семёнов уже набирал номер дежурной части.
— Петрович? Мне срочно нужна группа захвата. Адрес диктую... Через пятнадцать минут будьте готовы, но пока не поднимайтесь.
— Валерий Борисович, а что, если он не один?
— Тогда будем действовать по обстановке. — Семёнов проверил оружие. — Анастасия Петровна, спрячьтесь в спальне.
— Не спрячусь. У меня опыт работы с такими типами. К тому же, если он почувствует подвох...
— Хорошо. Но действуем по моему плану. Вы ведёте разговор, я слушаю из кухни. При малейшей опасности падайте на пол.
Двадцать минут тянулись мучительно. Наконец раздался звонок в дверь.
Анастасия Петровна открыла.
— Проходите, — сказала Анастасия Петровна, прикрыла дверь, не закрывая ее на замок.
В квартиру вошёл мужчина около сорока пяти — невысокий, плотный, с умными тёмными глазами. В руках кожаный портфель.
— Кирилл Владимирович Степанов. — Он протянул руку. — Спасибо за встречу.
— Анастасия Петровна. Проходите.
Степанов сел в кресло, оглядел комнату — дипломы, фотографии, стопки папок.
— Впечатляющая карьера. Жаль, что закончилась на такой печальной ноте.
— На какой?
— Дело Соколова. — Он открыл портфель. — Видите ли, Анастасия Петровна, вы посадили невиновную женщину.
— Это ваше мнение?
— Это факт.
— Тогда зачем молчали пять лет?
— А потому что смерть Соколова была мне выгодна. — Степанов откинулся в кресле. — Он мешал в бизнесе. Зачем мешать правосудию, если оно само идёт мне навстречу?
— Значит, вы знали, кто настоящий убийца?
— Конечно. — Степанов улыбнулся холодной улыбкой. — Это был я.
Анастасия Петровна почувствовала, как сердце ёкнуло.
Степанов медленно поднялся.
— Понимаете, Анастасия Петровна, я не мог допустить, чтобы вы продолжили копаться в прошлом.
Из портфеля появился пистолет.
— Вы слишком умны. Слишком настойчивы. Уже нащупали связь между Соколовым и Морозовым. Ещё немного — и докопались бы до истины.
— Так значит, вы тот самый Степанов?
— Да, собственной персоной.
— И что теперь? — Анастасия Петровна старалась говорить спокойно, хотя внутри всё похолодело.
— А то, что мой проект стоит двести миллионов долларов. Соколов и Морозов контролировали ключевые участки в центре города. Без них проект не мог состояться.
— Поэтому вы их убили.
— Поэтому я устранил препятствия. — Степанов навёл оружие на неё. — А теперь придётся устранить ещё одно.
— А Марина? Екатерина Соколова? Они же невиновны!
— Побочный ущерб. В большом деле без этого не обойтись.
— Вы чудовище.
Степанов усмехнулся:
— Я бизнесмен, — он поднял пистолет. — А вы, простите, уже никто.
И в этот момент резкий звонок в дверь заставил его насторожиться.
— Анастасия Петровна! — последовал голос Марины.
Степанов нахмурился.
— Не отвечайте.
Но Марина уже открывала дверь — она ведь оставалась незапертой
— Анастасия Петровна, я принесла вам пирожки, спасибо за... — Марина замерла в дверях гостиной, увидев мужчину с пистолетом.
— Проходите, милочка, — холодно сказал Степанов. — Присаживайтесь рядом с Анастасией Петровной.
Марина, бледная как полотно, опустилась на диван. Руки её дрожали.
— Кто... кто это? — прошептала она.
— Человек, который убил вашего мужа, — ответила Анастасия Петровна, не сводя глаз со Степанова. — И который пять лет назад убил Игоря Соколова.
— Очень трогательно, — усмехнулся Степанов. — Две вдовушки. Хотя, технически, гражданка Волкова пока ещё подозреваемая.
— Зачем вы это делали? — Марина смотрела на него широко раскрытыми от ужаса глазами. — Валерий был хороший человек...
— Ваш Валерий владел тремя участками земли в центре города, которые мне нужны для строительства торгового комплекса. — Степанов говорил тоном, каким обсуждают погоду. — Он отказывался продавать. Пришлось решить вопрос кардинально.
— А Соколов?
— Тот же самый случай. Упрямый идиот думал, что сможет со мной конкурировать.
Анастасия Петровна почувствовала, как гнев поднимается в груди — тот самый праведный гнев, который когда-то помогал ей добиваться признаний от самых закоренелых преступников.
— Значит, из-за ваших денег погибли два человека, а двум невиновным женщинам вы разрушили жизни?
— Анастасия Петровна, не надо пафоса. — Степанов пожал плечами. — В нашем мире выживает сильнейший. Я сильнее.
— Сильнее? — В голосе старой следовательницы зазвенела сталь. — Настолько сильный, что прячетесь за спинами невиновных женщин?
— Я просто практичный.
— Нет, вы трус. — Анастасия Петровна медленно встала. — Трус и подонок. За тридцать пять лет работы я видела много убийц, но таких мерзавцев, как вы, единицы.
— Садитесь! — рявкнул Степанов, но Анастасия Петровна продолжала стоять.
— А вы знаете, в чем ваша главная ошибка? — она сделала шаг вперёд, и Степанов инстинктивно отступил. — Вы слишком самоуверенны. Думаете, что всё продумали.
— Я и правда всё продумал.
— Неет. — Анастасия Петровна улыбнулась, и в этой улыбке была опасность. — Потому что вы не знаете одного важного обстоятельства.
— Какого?
— В квартире Соколова я нашла отпечаток обуви. Сорок третий размер, туфли «Гуччи». Тогда я не придала этому значения — была уверена, что убийца Екатерина.
Лицо Степанова дёрнулось.
— И что с того?
— А то, что пока вы поднимались по лестнице, я заметила ваши туфли. «Гуччи», сорок третий размер. Те же самые.
— Это может быть совпадением.
— Может. — Анастасия Петровна сделала ещё шаг. — Но вот отпечатки ваших пальцев на дверной ручке моей квартиры — уже не совпадение. Я их сфотографировала на телефон, пока вы раздевались в прихожей.
Степанов побледнел. Он понял, что попался.
— Очень хорошо, — процедил он сквозь зубы. — Тогда придётся убрать вас обеих прямо сейчас.
Он поднял пистолет, но в этот момент из кухни выскочил Семёнов.
— Оружие на пол! — крикнул он, целясь в Степанова.
— Валерий Борисович! — облегчённо выдохнула Анастасия Петровна.
Степанов на секунду растерялся, но потом резко развернулся к Марине, прижал пистолет к её виску.
— Отлично, — сказал он. — Теперь у нас мексиканское противостояние. Только если вы выстрелите в меня, я успею убить её.
Марина закрыла глаза, губы её беззвучно шевелились — видимо, молилась.
— Отпустите её, — тихо сказал Семёнов. — Она не имеет к этому отношения.
— Как и Екатерина Соколова. Но это вас не остановило тогда. — Степанов усмехнулся. — А теперь отложите оружие, иначе на вашей совести будет ещё одна невинная жертва.
Семёнов колебался. Анастасия Петровна видела, как напряжены его плечи, как дрожит рука с пистолетом.
— Валерий Борисович, — тихо сказала она, — помните, что я говорила про отпечатки обуви в деле Соколова?
— Да.
— Я соврала. — Она посмотрела прямо в глаза Степанову. — Никаких отпечаток там не было. Я просто хотела заставить его признаться.
Степанов в ярости дёрнулся, на секунду ослабив хватку. Марина резко дёрнулась в сторону, освобождаясь, и Семёнов выстрелил.
Пуля попала Степанову в плечо. Он закричал, уронил пистолет, упал на колени.
— С*ка! — орал он, зажимая рану. — Вы все с*ки!
Семёнов быстро подобрал оружие преступника, а Анастасия Петровна обняла рыдающую Марину.
— Всё, Мариночка, всё кончилось. Теперь ты свободна.
— Анастасия Петровна, — прошептала Марина, — это правда? Это он убил Валерия?
— Да, милая. И Игоря Соколова тоже.
Степанов сидел на полу, злобно глядя на них.
— Ничего вы не докажете, — сказал он. — Нет никаких доказательств.
— А вот это вы зря, — ответила Анастасия Петровна, доставая из кармана диктофон. — Я включила запись, как только вы призналась в убийствах.
Лицо Степанова исказилось от бешенства.
— Вы... Я же проверил, у вас нет диктофона в сумочке!
— А он был в кармане халата. — Анастасия Петровна печально покачала головой. — Старый следователь, а на такую элементарную вещь не подумали.
В этот момент в квартиру ворвалась группа захвата.
— Всё под контролем, — сказал Семёнов. — Один раненый для госпитализации под конвоем.
Когда Степанова увезли, а Марина ушла домой — собирать вещи для переезда в другой город, Анастасия Петровна и Семёнов остались вдвоем в квартире.
Предыдущая глава 2: