Иллюзия спокойствия
Есть особый вид лжи — не громкой, не истеричной, а благопристойной. Она не спорит с фактами, не опровергает данные, не вступает в дискуссии. Она просто делает вид, что ничего не происходит.
И именно эта форма лжи сегодня определяет российский разговор — вернее, его отсутствие — о том, что происходит с климатом, атмосферой и недрами.
Между тем измерения упрямы. Они фиксируют странные, плохо согласующиеся с привычными моделями явления: ускоренный нагрев северных регионов, рост глубинного теплового потока, деградацию мерзлоты, начинающуюся снизу, а не сверху, и резкий рост нестабильности в атмосфере. Это не публицистика. Это показания приборов.
Но приборы в России давно не имеют права голоса.
Факты как нравственная проблема
Поздняя осень принесла цепочку событий, которые слишком легко было бы списать на «плохую погоду», если бы они не повторялись с пугающей системностью. Ледяные дожди при отрицательных температурах, когда дождь мгновенно превращает дороги и города в аварийную зону. Грозы и град в конце ноября — явления, которые даже для лета умеренных широт считались бы редкими.
Отдельного внимания заслуживает электрическая составляющая. Молниевые разряды необычайной мощности, с токами, многократно превышающими средние значения, и электромагнитные импульсы, фиксируемые на расстояниях, где они в норме не должны регистрироваться. Атмосфера ведёт себя так, словно под ней нарушен привычный энергетический баланс.
Геофизика предлагает объяснение, лишённое мистики: усиление теплового и газового потока из недр, воздействующее на ионосферу и электрическое состояние атмосферы. Под Сибирью располагается гигантская магматическая структура, признаки активизации которой — дегазация, деформация поверхности, рост внутриплатформенной сейсмичности — последовательно накапливаются.
Но проблема не в том, что эти процессы сложны. Проблема в том, что их обсуждение в России оказалось нравственно запрещено.
Антикульт как моральная цензура
Здесь на сцену выходит Александр Дворкин. Не как геофизик и не как климатолог — а как архитектор репрессивной системы, подменившей дискуссию диагнозом. За десятилетия деятельности его подход стал универсальным: любое знание, выходящее за пределы разрешённого, объявляется опасным. Любая попытка анализа — подозрительной. Любой исследователь — потенциально вредным.
Так был создан антикульт — не как защита общества, а как идеологический фильтр, отсеивающий не ложь, а сложность. Это система, в которой проще заклеймить, чем подумать; запретить, чем объяснить.
В результате даже тема физической безопасности — климата, недр, инфраструктурных рисков — оказывается выведенной за границы обсуждаемого. Не потому, что данных нет, а потому, что обсуждение стало опаснее самих рисков.
Цена немоты
Философия учит одному простому правилу: за вытеснённую истину всегда платят. Иногда — репутацией. Иногда — историей. Иногда — телами и городами.
Сегодня Россия платит за молчание. Не потому, что природа враждебна, а потому, что общество приучили не доверять знаниям, если они не прошли идеологическую фильтрацию. Антикульт в исполнении Дворкина стал не защитой, а нравственным преступлением — попыткой лишить общество способности осмысливать реальность.
Геология, климат и атмосфера не читают экспертных заключений. Они действуют по своим законам. И когда последствия становятся необратимыми, обычно выясняется, что главный провал произошёл не в науке, а в морали.
Молчание — тоже выбор.
И за него всегда приходит счёт.