Милана сидела на стуле у изголовья больничной кровати и была в шаге от истерики. Она не отрываясь смотрела на лицо мужа. Егор лежал неподвижно, бледный, с закрытыми глазами. Девушка осторожно взяла его руку в свою. Рука казалась чужой, будто принадлежала не тому человеку, с которым она прожила столько лет.
– Егор, – прошептала она, надеясь, что её любимый вот-вот откроет глаза, – ты меня слышишь?
И к её радости, это случилось. Зрачки Егора были расширены, взгляд – пустой, будто он смотрел сквозь неё, не видя. Несколько долгих секунд он лежал так, моргая, пытаясь понять, где он, кто она, что происходит. Потом с трудом сглотнул, будто пересохшее горло не хотело подчиняться, и выдавил из себя:
– Я тебя никогда не любил.
Голос был хриплый, безжизненный, как запись с повреждённой плёнки. Милана почувствовала, как по спине пробежал холод. Сердце на миг замерло, а потом начало биться так быстро, будто пыталось выбраться наружу.
– Что?..
– Вику любил, – продолжил он, не поворачивая головы, не глядя на неё. – А тебя – нет. Ты просто удобная, а Вика меня не любит…
Милана замерла, не в силах пошевелиться. Хотела ответить, закричать, спросить, кто такая Вика, но горло сжалось, и ни звука не вышло. В этот момент дверь приоткрылась, и в палату заглянула медсестра – молодая, с аккуратной причёской и привычной к больничным сценам улыбкой.
– Очнулся? – спросила она бодро, входя и подходя к кровати. – Как самочувствие, Егор Павлович?
Мужчина не ответил. Глаза снова закрылись, дыхание стало глубже, ровнее, он провалился обратно в сон, который был так необходим его измученному организму.
Милана обернулась к медсестре, голос дрожал:
– Он… он только что сказал… что никогда меня не любил. Что любил какую-то Вику. Что я для него просто удобная…
Медсестра посмотрела на неё, и улыбка стала мягче, почти сочувствующей. Она аккуратно поправила капельницу, проверила уровень жидкости в пузырьке.
– Это отходняк от наркоза, – сказала она спокойно. – Бывает. Мозг ещё не до конца проснулся, не в себе. Говорит всякое… Не надо воспринимать это всерьёз! У нас ещё не такие случаи были, уверяю вас.
– Но он смотрел на меня… говорил чётко… – не сдавалась Милана, чувствуя, как внутри растёт смятение.
– Это просто реакция, ничего более, – кивнула медсестра, отводя глаза в сторону. Легкий румянец окрасил щеки девушки, и она поспешила завершить необходимые манипуляции. – Через пару часов проснётся и всё будет нормально.
После этих слов медсестричка поспешно вышла, старательно избегая смотреть на Милану. А Мила сидела, сжимая подлокотники стула, чувствуя, как пульс бьёт в висках. Нет, это было не просто бред под действием лекарств! Она не могла объяснить, откуда такая уверенность, но знала – Егор сказал то, что давно держал в себе. А может, даже то, что никогда не сказал бы, будучи в здравом уме.
Вика. Неужели это та самая девушка с работы Егора. Молодая, сдержанная, всегда аккуратно уложенная, с тихим голосом и слишком пристальным взглядом. Они пару раз сталкивались, но Милана даже подумать не могла, что между этой девушкой и её мужем что-то есть!
Си деть в палате не было никаких сил, так что вскочила на ноги и поспешил выйти в коридор. Холодный свет ламп, запах кофе из дежурной комнаты, редкие шаги медперсонала – всё это казалось чужим, далёким. Она прислонилась к стене, достала телефон дрожащими руками, и набрала номер одной знакомой. Лена тоже была коллегой Егора, и кто как ни она могла знать о происходящем за дверями офиса? Милане оставалось надеяться, что эта строгая и ответственная женщина не будет врать и увиливать и расскажет всё, как есть.
– Лена, здравствуй, – произнесла девушка, стараясь, чтобы голос звучал ровно, спокойно. – Это Милана, жена Егора. Можешь говорить? Надолго я тебя не задержу.
– Конечно, – ответил женский голос на том конце, тёплый и без колебаний. – Что случилось?
Милана сделала паузу. Сглотнула. Всё внутри сжалось.
– Егор в больнице, после операции. Проснулся ненадолго… и сказал кое-что. Про Вику. Пожалуйста, расскажи мне! Я не могу жить в неведении!
На той стороне повисла тишина. Не просто молчание – а такое, в котором слышно, как человек задержал дыхание, как пытается понять, как ответить. Слишком долгая пауза. Та, после которой уже нельзя сказать “ты выдумываешь то, чего нет”.
– Знаю, – наконец произнесла Лена, голос стал осторожным, будто она ступала по льду. – Она с нами в отделе.
– И?.. – Милана сжала телефон крепче, пальцы побелели. – Что между ними?
– Мила, я не хочу лезть не в своё дело, – начала Лена, и в её голосе прозвучало искреннее сожаление. – Но… Егор за ней бегал. Давно уже. Цветы приносил, в кафе звал, писал что-то в личке. А она… она его отшивает. Постоянно отшивает! Говорит, что не собирается связываться с женатым, что это аморально. И вообще, он ей не интересен. Но Егор не отставал и один раз даже пришлось вмешаться нашему боссу.
Милана закрыла глаза. Перед внутренним взором встало всё – как Егор в последнее время задерживался на работе, как стал реже рассказывать о коллегах, как однажды она нашла в его кармане чек из цветочного магазина, а он сказал, что это подарок для начальницы на день рождения. Ложь… Всё это было ложью!
– Спасибо, – прошептала она, голос едва держался. – Прости, что пришлось рассказать. Не хотела тебя втягивать.
– Ты в порядке? – спросила Лена, и в её голосе появилось настоящее беспокойство.
Милана постояла молча. Где-то вдалеке зазвонил телефон, кто-то прошёл по коридору. Она смотрела на дверь палаты, за которой лежал её муж – тот человек, с которым она делила квартиру, жизнь, мечты... И вдруг поняла, что почти не знает его.
– Нет, – честно ответила она. – Я не в порядке.
Пауза. А потом девушка тихо добавила:
– Но буду. У меня выбора нет.
Милана медленно опустила телефон и прижала ладони к холодной стене коридора. В голове не было ни единой мысли – только обрывки, как кадры из старого фильма, которые всплывали один за другим. Егор, возвращающийся домой поздно, с усталой улыбкой и оправданием про срочный отчёт. Егор, чей телефон лежал экраном вниз, хотя раньше он всегда оставлял его открытым. Егор, который вдруг стал чаще говорить “давай куда-нибудь сходим” – как будто пытался купить прощение за что-то, что она даже не могла назвать. А она верила! Проглатывала сомнения! Говорила себе: он устал, он добрый, он меня ценит…
А теперь всё встало на свои места…
**********************
Через несколько часов, когда за окном уже сгущались вечерние сумерки, Егор наконец проснулся. На этот раз по-настоящему. Глаза были ясными, взгляд – осознанным. Он пошевелился, поморщился от лёгкой боли в боку, потом увидел Милану. Она сидела рядом, как и раньше, только теперь смотрела на него иначе. В её взгляде больше не было страха и обеспокоенности, только ледяное равнодушие.
– Привет, – слабо произнес он. – Ты всё это время здесь просидела?
Милана кивнула. Она не знала, с чего начать разговор, но и молчать не собиралась.
– Егор, – начала она тихо, почти шёпотом. – Ты помнишь, что говорил, когда очнулся после операции?
Он нахмурился, попытался вспомнить. Провёл рукой по лицу, словно стирая туман.
– Не совсем… Что-то бредил, наверное. Медсестра сказала – это от наркоза. Говорила, что люди иногда чушь несут.
– Ты сказал, что никогда меня не любил. Что любил Вику.
Егор замер. Его глаза сначала расширились от неожиданности, потом потемнели – в них появилось понимание. Он открыл рот, уже готов был что-то сказать – оправдаться, засмеяться, отмахнуться, как от бреда, – но Милана подняла руку.
– Не надо, – сказала она. – Я звонила Лене. Она всё рассказала.
Мужчина опустил взгляд. Больше не было смысла притворяться. Он слегка пожал плечами и уставился в окно. Оправдываться? Зачем? Это ведь уже ничего не изменит.
– Значит, это правда, – произнесла Милана. Голос был ровным, но внутри всё кипело. – Ты правда её любишь?
– Да, – сказал Егор твердо. – Всегда любил только её. Никто больше не смог тронуть моё сердце.
– Почему тогда женился на мне? – спросила Милана дрожащим голосом. Одно дело услышать это от постороннего человека, и совсем другое – от мужа. – Почему?
Егор усмехнулся. Что за глупые вопросы?
– Что теперь, я всю жизнь должен жить один? Вика мне взаимностью не отвечала, и шансов, что мы будем вместе – ноль целых ноль десятых. С тобой было удобно. Ты вкусно готовишь, любишь чистоту, не капаешь мне на мозги. Чем не жена?
– Я подаю на развод, Егор, – медленно произнесла девушка. Голос был тихим, спокойным. Словно ничего не произошло. – Прости, но так будет лучше для нас обоих. Тебе не жена нужна, а домработница.
Он резко повернулся к ней, попытался сесть, опираясь на локти. Лицо исказилось от боли – не только физической, но и от того, что происходило сейчас.
– Постой, – выдохнул он. – Подожди. Давай… давай попробуем ещё раз. Я исправлюсь. Обещаю.
Милана пристально посмотрела на него. На этого человека, с которым прожила почти десять лет. На мужчину, которого когда-то любила всем сердцем, которому верила, строила планы, мечтала о детях, о старости, о доме у моря… Он играл её чувствами и теперь хочет все исправить?
– Исправишься? – горько улыбнулась она. – Как именно? Ты собираешься перестать любить Вику? Или начнёшь любить меня? – она покачала головой. – Ни то, ни другое ты не можешь контролировать, Егор. И я тоже. Любовь – это не рычаг, который можно переключить. И уж точно не то, что можно “исправить”, как ошибку в документе.
Мужчина опустил взгляд. Он смотрел на свои руки – бледные, слабые, лежащие на белой простыне. И молчал. Потому что нечего было сказать.
– Я не хочу жить, зная, что твоё сердце принадлежит другой, – продолжила она, и голос её оставался ровным, хоть это и стоило огромных усилий. – Не хочу быть удобной. Я не хочу жить с человеком, который любит кого-то другого! Даже если он хороший муж!
– Мила… – прошептал он. В голосе была боль. Настоящая. – Я не хотел тебя ранить. Клянусь. Я думал, что со временем… что всё сложится.
– Но не сложилось, – перебила она. – И не сложится. Лучше закончить это сейчас, пока мы оба не превратились в жалкую тень от самих себя. Пока я не перестала верить в любовь вообще!
Милана встала и подошла к двери. Рука замерла на ручке. На секунду девушка обернулась. Егор смотрел на неё – глаза полные тоски, но она знала: это не любовь. Это жалость. И страх потерять привычное.
Она вышла.
Дверь закрылась за ней с тихим щелчком. Мила прошла мимо стойки медсестёр, не отвечая на их вопросы, не останавливаясь. Вышла на улицу. Холодный вечерний воздух обжёг лицо. Небо было серым, город – шумным, обычным. Жизнь продолжалась…
И тут по щекам покатились слёзы. Тихие, тяжёлые. Она не сдерживала их, пусть текут! Пусть смывают всё плохое! Всю боль и обиду!
Она глубоко вдохнула и сделала шаг вперёд. В новую жизнь.
******************
Дни потянулись один за другим, медленно и однообразно, как будто время решило дать ей шанс остановиться, перевести дыхание. Милана переехала к сестре – в небольшую, светлую квартиру на пятом этаже, где пахло корицей и кофе, а по утрам солнце первым делом заглядывало в кухню. Там было тихо, спокойно. Никаких чужих взглядов, никаких намёков, никакого напряжения. Только забота и тишина, в которой можно было наконец услышать себя.
Девушка начала с малого – с вещей. Распаковала коробки, разбирала одежду, книги, старые подарки. Каждая вещь будила воспоминания: вот шарф, который Егор подарил на день рождения, вот билеты в театр, вот чашка с надписью “Лучшая жена”... Руки дрожали, когда она их брала, но ничего выбрасывать девушка не собиралась. Просто складывала в отдельную коробку – все-таки, это неотъемлемая часть её жизни.
Егор звонил. Сначала каждый день, потом через день, потом реже. Писал сообщения – короткие, потом длинные, потом снова короткие. Просил встретиться, писал, что скучает, что понял, что потерял самое важное. Что готов на всё, лишь бы всё вернуть! Милана читала каждое. Иногда сердце сжималось, иногда хотелось ответить… Но она не отвечала. Знала, что уже ничего вернуть не получится…
Через месяц Милана пришла в суд. Простое, серое, с высокими дверями и длинными коридорами здание навевало тоску. А рядом с нужной дверью стоял Егор. Мужчина был явно взволнован, постоянно лохматил волосы и прикусывал губу.
– Мила, – сказал он дрожащим голосом. – Я всё осознал. Я был дураком. Глупым, слепым. Я не ценил тебя! Я не понимал, что у меня есть. Давай… давай попробуем ещё раз. Я изменюсь! Я сделаю всё, чтобы ты поверила!
– Слишком поздно, – тихо ответила Милана. – Я уже всё решила.
– Но я люблю тебя, – прошептал он. – Я понял это совсем недавно. Люблю!
– А я больше не могу, – ответила девушка честно. – Не хочу жить в страхе, что в любой момент ты вспомнишь её. И, честно… – она сделала паузу, – ты ведь до сих пор любишь Вику. Я вижу это.
Он не стал спорить. Не стал кричать. Просто опустил глаза. Сел на скамейку, отведя взгляд, и молчал. И его молчание стало самым честным ответом.
– Вот и всё, – сказала Милана. И вдруг почувствовала, как внутри что-то отпускает. Как будто она выдохнула после долгой задержки дыхания. – Прощай, Егор.
Судья огласил решение. Брак расторгнут. Всё закончилось.
***********************
Спустя пару недель после развода Милана сидела в небольшом уютном кафе – одном из тех, что прячутся между офисами и аптеками, с деревянными столиками, запахом свежего кофе и мягким светом ламп. Она только что закончила обеденный перерыв на новой работе – должность была не самой престижной, но зато здесь никто не знал её прошлого, никто не смотрел с жалостью, никто не задавал лишних вопросов.
И вдруг голос:
– Мила?
Девушка подняла глаза и удивленно замерла. Перед столиком стояла Вика.
Та самая Вика. В бежевом пальто, без изысков, с простой сумкой через плечо, без яркого макияжа, с чуть растрёпанными волосами. Выглядела она не так, как на работе – не собранной, не уверенной, а… растерянной. Слегка напряжённой, как будто пришла сюда не просто так, а с определённой целью.
– Привет, – спокойно сказала Милана и жестом указала на соседний стул. – Присаживайся. Похоже, нам есть о чём поговорить.
Вика села напротив. Сначала молчала. Поправила прядь волос, потом сложила руки на коленях, будто пыталась придать себе спокойствие.
– Я долго думала, стоит ли подходить, – начала она. – Пару раз разворачивалась, уходила. Но… решила, что мы должны поговорить. Что я должна сказать тебе правду. Лицом к лицу.
Милана не стала торопить, просто сидела и смотрела на неё. Ей было даже интересно, сможет ли эта девушка рассказать что-то новое.
– Егор… – Вика немного замялась. – Он… приходил ко мне. После всего. После развода. Сказал, что свободен, что любит меня, что хочет быть со мной… Мол, теперь он полностью свободен.
– И что ты ответила? – спросила Милана с любопытством. Нет, она, конечно, предполагала, что Егор так просто не отступится. Просто хочется знать подробности.
– Отказала, – сказала Вика просто. – Сразу. Чётко и без вариантов.
Милана подняла глаза.
– Почему?
Вика глубоко вздохнула. Помолчала. Потом посмотрела прямо в глаза Милы.
– Не потому, что жалею тебя. И не потому, что чувствую вину. Я не виновата в том, что он тебя не любил! Но и не хочу быть той, ради которой рушат семью. Просто я не испытываю к нему никаких чувств! Мне он безразличен!
Милана замерла.
– Что?
– Я его не люблю, – повторила Вика. – Никогда не любила. Он дарил цветы, писал сообщения, приглашал в кафе… Я каждый раз говорила: “Нет”. Сначала вежливо, потом жёстче. Я просила, чтобы он прекратил, даже обращалась с жалобой к начальству. И только после этого он немного присмирел.
После недолгого молчания Вика продолжила.
– Он не понимал, – тихо сказала она. – Думал, что, если будет настойчив, я обязательно “растаю”. Но чувства так не работают! Я не отвечала взаимностью, потому что не могла! Я не играла с ним и не давала надежды! Просто… он не хотел слышать “нет”.
– Спасибо, – сказала Милана наконец. – Мне было важно это услышать.
Вика кивнула и встала.
– Я пришла не для того, чтобы оправдываться. Я пришла, чтобы ты знала правду. Потому что ты заслуживаешь знать.
– Знаешь, – произнесла Милана тихо, словно разговаривала сама с собой, – я думала, что буду злиться. На тебя. На него. Что буду винить тебя в том, что он ушёл. Но сейчас… – она сделала паузу, посмотрела в окно, – во мне нет ни капли злости. Я смирилась. Отпустила ситуацию.
– Возможно, так даже лучше. И да… Я уволилась. Уезжаю в другой город, решила всё начать с чистого листа. Не хочу, чтобы Егор продолжал зацикливаться на мне. Пусть живет своей жизнью.
Вика поправила пальто, накинула сумку на плечо.
– Будь счастлива, Мила, – сказала она. – Найди себе хорошего мужчину, который будет обожать тебя.
Развернулась и вышла. Дверь тихо закрылась за ней, и Милана осталась одна.
Милана долго смотрела на эту дверь. Потом допила остывший чай, положила деньги на стол, встала и вышла на улицу.
Дождь почти закончился. Только редкие капли падали с козырьков, звонко бьясь о тротуар. Воздух был чистым, пропитанным свежестью мокрой земли и раннего вечера. Город будто вымыли. Всё выглядело новым.
На остановке она достала телефон. Набрала номер сестры. Подождала.
– Алло, Лен? – сказала она, и голос её звучал не так, как раньше. Легче. Свободнее.
– Да, Мил. Что случилось?
– Я тут подумала… – она улыбнулась, сама не замечая этого, – может, съездим на выходных куда-нибудь? Давно мы не отдыхали. Даже просто за город, хоть в лес, хоть в деревню.
– Конечно – радостно воскликнула сестра. – Я уже скучала по нашим вылазкам. Куда хочешь?
Милана оглянулась. Улица уходила вдаль, освещённая фонарями, которые по одному включались в наступающих сумерках. Огни города мерцали, как будто подмигивали ей.
– Не знаю, – сказала она. – Давай решим по пути? Просто сядем в машину и поедем туда, куда захочется.
– Отлично – засмеялась сестра. – Тогда завтра придумаем план. Я уже в восторге!
– Договорились.
Она убрала телефон, сунула руки в карманы. Глубоко вдохнула – полной грудью, без боли, без тяжести. Ветер дунул сбоку, игриво взъерошил волосы. Где-то в небе, сквозь редкие облака, показались первые звёзды – слабые, но уверенные.
В этот момент она почувствовала: прошлое осталось позади. Впереди – жизнь. Настоящая.
Её.
И она только начинается.