Если бы психотравмы имели свои законы, то один из них абсолютно точно звучал бы так: травмирующая ситуация всегда стремится к повторению, пока не будет прожита и разрешена. И я хочу рассказать о том, как сам оказался внутри такого процесса.
Для меня никогда не было загадкой, какая травмирующая ситуация стала главной в моей жизни. Это расставание с родителями в раннем детстве — примерно с трёх до семи лет.
Кратко ситуация была такой: мой младший брат страдал тяжёлыми приступами эпилепсии, и один врач сказал родителям, что он должен быть полностью изолирован от любых раздражителей.
Как вы понимаете, в небольшой двухкомнатной квартире нет большего раздражителя для маленького ребёнка, чем другой маленький ребёнок. Всё усложнялось ещё и тем, что незадолго до этого мои родители уже потеряли одного сына и едва смогли прийти в себя. Пережить возможную гибель второго ребёнка было для них невыносимой перспективой.
Поэтому было принято радикальное решение — отправить меня жить к бабушке. Одним из косвенных признаков того, насколько меня это травмировало, стала частичная амнезия: почти все воспоминания жизни «до» как будто кто-то стер из моей памяти.
С тех пор я ненавижу любые ситуации конкуренции и обладаю странной, но очень устойчивой способностью “исчезать” для окружающих. Кто смотрел аниме «Баскетбол Куроко», тот поймёт.
Эту ситуацию я до сих пор не разрешил и просто научился жить с её последствиями. Но жизнь решила помочь и вернула её ко мне с неожиданной стороны.
Я уже писал, что у меня есть кошка Соня, которую я завёл, когда начал жить с девушкой. Я взял её из приюта, долго лечил, но теперь живу с ней душа в душу (и с девушкой всё тоже прекрасно).
С самого начала мы решили, что когда-нибудь заведём второго котика, чтобы питомцы могли развлекать друг друга. С переездом в большую квартиру это стало реальнее, но сил на активные действия ни у кого не было.
И в какой-то момент моя мама, живущая в деревне, подобрала котёнка. Это произошло на фоне её переживаний: одна кошка умерла, другой кот неожиданно вернулся после долгого отсутствия. Одним словом, эмоции били через край.
Почти сразу стало понятно, что оставить котёнка в деревне нельзя: дом был полон взрослых кошек, которые не приняли бы новичка. Мама попросила меня срочно найти ему хозяев в городе. Но я сразу понимал: единственный человек, который может его взять — я сам.
Я приехал в деревню и отвёз котёнка сразу к ветеринару. Там выяснилось, что он болен, и его болезнь может быть опасна для нашей Сони. Нужно было не просто лечить его, но и держать в долгой изоляции.
Когда мама узнала это, первое, что она предложила — отвезти котёнка подальше и просто отпустить. Но к тому моменту я уже провёл с ним много времени, видел, как он приучился ко мне и воспринимал меня как нового “родителя”.
Мы с девушкой решили организовать карантин прямо в квартире, изолировав животных по разным комнатам.
То, что казалось плёвым делом в начале, внезапно превратилось в огромную проблему. Из-за изоляции квартира стала чем-то вроде блокпоста: каждый переход — отдельная операция с открытием-закрытием дверей, дезинфекцией рук и постоянной внимательностью.
Котёнок категорически отказывался принимать таблетки, и каждую дольку приходилось заталкивать ему в пасть с усилием и далеко не с первого раза. Он постоянно орал за дверью, требуя внимания, и сильно нервировал всех обитателей квартиры.
Стоя между дверями двух комнат, разрываясь между двумя маленькими существами, каждому из которых нужна помощь, я на секунду стал тем самым родителем из прошлого. Тем взрослым, которому тоже было страшно, больно и который делал свой выбор не из жестокости, а из отчаяния.
Это не сделало мою историю легче, но впервые я смог почувствовать не только свою боль, но и их — тех людей, которые тогда тоже не справлялись и делали всё, что могли.
И, возможно, именно в этом и есть начало исцеления: когда травма перестаёт быть односторонней, и ты наконец видишь всю картину целиком.
Узнавайте о новых постах первыми - подписывайтесь на мой Telegram-канал "Цветы для Элджернона"