Марина стояла у окна, наблюдая, как Владимир затаскивает последний чемодан в багажник своего потрёпанного седана.
Тридцать два года совместной жизни умещались в три дорожные сумки и коробку с книгами. Неужели это всё, что он считал своим в их доме?
- Так и уйдёшь? Даже не объяснишь толком? - её голос дрожал от смеси обиды и недоверия.
Владимир обернулся, его лицо выражало странную смесь вины и облегчения:
- Марина, мы уже всё обсудили. Я больше не могу так жить. Светлана меня понимает, она...
- Она что? Моложе? Красивее? - Марина почувствовала, как внутри неё поднимается волна горечи. - А может, она просто не знает, как ты храпишь по ночам и забываешь чистить зубы?
- Не надо так, - Владимир нервно потёр затылок. - Ты же видишь, что между нами давно всё кончилось. Мы превратились в соседей по квартире.
Марина хотела крикнуть, что это неправда, что она по-прежнему любит его, что готова всё изменить. Но слова застряли в горле. А может, он прав? Может, и правда последние годы они только делали вид, что живут, а не существовали рядом друг с другом?
- И что теперь? - тихо спросила она.
- Пока поживу у Светланы. А там видно будет. Квартиру мы, конечно, продадим, разделим деньги поровну, - он говорил деловито, словно обсуждал покупку хлеба. - Ты найдёшь что-то поменьше, и мне хватит на однушку.
Эти слова ударили Марину сильнее, чем признание в измене. Как это просто у него получается! Тридцать два года брака, и он уже распланировал их общее будущее без неё.
- Ты всё решил за меня? - в её голосе зазвучали металлические нотки.
- Ну а как ещё? Мы же цивилизованные люди, - Владимир пожал плечами. - Нечего устраивать драму из-за денег.
Он сел в машину, опустил стекло:
- Я позвоню через пару дней, обсудим детали.
Марина смотрела, как красный седан скрывается за поворотом. В доме воцарилась такая тишина, что она услышала тиканье настенных часов на кухне. Странно, раньше она никогда не замечала, как громко они тикают.
Она прошла в гостиную и опустилась в своё любимое кресло. Взгляд упал на семейные фотографии на комоде: их свадьба, отпуск в Сочи десять лет назад, новогодние праздники. На всех снимках Владимир обнимал её за плечи и улыбался. Когда же эта улыбка стала фальшивой?
- Цивилизованные люди, - повторила она вслух его слова. - Ну конечно, как же иначе?
Марина встала и методично перевернула все фотографии лицом вниз. Зачем смотреть на то, чего больше нет? Ей нужно было привыкать к мысли, что она снова одна. В пятьдесят восемь лет начинать жизнь заново казалось невыполнимой задачей.
А ведь он даже не спросил, как она будет жить дальше. Просто решил продать квартиру и всё. Где же была эта его забота все эти годы, когда она стирала его рубашки, готовила его любимый борщ, терпела его мать, которая всегда считала Марину недостойной своего драгоценного сыночка?
На следующее утро Марина проснулась с красными от слёз глазами и тяжёлой головой.
Первая мысль была привычной: "Надо приготовить Володе кофе". Но кровать рядом была пуста и аккуратно заправлена.
- Боже, как же это больно, - прошептала она в пустоту.
День тянулся мучительно медленно. Марина пыталась заняться домашними делами, но всё напоминало о муже. Его любимая кружка в шкафу, тапочки у кровати, недочитанная газета на кухонном столе. Даже запах его одеколона всё ещё витал в ванной.
К вечеру она решила навести порядок в документах. Если Владимир собирается продавать квартиру, нужно найти все бумаги. Марина достала из шкафа потрёпанную папку с надписью "Важные документы".
Перебирая пожелтевшие справки и квитанции, она наткнулась на документы о покупке квартиры. Пролистала их машинально, но вдруг остановилась. Что-то было не так.
Марина внимательно перечитала договор купли-продажи. Потом ещё раз. И ещё.
- Не может быть, - выдохнула она.
В графе "Покупатель" значилось только её имя - Крылова Марина Алексеевна. Только её. Владимира там не было вообще.
Она лихорадочно перерыла всю папку, нашла справку о доходах за тот период. Да, именно её зарплата бухгалтера и наследство от бабушки пошли на покупку этой квартиры в девяносто втором году. Владимир тогда был безработным, искал себя после армии.
- Как же я могла забыть? - Марина прижала документы к груди.
Память начала всплывать по кусочкам. Владимир тогда уговаривал оформить квартиру на неё:
- Зачем нам лишние бумажки? Мы же муж и жена, всё у нас общее. А так проще будет, меньше справок собирать.
Какой же она была наивной! Поверила, что это из любви и доверия. А он, видимо, просто не хотел брать на себя ответственность за кредит.
Телефон зазвонил, вырвав её из воспоминаний. На дисплее высветилось имя Владимира.
- Алло, - сказала она осторожно.
- Марина, привет. Как дела? Как ты там? - голос мужа звучал почти заботливо.
- Нормально, - она сжала трубку сильнее. - Что хотел?
- Да вот думаю, может, встретимся завтра? Обсудим, как квартиру продавать будем. Я уже с риелтором переговорил, он говорит, за месяц точно найдём покупателя.
Марина почувствовала, как в груди разгорается медленный, но жаркий огонь возмущения.
- Ты уже с риелтором говорил? Без меня?
- Ну да, а что такого? Время терять не стоит. Чем быстрее всё решим, тем лучше для всех.
- Для всех? - её голос стал опасно тихим. - И для Светланы тоже, наверное?
Владимир замолчал на секунду:
- Марина, давай без истерик. Мы же договорились по-человечески всё решить.
- По-человечески? - она рассмеялась, и в этом смехе было что-то такое, что заставило Владимира насторожиться. - Хорошо, милый. Приходи завтра в семь вечера. Обсудим всё по-человечески.
- Отлично, я знал, что на тебя можно положиться, - облегчённо выдохнул он. - До завтра.
Марина положила трубку и снова взяла в руки документы. Тридцать лет она была покорной женой, готовой на любые жертвы ради семейного благополучия. Но теперь всё изменилось. Теперь у неё есть козыри в рукаве.
Весь следующий день Марина провела в странном состоянии.
То накатывала паника от предстоящего разговора, то вспыхивала злость на собственную долготерпимость. Она несколько раз перечитывала документы, словно боялась, что слова на них исчезнут.
К вечеру нервы были натянуты до предела. Марина накрыла стол, как делала это тысячи раз за годы брака. Потом остановилась посреди кухни и со злостью убрала вторую чашку. Зачем ей угощать человека, который собирается её обобрать?
Ровно в семь раздался звонок в дверь. Владимир стоял на пороге с букетом дешёвых хризантем и неловкой улыбкой.
- Привет, Мариш. Вот, принёс цветы. Как-то неудобно с пустыми руками, - он протянул букет.
- Спасибо, - Марина взяла цветы, но в вазу ставить не стала. - Проходи, садись.
Владимир огляделся по сторонам, словно впервые видел эту квартиру:
- А уютно у нас. Жаль, что придётся продавать.
- У нас? - Марина подняла бровь. - Интересное словосочетание.
Он не заметил иронии в её голосе, достал из кармана листок с цифрами:
- Так вот, я с риелтором всё подсчитал. Квартира стоит примерно шесть миллионов. Минус комиссия, налоги, получается по два семьсот тысяч каждому. Тебе хватит на однокомнатную в спальном районе, а мне...
- Стоп, - Марина подняла руку. - Откуда эти расчёты? Кто сказал, что мы делим поровну?
Владимир удивлённо посмотрел на неё:
- Как это кто? Мы же супруги, имущество нажитое в браке делится пополам. Это закон.
- Закон? - Марина встала и подошла к комоду, где лежала папка с документами. - А ты закон-то читал, Владимир Петрович?
Что-то в её тоне заставило его насторожиться:
- О чём ты говоришь?
- О том, что не всё имущество считается совместно нажитым, - она вернулась к столу с документами в руках. - Например, то, что было куплено до брака или на личные средства одного из супругов.
Владимир нервно засмеялся:
- Марина, зачем ты усложняешь? Мы покупали эту квартиру вместе, в девяносто втором. Помнишь, как выбирали, как радовались?
- Помню, - кивнула она. - Особенно помню, как ты уговаривал оформить всё на меня. Говорил, что так проще, что мы же семья, зачем нам формальности.
Лицо Владимира начало менять выражение:
- Ну да, и что? От этого квартира не перестала быть нашей общей.
Марина положила перед ним договор купли-продажи:
- Читай.
Владимир взял документ, пробежал глазами. Его лицо постепенно бледнело:
- Это... это какая-то ошибка. Меня просто забыли вписать.
- Никого не забыли, - спокойно сказала Марина. - Квартира куплена на мои деньги, мою зарплату и наследство от бабушки. Ты тогда был безработный, помнишь? Искал своё призвание.
- Но я же потом работал! Вкладывался в ремонт, в мебель!
- На мои деньги, - невозмутимо продолжила она. - Я работала, ты периодически подрабатывал. Основной доход в семье всегда был мой.
Владимир отложил документ, по его лицу было видно, что он лихорадочно соображает:
- Мариша, ну это же формальности! Мы тридцать лет прожили вместе, я считал этот дом своим!
- Считал, - кивнула она. - И считал бы дальше, если бы не решил, что Светлана лучше меня. Если бы не собрался продавать МОЮ квартиру, чтобы начать новую жизнь с молодой любовницей.
Владимир откинулся на спинку стула, словно получил удар. Несколько минут он молчал, переваривая услышанное. Марина наблюдала за игрой эмоций на его лице: от шока до растерянности, от злости до попыток найти выход.
- Марина, ну ты же не можешь серьёзно... Мы же семья были! - его голос дрожал от возмущения. - Я тридцать лет этот дом своим считал!
- Семья? - она медленно поднялась со стула. - Семья это когда муж не собирает чемоданы, чтобы съехаться с любовницей. Семья это когда не планируют продажу дома за спиной жены.
- Но я же думал... Мы же обсуждали, что разделим всё поровну!
- Ты думал, - Марина усмехнулась. - Ты многое думал неправильно, Володя. Например, думал, что я буду до конца жизни терпеть твоё хамство и равнодушие. Что буду стирать твои носки и слушать, как ты восхищаешься другими женщинами.
Владимир вскочил, начал нервно ходить по кухне:
- Это несправедливо! Я вложил в этот дом свою жизнь!
- Свою жизнь? - голос Марины стал острым, как лезвие. - А мою жизнь ты во что не ставил? Когда я отказывалась от повышения, чтобы больше времени проводить дома? Когда не поехала учиться в Москву, потому что ты не хотел переезжать?
- Но это было твоё решение!
- Моё? - она рассмеялась горько. - Ты две недели устраивал мне истерики, говорил, что я эгоистка, что разрушаю семью ради карьеры!
Владимир остановился, посмотрел на неё умоляюще:
- Мариш, ну давай не будем вспоминать старое. Да, я был не идеал, но и ты... Мы просто разные стали. Зачем же теперь мстить?
- Мстить? - Марина спокойно собрала документы в папку. - Я не мщу, Володя. Я просто защищаю то, что принадлежит мне по праву.
- А где же я буду жить? На что существовать?
- А где предлагал жить мне ты? - она посмотрела на него внимательно. - Однокомнатная в спальном районе, помнишь? Вот туда и езжай со своей Светланой.
Владимир опустился на стул, прикрыл лицо руками:
- Я не думал, что ты такая жестокая.
- Я не жестокая, - Марина подошла к окну, где вчера наблюдала за его отъездом. - Я просто впервые за тридцать лет ставлю себя на первое место.
- И что теперь? - тихо спросил он.
- А теперь ты идёшь к своей новой любви и строишь с ней отношения на равных. Без моих денег, без моей квартиры, без моего терпения.
Владимир встал, медленно направился к двери. На пороге обернулся:
- Знаешь, Марина, может, это и к лучшему. Может, мы оба наконец поймём, чего стоим по-настоящему.
Когда за ним закрылась дверь, Марина почувствовала странное облегчение. Впервые за многие годы она была полностью одна, но не чувствовала себя покинутой. Наоборот, казалось, что она наконец-то вернулась домой - к самой себе.
Она взяла хризантемы, которые так и лежали на столе, и выбросила их в мусорное ведро. Потом поставила чайник и достала свою любимую чашку - ту, которой никогда не пользовалась, берегла для особых случаев.
- Думаю, сегодня как раз тот самый особый случай, - сказала она вслух и впервые за два дня по-настоящему улыбнулась.
За окном начинался новый день её жизни. Первый день, когда она была полноправной хозяйкой не только своего дома, но и своей судьбы.
Друзья, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал- впереди много интересного!
Читайте также: