Когда мы представляем себе классические автомобили, на ум чаще всего приходят элегантные силуэты и мощные двигатели. Однако история автодизайна хранит и другую, не менее увлекательную страницу — страницу смелых, странных и откровенно некрасивых машин. Эти автомобили 1970-х годов, высмеянные при рождении, сегодня вызывают не усмешку, а неподдельный интерес коллекционеров и энтузиастов.
Эпоха нефтяного кризиса, ужесточение экологических норм и поиск новых форм породили удивительные творения. Их «уродство» было не случайностью, а отражением времени — попыткой найти ответ на вызовы эпохи дешевого бензина, пространства и традиций. Пройдемся по галерее этих удивительных «изгоев», чтобы понять, почему сегодня они так желанны.
AMC Gremlin (1970-1978): Американский субкомпакт, рождённый на салфетке
Этот автомобиль — хрестоматийный пример гениальной импровизации. В конце 1960-х компания American Motors (AMC) отчаянно нуждалась в маленькой, экономичной машине для конкуренции с европейскими и японскими моделями, но не имела бюджета на разработку с нуля.
Главный дизайнер AMC Ричард Тиг набросал первый эскиз будущего Gremlin на бумажном пакете для укачивания во время авиаперелёта. Решение было блестяще простым и дешёвым: взяли платформу от седана AMC Hornet и... отпилили заднюю часть. Получился первый американский субкомпакт с характерным «куцым» задком (Kammback) длиной всего 4,1 метра. Аэродинамика и изящество форм явно принеслись в жертву скорости разработки и экономии.
Плюсы Gremlin были чисто практическими. Он был дешёвым в производстве и покупке (от $1879), экономичным по меркам Штатов и удивительно вместительным внутри своего крошечного кузова. Но главной «фишкой», сделавшей его легендой, стала доступная опция — 5-литровый двигатель V8 мощностью 150 л.с.. Это превращало малютку в «Corvette для бедных». Минусы вытекали из экономии: примитивная подвеска, простейшая отделка и спорная устойчивость из-за короткой базы.
Для Америки, привыкшей к длинным лимузинам, Gremlin выглядел карикатурно, словно большая машина, попавшая под пресс. Его презентовали 1 апреля, что многие сочли признанием в шуточности концепции.
AMC Pacer (1975-1980): «Летающий аквариум»
Если Gremlin был решением проблемы «здесь и сейчас», то Pacer — это смелая попытка заглянуть в будущее. AMC, воодушевлённая успехом Gremlin, решила создать не просто компактный, а революционный автомобиль.
Дизайн Pacer был футуристичным и не имел аналогов. Его прозвали «летающим аквариумом» за невероятную площадь остекления — 3,6 м², что на 16% больше, чем у обычного авто тех лет. Он был очень широким (почти 2 метра), но коротким, что создавало непривычный, «пузатый» силуэт. Компоновка «кабина вперёд» с вынесенным вперёд пассажирским салоном также была новаторской для США. Первоначально его даже планировали оснастить роторным двигателем Ванкеля.
Необычная ширина и продуманная компоновка давали огромное преимущество — в тесном снаружи кузове было просторно и комфортно четырём взрослым людям. Большие окна обеспечивали превосходный обзор. Однако эта же ширина делала его неповоротливым на узких улицах, а большой вес вкупе со слабоватыми моторами (рядыми «шестёрками» и поздним V8) не позволял похвастаться динамикой. Практичность тоже хромала — багажник был крошечным.
Американский покупатель 1970-х оказался консервативен. После кратковременного ажиотажа продажи упали. Людям нравилось смотреть на Pacer, но покупать они предпочитали более традиционные машины. Он опередил своё время, став скорее арт-объектом, чем массовым продуктом.
Reliant Robin (1973-1981): Британский трёхколёсный чудак
В то время как Америка экспериментировала с размерами, Британия пошла своим путём — путём радикального упрощения и экономии. Reliant Robin — это не просто автомобиль, это социальный феномен и неиссякаемый источник шуток.
Главная особенность — три колеса: одно спереди, два сзади. По британским законам такая конструкция классифицировалась как мотоцикл, что означало низкие налоги и возможность управления с мотоциклетными правами. Кузов из стекловолокна был лёгким (около 400 кг) и не поддавался коррозии. Дизайн был утилитарно-минималистичным, словно детская игрушка, собранная в гараже.
Плюсы очевидны: феноменальная экономичность (около 5 л/100 км), дешевизна, низкие эксплуатационные расходы и лёгкий парковка. Однако главный минус перечёркивал всё: катастрофическая неустойчивость. Резкий поворот или сильный боковой ветер легко опрокидывали лёгкий трицикл. Статистика гласила, что каждый третий владелец хоть раз переворачивался. За это его безжалостно высмеивали в прессе и юмористических шоу.
Несмотря на практичность для бюджета, Robin стал символом компромисса, на который идут от бедности. Его нестабильность на дороге воспринималась не как причуда, а как прямая угроза безопасности, что отталкивало большинство серьёзных покупателей.
Sebring-Vanguard CitiCar (1974-1977): Электрическая коробка из будущего
На фоне нефтяного кризиса 1973 года идея электромобиля казалась спасительной. CitiCar — это воплощение этой идеи в её самом радикальном и аскетичном виде.
Внешне CitiCar напоминал помесь холодильника и детской машинки из супермаркета. Его угловатый кузов из АБС-пластика монтировался на алюминиевой раме. Дизайн был рождён не из эстетических соображений, а из соображений минимальной стоимости и простоты. Это был, по сути, усовершенствованный гольф-кар, допущенный на дороги общего пользования.
Главный плюс — полная независимость от бензина. Электрический мотор (от 2.5 до 6 л.с.) разгонял машинку до 38-48 км/ч, а заряда хватало на 40-60 км, что было приемлемо для городских поездок. Он был невероятно дёшев в обслуживании. Минусы же были драматическими: отсутствие отопителя в ранних версиях, примитивный интерьер, отсутствие безопасности при ДТП и смехотворная для трасс скорость.
CitiCar был слишком экстремальным решением. Даже на фоне кризиса большинство потребителей не были готовы к таким жертвам в виде комфорта, безопасности и динамики. Он остался нишевым продуктом для убеждённых энтузиастов и некоторых коммерческих служб (например, почты США).
Marcos Mantis (1970-1971): Причудливое насекомое с фанерным скелетом
В отличие от предыдущих машин, Marcos Mantis не был массовым продуктом. Это был эксклюзивный британский спорткар, чья уродливость носила не экономический, а концептуально-аристократический характер.
Его прозвище «Богомол» (Mantis) говорит само за себя. Автомобиль отличался странной, угловатой формой кузова с выпученными фарами и агрессивной, но нелепой внешностью. Самая удивительная особенность скрывалась внутри: в первых моделях Marcos (и Mantis унаследовал эту традицию) использовался несущий каркас кузова, склеенный из фанеры и ели. Это делало машину невероятно лёгкой и жёсткой, но технология была архаичной даже для 1970-х.
Плюсом была уникальность и спортивный характер. При весе около тонны и опциональном двигателе Rover V8 он мог демонстрировать впечатляющую динамику. Минусы вытекали из экзотичности: сомнительная долговечность деревянного каркаса, тесный салон, высокая цена и полное отсутствие какого-либо намёка на практичность или надёжность.
Mantis был создан для очень узкого круга ценителей. Его внешность шокировала, а концепция «деревянного суперкара» казалась анахронизмом. Компания Marcos обанкротилась вскоре после начала его выпуска, было продано всего около 32 экземпляров Mantis, что лишь добавило ему ауры неудачника-загадки.
Заключение: Почему сегодня они желанны?
Эти пять «уродцев» прошли удивительный путь от насмешек до признания. Сегодня их ценят не вопреки, а из-за их недостатков. В мире глобализованного и сглаженного дизайна эти автомобили кричат о своей эпохе. Каждый из них — артефакт, документ инженерной мысли и социальных условий 1970-х.
Управление ими — это всегда приключение, требующее участия и навыков. Это контрастирует с современными, но стерильными в эмоциональном плане автомобилями. Они стали символами. Pacer — символ футуризма 1970-х, Gremlin — символ американской импровизации, Robin — символ британского эксцентричного юмора.
Особенно это касается Mantis или версий Gremlin с V8. Их сохранилось мало, а интерес к ним растёт, превращая их в объекты коллекционирования. Они напоминают нам, что прогресс часто идёт зигзагами, а настоящая красота и ценность в автомире часто рождаются на обочине общепринятых стандартов. В их неуклюжих формах — дух бунтарства, экспериментов и надежд своей эпохи, который с годами только дороже ценится.