Заявила мать дочери.
На следующий день Ольга решила расставить все точки над i. Застала мать на кухне, когда та заваривала чай, и без предисловий заявила:
— Мам, в общем, мы подумали над твоим предложением…
— Если ты готова переписать квартиру на меня и согласиться с теми дизайнерскими решениями, которые хотим видеть в квартире именно мы, то мы согласны весь ремонт сделать своими силами!
Тамара Павловна замерла с чайной ложкой в руке. Лицо её медленно менялось: сначала недоумение, потом — тень раздражения, наконец — откровенная обида.
Предыдущая серия тут:
Весь рассказ в хронологической последовательности тут:
— Нет, Оленька, я на такое не согласна, — отрезала Тамара Павловна, поставив чашку с кофе на стол с резким стуком.
— Эта квартира — моя по праву, и я не желаю жить на птичьих правах в своей же квартире.
— Может быть, вы меня совсем после дарственной из квартиры выставите в какой‑нибудь дом престарелых?
Её голос дрогнул на последних словах, а глаза наполнились слезами — то ли настоящими, то ли умело разыгранными.
Откровенно говоря, Тамара Павловна и не собиралась расставаться со своей квартирой.
Мысль о том, что в её доме появятся новые хозяева, диктующие свои правила, была ей невыносима. Она хотела другого: чтобы дочь с мужем вкладывали силы и средства в ремонт её квартиры, а она — пожинала плоды.
В её идеальном сценарии она уезжала на пару недель в санаторий, а возвращалась — и вот он, готовый ремонт в одной из комнат. Без её участия, без её затрат, но строго по её вкусу.
— Тамара Павловна, да куда же мы Вас выгоним? — искренне удивился Алексей, входя на кухню.
— Тем более Вы в квартире прописаны…
— Ну мало ли, кто же вас знает! — перебила Тамара Павловна, повышая голос.
— Нет, на это я не согласна. И почему это вы хотите делать тут всё по‑своему? Я тоже житель этой квартиры — поэтому я хочу, чтобы было всё по‑моему!
Её тон стал резким, почти обвинительным. Тамара словно забыла, что сама инициировала разговор о ремонте, сама намекала на возможную передачу квартиры.
Теперь же всё перевернулось: она — жертва, а дочь с зятем — потенциальные узурпаторы.
— Мам, ну тогда и делай ремонт самостоятельно, — устало выдохнула Ольга. — Нанимай работников, оплачивай материалы. Ведь сейчас один квадрат хорошего материала стоит больше пяти тысяч!
— Не знала я, Оля, что вырастила такую меркантильную дочь! — Тамара Павловна резко встала, отодвинув чашку с недопитым чаем.
— Видимо, я для тебя только источник благ, а не мать…
Она вышла из кухни, громко хлопнув дверью. С тех пор почти не разговаривала с дочерью, ограничиваясь короткими, холодными репликами.
Компромисс Алексея
Алексею было совестно перед тёщей. Несмотря на конфликт, он не хотел оставлять дело на полпути. Он понимал: Тамара Павловна в глубине души обижена не столько на отказ, сколько на то, что её план не сработал.
Поэтому он решил сделать хотя бы минимальный ремонт в её комнате — без претензий на всё жильё, без долгих обсуждений.
Мужчина купил старый линолеум (недорогой, но аккуратный), недорогие обои (которые, впрочем, на ровных стенах смотрелись вполне достойно), и тщательно обновил побелку на потолке.
Когда Тамара Павловна вернулась домой и увидела преображённую комнату, её лицо на мгновение осветилось радостью. Но тут же она нахмурилась:
— И это всё? — спросила она с ноткой разочарования. — А где же тот красивый ламинат, который ты в своей комнате положил? Где натяжные потолки?
— Это лучшее, что мы можем себе позволить на данный момент, — спокойно ответил Алексей. — Но зато теперь здесь чисто, аккуратно, и можно жить с комфортом.
Тамара Павловна промолчала. Она ходила по комнате, трогала стены, проводила рукой по линолеуму. В её глазах читалась борьба: с одной стороны — благодарность за заботу, с другой — досада, что мечты о роскошном ремонте так и остались мечтами.
В тот вечер она впервые за неделю заговорила с Ольгой — коротко, сдержанно:
— Спасибо за ремонт… Хоть что‑то.
Ольга кивнула, не отвечая. Она знала: это не конец истории. Но хотя бы сейчас — хотя бы на миг — напряжение между ними ослабло.
***
Вечер в квартире выдался напряжённым. Воздух будто сгустился от невысказанных обид и взаимных претензий. Тамара Павловна, едва переступив порог кухни, сразу взяла быка за рога:
— Ну, Лёша, можешь же когда хочешь! Вот как хорошо получилось! — она обвела рукой свежеотремонтированную комнату. — Вот по такому принципу и продолжай!
Её голос звучал почти радостно, но в глазах читалась твёрдая решимость добиться своего. Она явно не собиралась останавливаться на достигнутом.
Алексей, только что вернувшийся с работы, замер.
— В смысле, Тамара Павловна? — удивлённо переспросил он.
— Мы же вроде договорились, что всё оставляем как есть? Или у вас появились деньги на стройматериалы, чтобы начать отделку кухни или чего вы дальше хотели?
Он искренне не понимал, чего от него ждут. Ремонт в комнате тёщи был его добровольным вкладом — не обязанностью, а проявлением заботы.
Но Тамара Павловна уже вошла в роль хозяйки положения:
— Ну вы же тоже пользуетесь этой кухней, дорогие мои, — произнесла она с напускной доброжелательностью.
— Так что давайте напополам: с вас деньги на новый кухонный гарнитур, а с меня — оплата сухих смесей для выравнивания пола и стен.
— Ну и на потолок я деньги дам, на сам материал! Договорились? Только кухонный гарнитур я сама выбирать буду!
В словах Тамары Павловны сквозила уверенность, что так и должно быть. Она уже привыкла: зять делает ремонтные работы без оплаты, и считала это нормой.
В её сознании это стало не жестом доброй воли, а чем‑то вроде естественной повинности жильцов.
Ольга, молча слушавшая разговор, наконец не выдержала:
— Мам, а стоимость работ мы тоже пополам будем оплачивать по текущему прайсу?
— Ты позвони по объявлениям, узнай, сколько сейчас квадрат ремонта под ключ стоит у хороших мастеров!
Голос Ольги дрожал от сдерживаемого раздражения. Она‑то знала реальную цену труда — работала сметчицей в строительной компании и каждый день имела дело с расценками на ремонтные работы.
Тамара Павловна лишь пожала плечами:
— Ну и что же? Вы же у меня живёте, за аренду не платите. Так что пусть Алексей будет любезен — делает мне ремонт своими руками, раз тут проживает!
Эти слова прозвучали как пощёчина. Алексей побледнел. Он‑то думал, что помогает близкому человеку, а не отрабатывает «квартирную плату».
— Тамара Павловна, мне кажется, вы не так меня поняли, когда я добровольно согласился ремонт в вашей квартире делать, — его голос звучал сдержанно, но в нём чувствовалась обида.
— Я не работник, я не ремонтник. Мне просто было приятно вам угодить. И я это делал от чистого сердца, а не в качестве платы за проживание в вашей квартире!
Ольга, видя, что мать не собирается отступать, решила действовать иначе. Она достала калькулятор и пачку бумаг:
— Мама, если уж мы с тобой разговариваем на языке денег, то работа Алексея стоит намного дороже, чем стоимость аренды за месяц!
Она начала быстро составлять смету, проговаривая вслух каждую позицию:
— Вот, я всё тут учла: демонтажные работы, разбор и сборка мебели, подъём всех материалов на этаж, уборка мусора, покупка тех материалов, которые Лёша купил на свою зарплату…
— В итоге с тебя получается — не менее 500 000 рублей. И это ещё по тарифу для организаций — частникам мастера оказывают услуги по более высоким ценникам.
— А стоимость аренды комнаты в квартире в нашем провинциальном городе не превышает 10 тысяч в месяц.
— Так что — не хочешь ли ты расплатиться с Алексеем за оказанные услуги?!
Её слова повисли в воздухе, словно удар гонга. Тамара Павловна на мгновение потеряла дар речи. Она смотрела на дочь, будто впервые видела её — холодную, расчётливую, беспощадную в своей правоте.
Наконец, собравшись с мыслями, она резко выпрямилась:
— Ну раз так, дочка… Не знала, что ты такая меркантильная. Тогда будьте добры, освободите мою жилплощадь и идите на съёмное жильё!
Взгляд Тамары Павловны, полный обиды и гнева, метался между дочерью и зятем. В нём читалась не только злость, но и растерянность — она явно не ожидала, что её планы так грубо разобьют.
Алексей стоял молча, он чувствовал себя неловко — будто оказался между двух огней. Он не хотел конфликта, не желал никого обижать. Но теперь понимал: их с Ольгой доброта была воспринята как слабость, а желание помочь — как обязанность.
В кухне повисла тяжёлая тишина. Где‑то за окном шумел город, но здесь, внутри квартиры, время будто остановилось. Каждый думал о своём, но все понимали: точка невозврата пройдена.
***
На следующей неделе Ольга и Алексей съехали. Решение далось непросто: сборы сопровождались тихими спорами, взвешиванием «за» и «против», но атмосфера в квартире Тамары Павловны стала настолько тяжёлой, что оставаться дальше было невозможно.
Однокомнатную квартиру им сдал Михалыч — старый приятель Алексея, мастер на все руки, с которым они когда‑то вместе подрабатывали на стройках. Михалыч знал Алексея как ответственного, аккуратного человека, поэтому без лишних формальностей согласился на устную договорённость.
— А мне чего? — рассуждал Михалыч, передавая ключи.
— Дочка у меня у мужа живёт, а я ей квартиру покупал ещё до замужества, думал, что она жить в ней будет! Вот теперь и продавать не хочу, да и коммуналку тоже платить за неё… А сейчас пусти людей с улицы — весь ремонт по щепкам разберут…
Он окинул взглядом чистенькие стены, аккуратно выложенный кафель в ванной, свежий линолеум на кухне.
— Ты, Лёша, человек надёжный. Знаю, что не испоганишь. Так что — живи, плати вовремя, а если что сломается — сам починишь, не в убыток себе.
Ценник оказался действительно адекватным — ниже среднерыночного. Алексей понимал: это не просто аренда, а жест доверия и приятельской солидарности.
Разрыв с матерью
Тамара Павловна, узнав о переезде, не стала устраивать сцен. Она просто замолчала. Не звонила, не отвечала на сообщения, демонстративно избегала встреч. Лишь изредка через соседей передавала колкие реплики:
«Вот, вырастила… Теперь я им не нужна!»
Но через пару недель она всё же попыталась восстановить контроль. Позвонила Алексею:
— Лёш, ты же знаешь, у меня дача давно заброшена. А там и домик покосился, и ограда вся в дырках. Может, съездим на выходных, глянешь, что можно сделать? Я бы тебе ключи дала, ты бы потихоньку привёл всё в порядок…
Её голос звучал ласково, почти просительно. Но Алексей твёрдо ответил:
— Тамара Павловна, я понимаю, что вам нужна помощь. Но у нас сейчас своя квартира, свои дела, свои обязательства. Я не могу разрываться между двумя домами.
Она помолчала, потом резко бросила:
— Ну и ладно! Как хотите!
Это был последний разговор. Тамара Павловна окончательно прекратила общение с дочерью и зятем.
Шантаж и тщетные попытки
Через месяц она позвонила Ольге — впервые после разрыва. Голос звучал холодно, почти отчуждённо:
— Ты думаешь, тебе моя квартира достанется, раз ты у меня единственная дочь?! Да при таком ко мне отношении я лучше эту квартиру брату отпишу, а он пусть её племянникам подарит — больше пользы будет!
Ольга слушала, сжимая телефон. Внутри поднималась волна обиды, но она сдержалась.
— Мам, если ты хочешь оставить квартиру кому‑то другому — это твоё право. Но не надо превращать это в оружие. Мы не просили наследства. Мы просто хотели жить спокойно.
Тамара Павловна не ответила. Просто положила трубку.
Новые горизонты
Тем временем Ольга и Алексей начали новую жизнь. По вечерам, сидя на маленьком диванчике, Ольга листала каталоги стройматериалов, а Алексей чертил схемы — они мечтали о своём доме. И мечта начала сбываться: через полтора года им удалось накопить солидный первоначальный взнос на ипотеку.
Они купили двухкомнатную квартиру — не элитную, но с хорошей планировкой, в тихом районе. Ремонт делали сами — медленно, по выходным, но с любовью. Алексей укладывал плитку, штукатурил стены, собирал мебель. Ольга подбирала цвета, продумывала детали, следила за бюджетом.
Каждый новый элемент интерьера — новая дверь, свежевыкрашенный потолок, половая доска — становился маленькой победой. Это был их дом, их правила, их уют.
Попытка Тамары Павловны повторить схему
Тамара Павловна, оставшись одна, попыталась реализовать свой старый план — но уже с братом и племянниками. Пригласила их на чай, обвела взглядом квартиру и сказала:
— Ребята, а давайте так: вы оплачиваете ремонт, как я хочу, а я потом, может быть, отпишу вам квартиру.
Племянники переглянулись, брат хмыкнул:
— Тамар, ты серьёзно? А кто будет делать ремонт? Ты думаешь, мы будем нанимать мастеров за свои деньги, а потом ждать, пока ты решишь, кому что отписать?
Тамара Павловна занервничала:
— Ну а что такого? Я же не прошу невозможного! Просто помогите мне привести квартиру в порядок, а дальше я уж сама разберусь…
Брат покачал головой:
— Нет, сестренка. Мы ценим твою заботу, но такие условия — это не сделка, а лотерея. Мы не будем вкладываться в то, что нам не принадлежит.
Так её план рассыпался. Никто не захотел играть по её правилам.
Финал: у нотариуса
Прошло много лет. Тамара Павловна ушла из жизни тихо, во сне. Завещание оказалось неожиданным: квартира досталась брату. Тот, поразмыслив, решил не оставлять её себе — отписал Ольге.
В кабинете нотариуса Ольга и постаревший Алексей сидели рядом, слушали сухие формулировки, подписывали бумаги. Когда всё было закончено, Алексей вздохнул:
— Как‑то нехорошо плохо говорить, но всё же какая Тамара Павловна дура была! Ведь могла бы в шоколаде всю старость прожить, и с первоклассным ремонтом. Вот что ей было надо? Всё равно ведь квартиру тебе оставила!
Ольга задумчиво провела пальцем по краю документа, на котором стояла печать.
— Ага, Лёш, вечно ты уши развесишь. Это дядька просто у меня — не жадный, отказался от наследства, так как совесть у него есть, не стал брать чужого.
— Мама оказалась принципиальной женщиной и отписала квартиру на него. Только вот я понять не могу, чем мы ей так насолили…
Алексей положил руку на её ладонь:
— Наверное, она просто боялась потерять контроль. Ей казалось, что если она не будет держать всех за горло, то её бросят. А мы ведь не собирались. Мы просто хотели жить своей жизнью.
Ольга кивнула. В глазах блеснули слёзы — не от горя, а от горького осознания.
— Знаешь, я до сих пор чувствую вину. Но потом вспоминаю её ультиматумы, её попытки манипулировать — и понимаю: мы сделали всё, что могли. А она… она просто не смогла принять, что любовь не требует расписки.
Они вышли из кабинета нотариуса, держась за руки. Впереди была новая глава — уже без теней прошлого.
Конец рассказа.
Ставьте 👍Также, чтобы не пропустить выход новых публикаций, вы можете отслеживать новые статьи либо в канале в Телеграмме, https://t.me/samostroishik, либо в Максе: https://max.ru/samostroishik