Артём стоял у окна старой трёхкомнатной квартиры и смотрел, как внизу, на детской площадке, Маша и Даша пускали самолетики. Семь лет. Одинаковые курточки, одинаковые косички, одинаковые звонкие голоса.
Три дня назад эти голоса звенели в больничном коридоре: «Тема, а когда мама проснётся?». Он тогда не нашёл слов.
— Скорая опоздала на три минуты, — выйдя из палаты, развел руками доктор
Три минуты — и его мир раскололся пополам. Двадцативосьмилетний инженер, который ещё вчера спорил с матерью, что пора переезжать в новую квартиру побольше, вдруг стал единственным взрослым в их маленьком, внезапно осиротевшем мире.
Свадьба с Лерой была назначена на октябрь. Кольца выбрали ещё в марте — тонкие, белое золото, внутри гравировка «Навсегда». Платье висело в её съемной квартире в чехле, ресторан на набережной был забронирован полгода назад, даже торт заказали — трехярусный, кремовый, с живыми цветами.
— И что теперь? — Артем махнул рукой, наконец, приняв непростое решение. — Я не могу вешать на нее свои проблемы.
Он решительно достал телефон и, едва услышав голос невесты, выпалил, зажмурившись:
— Лера, Всё отменяется. Я теперь опекун двоих маленьких детей. Прости.
Он ожидал, что на той стороне линии начнутся упреки, но Лера молчала. Она молчала так долго, что Артем подумал, что связь оборвалась.
А потом тихо сказала:
— Я приеду завтра. Не отменяй ничего.
Она приехала в восемь утра с большим чемоданом и пакетом свежих булок из пекарни у метро. Девочки ещё спали. Лера прошла на кухню, поставила чайник, нашла в шкафу какао, которое мама готовила только по праздникам.
Когда Маша и Даша вошли на кухню, потирая глаза, она улыбнулась так, будто знала их всю жизнь:
— Привет, зайки. Кто хочет какао с печеньем?
Первую неделю девочки с ней молчали. Сидели по углам, нахохлившись, как два воробья. Прятались за Артёма, когда Лера пыталась кого-то из них погладить по голове.
Лера не торопила.
Однажды вечером она зашла в детскую с двумя чашками теплого молока.
— Девочки, можно я посижу с вами?
Маша посмотрела на Дашу, потом тихо спросила:
— А ты надолго?
— Настолько, насколько вы мне позволите, — Лера поставила чашки на столик и села на пол, чтобы быть с ними на одном уровне.
Даша теребила край одеяла.
— А ты будешь нас ругать, если мы будем плакать по маме?
— Никогда, — Лера покачала головой. — Плакать можно сколько угодно. И громко, и тихо, и ночью, и днём. Я буду просто рядом, ладно?
Маша подползла ближе и вдруг уткнулась ей в колени.
— У тебя тоже мама есть?
— Есть. Только она далеко. И она очень добрая, — Лера погладила Машу по голове. — А у вас теперь есть я. Если захотите.
Через три дня после этого ее девочки уже тянули за руки собирать конструктор. Еще через неделю звали «тётя Лера». Через две — «Лерочка».
Даша принесла из школы рисунок: домик, солнышко и четыре фигурки. Одна большая — Артём, одна поменьше —Лера и две маленькие.
— Это мы, — сказала она и покраснела.
На следующий день Маша, запинаясь, спросила за ужином:
— Лерочка, а ты умеешь заплетать «рыбий хвост»? Мама умела.
— Умею, — Лера улыбнулась. — Давай после ужина попробуем. Только если будет криво — не смейтесь.
Девочки захихикали впервые за долгое время.
Через месяц, когда Лера укладывала их спать, Даша вдруг прошептала в темноте:
— Лера, а ты выйдешь за Тёму замуж?
— Если он захочет, — тихо ответила Лера, поправляя одеяло.
— Он захочет, я знаю. А мы будем на свадьбе?
— Конечно. В самых красивых платьях.
Маша приподнялась на локте:
— А потом ты будешь нашей мамой?
Лера замерла. Потом легла рядом, между ними, и обняла обеих сразу.
— Я буду тем, кем вы мне разрешите быть. Если захотите — мамой. Если нет — просто Лерой, которая вас очень-очень любит.
Даша прижалась к ней щекой:
— Я хочу, чтобы мамой.
Маша молчала дольше. Потом тихо добавила:
— Я тоже хочу. Только можно иногда всё равно вспоминать прежнюю маму?
— Сколько угодно, мои хорошие. Сколько угодно.
Лера уволилась из офиса, перевелась на удалёнку, потом вообще ушла на фриланс, чтобы быть дома, когда девочки возвращаются из школы. Научилась заплетать косы так же туго и аккуратно, как мама. Пекла пирожки с яблоками. Теперь кухня пахла не воспоминаниями, а ванилью и детством. Лера водила Машу к логопеду, та не выговаривала «р», Дашу на танцы. Вечерами читала вслух сказки.
Артём смотрел на Леру и не верил своему счастью.
Однажды вечером, когда близняшки, уснули, он обнял её на кухне так крепко, что она ойкнула.
— Ты святая, — прошептал он в её волосы.
— Я просто люблю вас троих, — ответила она и поцеловала его в висок.
Они снова назначил дату свадьбы — 7 июня. Самое начало лета, когда в городе пахнет сиренью.
Подготовка шла своим чередом. В мае они вместе ездили выбирать туфли — Лера примеряла белые босоножки на каблуке, девочки носились по магазину и кричали:
— Эти! Эти самые красивые!
Вечерами она шила им платьица — сидя за старой машинкой свекрови, которую достали с антресолей, приметывала кружево, ворчала, когда нитка рвалась.
Артём приносил чай с мятой и целовал её в макушку и говорил:
— Ты чудо.
Платьица получились одинаковые цвета персика. Леера примерила близняшким одинаковые веночки из ромашек, дала в руки одинаковые корзиночки, в которые потом положат лепестки осыпать новобрачных. Лера показывала подругам фотографии сестер Артемаи смеялась:
— Смотрите, у меня будут самые красивые подружки невесты на свадьбе.
За день до свадьбы у них дома устроили девичник. Артём с девочками уехал к другу ночевать, чтобы не видеть невесту до загса. Утром он получил от неё голосовое: «Я так счастлива, Тёма. Скоро мы будем настоящей семьёй. Навсегда».
В день свадьбы Артём приехал в загс пораньше— проверить документы, собраться с мыслями. Лера дожна была приехать позже со свидетельницей и с Машей и Дашей.
Он справился с делами. Стоял в длинном коридоре у открытого окна. Он видел, как подъехала Лера с девочками. Маша и Даша, увидев брата, тут же понеслись к нему.
— Смотри, смотри, какие мы красивые.
— Это Лера нас заплела, — трещали они наперебой.
Невеста задерживалась. Артем попросил друга присмотреть за сестрами, а сам пошел поискать невесту. Хотя до регистрации было еще полчаса, стоило ее поторопить.
Он сошел вниз по лестнице. Леры нигде не было видно.
— Наверное, в дамской комнате, — Артем свернул налево, когда из-за угла услышал знакомый голос.
Лера говорила тихо, но четко.
— да, мама, всё идёт по плану. Хорошо, что его мать у. мерла. Он остался один с этими двумя спиног. рызками. Я сразу поняла — это шанс. Прикинулась заботливой, незаменимой. Он же теперь без меня никуда. Сегодня распишемся, а через пару месяцев я его уговорю — отдадим девчонок в детдом. Скажу, что у меня депрессия от нагрузки, что здоровье не выдерживает, что мы так никогда не будем нормальной семьёй. Он мягкий, согласится. Главное будет кольцо на пальце, и главное постоянная прописка в столице и своя трехкомнатная квартира. Так что Артему хочет-не хочет, поздно будет дёргаться.
Артём почувствовал, как пол уходит из-под ног. Он развернулся и пошел обратно в зал регистрации. Через десять минут, как ни в чем ни бывало, сияя улыбкой новобрачной, к нему присоединилась Лера. Через минуту их позвали в зал регистрации. Гости рассаживались, девочки в платьицах вертелись у зеркала, поправляли друг другу банты.
Регистраторша, женщина в строгом костюме, улыбнулась:
— Артём Сергеевич, согласны ли вы взять в жёны Валерию Александровну?
Артём посмотрел на невесту, потом повернулся к гостям и совершенно спокойно сказал:
— Нет. Я не согласен. Потому что моя невеста только что в коридоре рассказывала своей матери, как удачно, что моя мама у. мерла. Это позволило ей пробраться тесно в нашу семью, притворившись заботливой, и женить меня на себе. А после свадьбы она собиралась уговорить меня сдать моих сестёр Машу и Дашу в детский дом, потому что — не подряжалась за чужими спиног. рызами ухаживать.
Зал ахнул. Кто-то из подруг Леры вскрикнул
— Ты всё слышал? — лицо Леры побелело, это не скрыл даже слой тонального крема.
— Каждое слово, — сказал он спокойно. Слишком спокойно.
Лера схватила Артема за руку.
— Артём, ты не так понял! Я просто нервничаю перед свадьбой.
— Не так понял? — он посмотрел на неё, как на пустое место. — Ты сказала — хорошо, что его мать у. мерла. Это тоже нервы?
Она заплакала. Слишком постановочно и красиво, как в сериалах.
— Я не хотела! Это мама меня подначила, я просто повторяла, чтобы она отстала! Артём, милый, не разрушай нашу жизнь! А как же девочки. Они привыкли ко мне. Артём, пожалуйста! Люди же смотрят! Давай выйдем, я всё объясню!
Он мягко, но твёрдо отстранил её руки.
— Объяснять ничего не надо. Я всё понял прекрасно.
Потом присел на корточки перед близняшками. Те смотрели на него огромными глазами.
— Девочки, поехали домой? Кипим пиццу по дороге?
— А тётя Лера с нами? — робко спросила Даша.
— Нет, солнышко. Тёти Леры больше не будет.
Он подхватил сестер на руки — обеих сразу, хотя они были тяжёлые, и зашагал к выходу.
За спиной слышался плач Леры, шёпот гостей. Кто-то аплодировал — тихо, но отчётливо.
На улице светило солнце. Артём поставил девочек на землю, достал из кармана коробочку с кольцами и бросил её в ближайшую урну.
— Ну что, мои хорошие, — сказал он, — теперь точно только мы втроём. И так будет всегда.
Маша и Даша взяли его за руки — слева и справа.
Три силуэта медленно удалялись по тротуару, и в этот момент Артём впервые за долгое время почувствовал: всё будет хорошо.
Если вам пришлась по душе эта история, подписка на Telegram отличный способ не пропустить будущие материалы.