В квартире пахло валерьянкой и безысходностью. Этот запах Кристина узнала бы из тысячи. Так пахнет крах.
Мать, Антонина Сергеевна, сидела на диване, обхватив голову руками. Она раскачивалась из стороны в сторону, как китайский болванчик, и тихо подвывала.
Кристина стояла перед открытым сейфом. Тяжелая дверца была распахнута, а внутри — зияющая, звонкая пустота. Ни бархатных коробочек, ни фамильного колье с сапфирами, которое бабушка прятала в войну, ни перстней, ни даже золотых коронок деда, которые мать хранила «на черный день».
Черный день настал. Но золота в нем не было.
— Когда они приедут? — спросила Кристина, не оборачиваясь. Голос у неё был ровный, почти механический. Эмоции сейчас — непозволительная роскошь.
— В пять... — всхлипнула мать. — Сказали, проверка залога. Если всё на месте, просто продлят договор... Господи, Кристиночка, что же делать? Они же меня убьют! Это серьезные люди, не банк, не коллекторы... Это звери!
Кристина посмотрела на часы. 14:30. Времени почти не осталось.
История была банальной и страшной. Мать, добрая душа, влезла в какую-то мутную схему, пытаясь спасти бизнес подруги. Банки денег не давали, и она пошла к «частным инвесторам». Те дали. Под залог всего, что имело ценность. Договор был жесткий: золото хранится дома, но юридически принадлежит кредиторам. Раз в месяц — проверка. Нет золота — нет отсрочки. Включается счетчик, который тикает быстрее, чем бомба.
— Кто знал код, кроме тебя? — Кристина закрыла сейф.
— Никто... Только я... И Ленка... — мать подняла заплаканные глаза. — Но Леночка не могла! Она же вчера заходила просто чаю попить, пока я в душе была... Она же дочка!
Кристина усмехнулась. Зло, коротко. «Дочка».
Ленка. Младшенькая. Любимица. Двадцать два года, ветер в голове и полное отсутствие совести. «Она же маленькая, ей нужно помогать», — твердила мать всю жизнь, отдавая Ленке лучшие куски. Вот и выросла... принцесса.
Кристина достала телефон. Гудки шли долго. Наконец, трубку сняли.
— Ну чего тебе? — голос сестры был веселым, на фоне играла громкая музыка и шумел мотор.
— Где золото, Лен? — спросила Кристина без прелюдий.
— Какое золото? — Ленка включила дурочку. — Ты о чем?
— О том, которое лежало в сейфе. Которое — залог за жизнь матери. Где оно?
Пауза. Потом наглый, звенящий смех.
— А, ты про побрякушки эти? Слушай, Крис, не нуди. Я их в ломбард сдала. В тот, что круглосуточный, на окраине. Там без лишних вопросов берут.
У Кристины потемнело в глазах. Она вцепилась в край стола так, что побелели костяшки.
— Ты. Сдала. Залог. Ты понимаешь, что ты сделала? Через два часа приедут люди, которые это золото должны проверить. Это не ломбард, Лена. Это бандиты. Они мать на куски порвут.
— Ой, да хорош заливать! — фыркнула сестра. — Бандиты, ага. Девяностые давно кончились. Это всё сказки для лохов, чтобы проценты выбивать. Пусть в суд подают, если что не нравится. А мне машина нужна была! Я, между прочим, «Джулион» взяла, красный! Новенький! Мне что, на метро ездить, пока эти стекляшки в сейфе пылятся? Мать всё равно старая, ей украшения ни к чему, а мне жить надо сейчас! Красиво жить!
— Верни деньги. Или машину. Срочно выкупай всё обратно.
— Ты больная? Я уже всё оформила, страховку оплатила. Денег нет. И вообще, это семейное имущество, я имею право! А твои пугалки оставь для мамы, она у нас впечатлительная. Всё, мне некогда, я на обмывку еду. Чао!
Гудки.
Кристина медленно опустила руку с телефоном.
— Что? Что она сказала? — мать смотрела на нее с надеждой.
— Она купила машину, — сухо констатировала Кристина. — На твою жизнь. И сказала, что бандиты — это сказки.
— Боже мой... — мать сползла по спинке дивана. — Леночка... Как же так? Может, позвонить им? Объяснить? Сказать, что на днях вернем?
— Мам, ты договор читала? — Кристина подошла к окну. Во двор въезжал черный, тонированный в ноль внедорожник. Раньше времени. — Там пункт о растрате залога. Это не штраф. Это выезд группы немедленного реагирования. Они не будут слушать про «потом». Им нужно мясо.
Черный джип припарковался прямо на газоне. Из него вышли двое. Не «быки» в кожанках, нет. Это были современные решалы. Спортивные костюмы дорогих брендов, бороды, спокойные, уверенные движения хищников, которые знают, что жертва никуда не денется.
У Кристины был выбор.
Вариант А: врать, юлить, пытаться закрыть собой мать, получить по голове, лишиться квартиры (если повезет) или здоровья.
Вариант Б: поступить так, как поступила Ленка. Жестко.
Она посмотрела на мать. Та была серая, как пепел. Она не выдержит. Сердце остановится прямо здесь, в прихожей.
Кристина снова взяла телефон. Зашла в историю звонков. У неё стояла автоматическая запись всех разговоров — профессиональная привычка юриста. Файл «Ленка» был сохранен минуту назад.
Она переслушала кусок.
«...твои пугалки оставь для мамы... Бандиты — сказки для лохов... Пусть в суд подают...»
Идеально.
— Мама, — Кристина обернулась. Взгляд у неё стал ледяным. — Иди в спальню. Закройся и не выходи, что бы ты ни слышала. Пей лекарство.
— А ты? Кристина, они же...
— Иди!
Она вытолкала слабую, сопротивляющуюся мать в комнату и захлопнула дверь.
В этот момент раздался звонок в дверь. Короткий, требовательный.
Кристина глубоко вздохнула. Поправила волосы. Взяла со стола распечатку переписки в мессенджере (где Ленка хвасталась фоткой машины полчаса назад) и включила диктофон на воспроизведение, проверив громкость.
Она шла открывать не как жертва. Она шла как партнер, который меняет условия сделки.