Я стояла в прихожей с сумками и не могла поверить в то, что только что услышала. Кристина, моя невестка, смотрела на меня холодными глазами и повторила ещё раз, будто я не расслышала с первого раза.
— Это мой дом, и я решаю, кто здесь будет жить. Извините, Нина Васильевна, но вам придётся съехать.
Мой дом. Она сказала "мой дом". Дом, который я строила пятнадцать лет назад. Дом, в который я вложила все свои сбережения, все силы, всю душу.
Я помню каждый кирпич этого дома. Помню, как выбирала участок на окраине города. Тогда тут была пустошь, ничего кроме поля и редких деревьев. Соседка отговаривала, говорила, что далеко от центра, неудобно. Но мне нравилось это место. Тихое, спокойное, с видом на лес.
Мужа уже не было со мной, он уехал в другой город за работой и не вернулся. Прислал письмо, что встретил другую женщину. Остался я с маленьким Димкой на руках, с однокомнатной квартирой и желанием дать сыну нормальное детство.
Я работала на трёх работах. Днём в школе учителем, вечером репетитором, по выходным подрабатывала уборщицей в офисе. Копила каждую копейку. Отказывала себе во всём. Покупала Диме хорошую одежду, еду, игрушки. А сама донашивала старое, экономила на проезде, ходила пешком.
Строили дом постепенно. Сначала фундамент, потом стены. Я приезжала после работы, смотрела, как продвигается стройка. Димка бегал рядом, помогал рабочим, подносил инструменты. Он был такой счастливый, представлял, какая у него будет комната, где он поставит свои машинки.
Помню, как въезжали. Дом был ещё недоделанный, без ремонта, но свой. Мы с Димкой ночевали на матрасах на полу, в спальных мешках. Он смеялся, говорил, что это как поход. Я смотрела на голые стены и мечтала, как обустроим всё, как сделаем красиво.
Доделывали дом ещё долго. Денег хватало только на самое необходимое. Я клеила обои сама, красила полы, штукатурила стены. Димка подрастал, помогал. Мы были командой, вдвоём против всего мира.
Когда Дима закончил школу, я уже доделала почти всё. Дом был уютный, тёплый. Наш с ним. Он поступил в институт, учился хорошо. Я гордилась им. Всё, что я делала, было ради него.
Потом он закончил институт, устроился на работу. Хорошую, в крупную компанию. Я радовалась, что у него всё получается. Мои усилия не пропали даром.
На работе он познакомился с Кристиной. Привёл её домой, представил. Она была красивая, ухоженная, модно одетая. Улыбалась мило, говорила комплименты. Мне сразу что-то в ней не понравилось. Улыбка была слишком натянутой, взгляд холодным. Но я промолчала. Дима был счастлив, это главное.
Они поженились быстро. Дима сказал, что Кристина снимает квартиру, платить дорого, давайте поживут у нас. Я согласилась. Дом большой, места всем хватит. Пусть молодые сэкономят деньги, накопят на своё жильё.
Сначала всё было нормально. Кристина помогала по хозяйству, готовила иногда. Мы разговаривали за чаем, вроде нашли общий язык. Но постепенно что-то менялось.
Она начала делать замечания. То я громко хожу по дому, то готовлю не то, что она любит, то телевизор смотрю слишком поздно. Дима поддерживал её, говорил, что мне надо идти навстречу, что это теперь и её дом тоже.
Потом она начала переставлять мебель. Говорила, что так удобнее, современнее. Я молчала. Не хотела ссориться с сыном. Мои фотографии со стен исчезли, появились её модные картины. Мои любимые занавески заменили на жалюзи.
Кристина предложила сделать ремонт. Дима согласился, не спросив меня. Рабочие пришли, сорвали мои обои, которые я сама клеила. Покрасили стены в какой-то серый цвет, который мне не нравился. Поменяли полы, двери. Дом стал другим. Красивым, но чужим.
Я пыталась говорить с Димой. Объясняла, что мне неприятно, что это мой дом, моя работа. Он отмахивался, говорил, что я застряла в прошлом, что надо двигаться вперёд. Кристина рядом кивала, соглашалась с ним.
Родилась внучка. Я радовалась, хотела помогать с ребёнком. Но Кристина не подпускала меня. Говорила, что у неё свои методы воспитания, что я устаревшая. Дима молчал, поддерживал жену.
Я стала чужой в собственном доме. Ходила по комнатам тихо, старалась не мешать. Готовила на маленькой плите в углу кухни, потому что большая была для Кристины. Сидела в своей комнате, смотрела телевизор в наушниках, чтобы не мешать.
Потом Кристина сказала, что им нужна отдельная квартира. Они начали копить. Я думала, что они съедут, и я снова останусь в своём доме. Но всё пошло по-другому.
Дима объявил, что они решили остаться здесь. Что дом большой, удобный, зачем искать что-то ещё. А я могу съехать, снять себе квартиру. Ведь я одна, мне много места не надо.
Я не поверила своим ушам. Мой сын предлагает мне съехать из дома, который я построила. Спросила, как он может такое говорить. Он ответил, что дом оформлен на него, что юридически это его собственность. И что Кристине неудобно жить со свекровью.
Оказывается, когда дом был достроен, я оформила его на Диму. Думала, пусть будет на его имя, он же мой сын, наследник. Хотела, чтобы у него было что-то своё. Не думала, что это обернётся против меня.
И вот теперь я стою с сумками в прихожей, а невестка говорит мне, что это её дом. Дом, каждый кирпич которого я оплатила своим трудом. Дом, в котором я вырастила сына. Дом, который был моей мечтой.
— Кристина, как ты можешь так говорить? Я этот дом строила пятнадцать лет назад. Вложила в него все деньги, все силы.
— Но юридически он принадлежит моему мужу. А значит, и мне тоже. Вы сами его на Диму оформили. Извините, но это наше семейное гнёздышко теперь.
Дима стоял рядом и молчал. Смотрел в пол, не поднимая глаз. Я ждала, что он заступится, скажет жене, что это неправильно. Но он молчал.
— Дима, скажи что-нибудь. Это твоя мать. Которая всю жизнь для тебя работала.
Он поднял глаза. В них была вина, но и решимость.
— Мама, прости. Но Кристина права. Дом на мне, я глава семьи. И я должен думать о жене и дочери. Тебе будет лучше жить отдельно, в спокойной обстановке.
Я взяла сумки и вышла. Не плакала, не кричала. Просто ушла. Села в автобус и поехала к подруге Тамаре. Она приняла меня, уложила спать в гостевой комнате. Я лежала и смотрела в потолок. Не верилось, что это происходит на самом деле.
Тамара помогла мне снять маленькую однушку на окраине города. Я перевезла свои вещи. Сидела в пустой квартире и думала, что же делать дальше.
Через неделю пришло сообщение от Димы. Короткое: "Мама, как ты? Может, поговорим?" Я не ответила. Не знала, что сказать.
Прошёл месяц. Я устроилась на работу в магазин продавцом. Зарплата небольшая, но на жизнь хватало. Привыкала к новому месту, к новой жизни. Одиночество давило, но я справлялась.
Потом позвонила Тамара. Сказала, что у меня есть право на компенсацию. Что я вложила деньги в строительство дома, и могу подать в суд, потребовать возмещение своих затрат. Посоветовала обратиться к юристу.
Я пошла на консультацию. Юрист объяснил, что у меня действительно есть основания. Неосновательное обогащение называется. Я могу доказать, что вкладывала деньги в дом, и требовать их обратно. Нужны чеки, квитанции, свидетели.
Я нашла старые документы. Чеки на стройматериалы, квитанции об оплате рабочим, выписки со счёта. Всё сохранилось. Соседи согласились быть свидетелями, видели, как я строила дом.
Подала заявление в суд. Не из мести, не из злости. Просто хотела справедливости. Я вложила в тот дом всё, что имела. И не собиралась просто так отдавать это.
Дима позвонил, когда получил повестку. Кричал, что я его предала, что подала на родного сына в суд. Я спокойно ответила, что не я предала. Что я просто хочу получить назад свои деньги.
Судебный процесс длился несколько месяцев. Я представила все документы, свидетелей. Дима и Кристина пытались оспорить, но факты были на моей стороне. Я действительно строила тот дом на свои деньги.
Суд вынес решение в мою пользу. Дима должен был выплатить мне компенсацию. Сумма вышла большая, с учётом инфляции за эти годы. Почти половина стоимости дома.
Они не могли сразу выплатить такую сумму. Предложили продать дом, поделить деньги. Я согласилась. Мне тот дом был уже не нужен. Слишком много боли связано с ним теперь.
Дом продали. Я получила свою часть денег. Хватило на покупку небольшой двушки в хорошем районе. Сделала ремонт по своему вкусу, обставила мебелью. Повесила свои любимые занавески, свои фотографии на стены.
Дима с Кристиной на оставшиеся деньги купили квартиру поменьше, в новостройке. Кристина была в ярости, кричала, что это всё из-за меня. Но я не чувствовала вины. Я просто забрала своё.
Прошло полгода. Позвонил Дима. Голос был тихий, виноватый. Попросил встретиться. Я согласилась. Мы сидели в кафе, пили чай. Он долго молчал, потом заговорил.
Извинялся, говорил, что понял свою ошибку. Что Кристина изменилась после покупки новой квартиры, стала требовательной, скандальной. Что он наконец увидел, как она манипулировала им. Что жалеет о том, что выгнал родную мать.
Я слушала и думала, простить ли его. Боль ещё не прошла. Обида жила во мне. Но это мой сын. Единственный человек, ради которого я всё делала.
— Дима, я тебя прощаю. Но забыть не смогу. Ты выбрал жену, когда она сказала выгнать меня из дома, который я построила. Ты промолчал, когда она заявила, что это её дом.
— Мама, я был дураком. Позволил ей крутить собой. Думал, что это любовь. А оказалось, что она просто хотела дом, комфорт, стабильность.
— Ну вот теперь у неё есть квартира. Довольна?
— Нет. Она хочет разводиться. Говорит, что я неудачник, что не смог сохранить дом.
Я посмотрела на сына. Он постарел, осунулся. Глаза грустные, плечи опущены. Мне стало его жалко. Но я знала, что не могу решить его проблемы. Он взрослый, сам должен справляться.
— Дима, я желаю тебе найти своё счастье. Но теперь у меня своя жизнь. Приходи в гости, мы будем общаться. Но жить вместе мы уже не будем.
Он кивнул. Понимал, что заслужил это.
Сейчас я живу в своей новой квартире. Одна, спокойно. Дима приезжает иногда, мы пьём чай, разговариваем. Он развёлся с Кристиной, встречается с внучкой по выходным. Я тоже вижу девочку, рада ей.
Та история научила меня важной вещи. Нельзя отдавать всё, забывая о себе. Даже детям. Они вырастают, живут своей жизнью. И ты можешь остаться ни с чем, если не позаботишься о себе. Я построила дом для сына, а он отдал его жене без сожалений. Но я не дала им забрать мою жизнь. Отстояла своё право на справедливость. И теперь живу для себя. В своём доме, где никто не скажет мне, что я здесь лишняя.