Как вы думаете, какие «оргвыводы» сделал Сталин из нашей весенней неудачи под Харьковом? Правильно – 22 марта, еще до окончания оборонительной операции, снял с командования Воронежским фронтом Ф.И. Голикова. И назначил на его место… Н.Ф. Ватутина. Были ли как-то наказаны или хотя бы пожурены А.М. Василевский и Г.К. Жуков мне не известно.
Правда «наказание» Филиппа Ивановича выглядело достаточно странно - 6 апреля 1943 года он был назначен заместителем Народного комиссара обороны по кадрам (с 20 мая 1943-го — начальник Главного управления кадров Наркомата обороны СССР). И оставался на этом посту до сентября 1950 г.
Доверить столь высокий пост, да, к тому же, имевший ключевое значение в деле строительства и укрепления Вооружённых Сил, человеку, не обладающему необходимыми деловыми качествами и знаниями, Сталин безусловно не мог. Следовательно, нам приходится признать, что либо Филипп Иванович действительно был видный военачальник, имевший большой опыт военно-политической работы, хорошо известный политическому руководству страны, надёжный в политическом отношении, и пользующийся не малым доверием у Сталина, либо Верховный решил, что в Москве от Голикова вреда будет меньше, чем на фронте (шучу).
Вероятнее всего, Сталин решил, что опыт и знания Голикова будет полезнее использовать на другой, не командной, работе. Это была нормальная практика тех лет – многих так перемещали, назначая на различные должности в зависимости от важности ТЕКУЩЕГО момента и задач.
К 22 июня 1941 года численность Красной армии достигла 5,5 млн человек. С началом Великой Отечественной войны благодаря мобилизации 14 млн человек из запаса в период с 22 июня по 31 декабря 1941 года были заново сформированы или переформированы 483 стрелковые, 73 танковые, 31 моторизованная, 101 кавалерийская дивизия и 266 танковых, стрелковых и лыжных бригад. Резко расширившаяся сеть военных академий, военных училищ, различных ускоренных курсов не смогла ликвидировать дефицит в командных кадрах. Остро стоял вопрос об обеспечении войск военачальниками оперативно-стратегического уровня. Во время войны оказалось, что многие генералы, назначенные командующими фронтами и армиями, оказались абсолютно не готовы к реалиям современной войны – в круговерти быстро меняющейся обстановки теряли управление войсками, не знали новой техники и не умели ее применять, не владея современными методами проведения войсковых операций допускали многочисленные ошибки и просчеты, приводящие к тяжелым последствиям. Ф.И. Голиков, возглавивший в 1943 году Главное управления кадров Наркомата обороны СССР, сам прошел через многое, испытав как радость побед, так и горечь поражений. Используя свой богатый боевой опыт, помноженный на глубокие познания в военном деле, он успешно справился с возложенными на него обязанностями, и сыграл важную роль в подготовке для Вооружённых Сил командных кадров.
Но сам Филипп Иванович тяготился хоть и престижной, но не боевой, не командной должностью. Он вновь, как и в 1941 г., рвался на фронт, предпочитая землянку уютному кабинету, вновь и вновь подчеркивая, что именно командная работа и есть его призвание, а «стремление на фронт у меня неистребимо».
В своем письме, направленном И.В. Сталину 4 февраля 1944 г., он пишет:
«Мои боевые возможности как общевойскового командира, только начавшие развертываться, не исчерпаны и в сколько-нибудь значительной степени, а способность по серьезному бить немцев мною доказана на деле».
А в самом конце письма – прямо-таки крик души:
«Я не хочу и не могу выйти из Отечественной войны на положении снятого с фронта командира».
Но Сталин решает иначе – хорошие командующие уже не были у него в дефиците, а вот толковые и РАЗНОСТОРОННЕ подготовленные УПРАВЛЕНЦЫ – были. Голиков успешно справлялся с РАЗНЫМИ делами – поэтому Сталин и не стал его отпускать – Филипп Иванович для вождя был НУЖНЕЕ в другом месте и в другой роли. Приближалась Победа, а с ней в полный рост вставала насущная проблема возврата и интеграции заново в советское общество пленных (4.559.000), насильно угнанных (4.790.000 гражданских лиц!) и даже эмигрантов. 4 октября 1944 г. Филипп Иванович, оставаясь Начальником ГУК НО СССР, был одновременно назначен Уполномоченным СНК СССР по делам репатриации.
Новая работа потребовала от Ф.И. Голикова не малых сил. Уполномоченный старался вникать во все проблемы, которые неизбежно возникали в столь сложном деле, как возвращение на Родину миллионов советских граждан, немалая часть из которых оказалась с клеймом «предателей», сдавшихся в плен «добровольно» (действительные предатели, пособники врага, к этой категории не относятся).
Я приведу здесь, для примера, несколько выдержек из подготовленных в ведомстве Ф.И. Голикова документов, чтобы вы могли сами убедиться, насколько разнообразными, а зачастую неожиданными были вопросы, которые ему приходилось решать.
Из Докладной записки помощника уполномоченного Совета Министров СССР по делам репатриации В.А. Киселева уполномоченному Совета Министров СССР по делам репатриации Ф.И. Голикову о результатах проверки постановки учета и наличия репатриантов на работах в воинских частях и учреждениях ГСОВ и СВА в Германии. 4 ноября 1947 г.:
«Является неправильным, что репатриированных советских граждан (девушек), вышедших замуж, сдавали в лагерь и оформляли актом, а потом по акту муж получал ее. И только после этого она списывалась с учета. Мною дано указание об изменении этого порядка, девушек, вышедших замуж, снимать с учета по письменному извещению командира части и начальника учреждения без явки в лагерь и всяких актов.»
Нелепо? Смешно? Читать – да, а вы представьте себя на месте этих девушек и их мужей.
А вот это уже не смешно.
Докладная записка уполномоченного Совета Министров СССР по делам репатриации Ф.И. Голикова секретарю ЦК ВКП(б) А.А. Жданову о фактах увольнения и отказа в приеме на работу репатриантов по причине пребывания их в плену
10 июня 1947 г.
Секретно
№ 02354
Секретарю ЦК ВКП(б) товарищу А. А. Жданову
«Постановлением Оргбюро ЦК ВКП(б) от 4 августа 1945 г. установлено, что возвратившиеся на родину советские граждане вновь обрели все права советских граждан и должны привлекаться к активному участию в трудовой и общественно-политической жизни страны.
Постановлением Совета Министров СССР от 30 сентября 1946 г. № 2220 на бывших военных распространены льготы, существующие для демобилизованных воинов Советской Армии.
Несмотря на наличие таких четких указаний и постановлений партии и правительства, на местах имеется ряд случаев извращения и прямого невыполнения этих постановлений.
Отдельные партийные и советские работники продолжают проявлять огульное недоверие к репатриированным советским гражданам, не принимают их на работу, не предоставляют бывшим военнопленным работы с учетом приобретенного им ранее опыта и специальности, ссылаясь при этом на факт пребывания в плену. Поступивших на работу бывших военнопленных и насильственно угнанных советских граждан по тем же мотивам снимают с работы…
Сообщая Вам об изложенных фактах, прошу Вашего указания министерствам, руководителям предприятий, партийным и советским работникам на недопустимость подобного, по существу, антигосударственного, отношения к репатриированным советским гражданам.
Генерал-полковник Голиков».
И таких вот докладных, записок, указаний – тысячи и тысячи. Наибольшее количество архивных документов, составленных Ф.И. Голиковым или полученным им на свое имя, как раз и относятся к периоду его работы Уполномоченным по делам репатриантов.
Начиная свою работу в качестве Уполномоченного, Ф.И. Голиков дал в начале ноября 1944 года интервью корреспонденту ТАСС, в котором коротко постарался изложить политику Советского правительства по вопросам репатриации советских граждан. В нем в частности, говорилось:
«Люди, враждебно настроенные к Советскому государству, пытаются обманом, провокацией и т. п. отравить сознание наших граждан и заставить их поверить чудовищной лжи, будто бы Советская Родина забыла их, отреклась от них и не считает их больше советскими гражданами. Эти люди запугивают наших соотечественников тем, что в случае возвращения их на Родину они будто бы подвергнутся репрессиям. Излишне опровергать такие нелепости. Советская страна помнит и заботится о своих гражданах, попавших в немецкое рабство. Они будут приняты дома, как сыны Родины. В советских кругах считают, что даже те из советских граждан, которые под германским насилием и террором совершили действия, противные интересам СССР, не будут привлечены к ответственности, если они станут честно выполнять свой долг по возвращении на Родину».
Впоследствии это интервью использовалось как официальное обращение правительства СССР к военнопленным и интернированным гражданам.
Всего с 1944 по 1954 гг. в СССР были возвращены 5 457 856 советских граждан, в том числе 1 836 562 военнопленных. При этом из общего числа репатриированных 3 000 277 человек были освобождены Красной Армией и 2 352 686 войсками союзников.
По официальным советским данным от возвращения отказались и стали т.н. «невозвращенцами» 451 561 человек. По мнению некоторых исследователей, в действительности же таковых было больше - от 700 тыс. до 1 млн, представленных главным образом жителями западных регионов, присоединенных к Советскому Союзу в 1939-1940 гг.
В годы «разгула демократии» - 1985-1999 гг. – особо муссировалась тема «репрессий», которым, якобы, подвергались репатрианты. Начитавшись «страшилок» из «Огонька» и рассказов Шаламова и Ко, многие наши сограждане поверили, что каждый второй, а из оставшихся – каждый третий военнопленный, из концентрационных лагерей нацистов прямиком отправлялся в лагеря «сталинские».
В действительности же, до конца войны различного рода репрессиям подверглись около 8 % бывших военнопленных, включая тех, кто к марту 1944 г. еще не прошел проверку и оставался в лагерях. С учетом военнопленных, освобожденных уже после войны, доля подвергшихся репрессиям возрастает до 14,69 % (226 127 человек). Объяснить это можно тем, что многие коллаборанты из числа военнопленных старались как можно дольше оттянуть момент встречи с советскими войсками и эвакуировались на Запад вместе с отступающими немцами. Остальные 85 % бывших военнопленных, или 1 313 348 человек, были направлены к месту жительства, зачислены в армию, рабочие батальоны, временно оставались на сборно-пересыльных пунктах или же использовались там на работах.
Что касается репатриированных гражданских лиц, то среди них процент подвергшихся репрессиям, или «переданных в распоряжение НКВД», как писали тогда в официальных документах, был на порядок меньше – 1,76 % (46 740 человек). Из остальных 2 146 126 были направлены к месту жительства, 141 962 – призваны в армию, 263647 – зачислены в рабочие батальоны, 61 538 – оставались на сборных пунктах.
Систематическая деятельность репатриационных органов по репатриации русскоязычных продолжалась до 1951 года. Управление по репатриации при СМ СССР было окончательно упразднено 1 марта 1953 года.