Пятый выпуск

Пятый выпуск. Я там говорил о том, что «Нимфоманка» – это православный фильм, но ребята мне, кажется, не поверили.

Один из героев этого фильма, Селигман, во второй части говорит, что православие – это религия радости, в отличие от католицизма, который – религия страдания. А примерно в то же время, что мы записывали подкаст, я прочитал у Розанова ровно противоположную мысль: только православие полностью поняло человеческое страдание. Но ещё у Розанова есть статья «Религия как свет и радость», так что ему лучше вообще не верить в таких вопросах.

Во время этого просмотра меня осенила мысль, которая, может быть, не соответствовала режиссёрскому замыслу, но мне она показалась настолько правдоподобной, что я до сих пор продолжаю её прокручивать. Селигман всё ещё рассуждает о религии, православии и католицизме и т. д. Джо закономерно справка, верит ли он в Бога. Селигман отвечает, что религия интересует его только как культурный феномен и не больше. А незадолго до этой сцены он сообщает, что асексуален, у него никогда не было сексуального опыта и о сексе он узнавал исключительно из книг. И вот я думаю, что Триер здесь строит параллель: изучать религию без веры в Бога – это то же самое, что узнавать про половые отношения из книг. То есть заниматься чем-то совсем не тем. И именно поэтому мы имеем ту концовку, которую имеем (спойлер) – Селигман пытается изнасиловать Джо. Он оказывается духовным импотентом точно так же, как он является импотентом физическим.

Глеб говорил, что Селигман праведник, но я с ним спорил. Потому что он не встречался с духовным опытом, как он не встречался с опытом сексуальным. И первое же искушение в его жизни показало, чего он стоит. Достаточно сравнить это с Андреем Рублёвым Тарковского, когда он оказывается на языческом празднике. Рублёв тоже поддаётся искушению (причём, там язычница сама проявляет инициативу, в отличие от ситуации в «Нимфоманке»), но мы видим его сопротивление этому, видим духовную борьбу. После этого Даниил говорит Андрею: «Твой грех. Твоя совесть. Твои молитвы». Селигман же – это человек, принципиально не молящийся, для него нет категории греха, а значит – нет и категории праведности. Рублёв – истинный праведник, Селигман – ложный, святой только на первый взгляд, человек, который «и мухи не обидит». Но только до тех пор, пока с мухой не встретится.

P. S. Никита Сюндюков хорошо напомнил про «Отца Сергия» Толстого. Там тоже есть сцена соблазнения. Как сопротивляется греху отец Сергий? Отрубает себе палец, чтобы не поддаваться искушению. Вот – где настоящая праведность.