Уважаемые охотники, эта история случилась почти 28 лет назад, но до сих пор её пересказывают у костров от Калининграда до Камчатки.
Я тогда был зелёным 23-летним пацаном с только что полученным билетом и мечтой о первом медведе.
Денег — 180 долларов на всю зиму.
Оружие — старый «Медведь-3» 12-го калибра, купленный за две зарплаты.
А впереди — январь 1998 года, самый лютый за последние 30 лет.
Как всё начиналось
В декабре 1997-го я случайно заехал в деревню Старое Кимрского района Тверской области.
Стояла такая метель, что «Жигули» встали в сугробе в трёх километрах от жилья.
Дотащился до крайней избы, постучал.
Открыл дед лет семидесяти, в валенках и телогрейке:
«Заходи, сынок, а то замёрзнешь на хрен».
Дед оказался бывшим егерем местного леспромхоза — Иваном Петровичем.
За самогоном и солёными груздями разговорились.
Я и ляпни: «Хочу медведя на берлоге, дядь Вань, а денег совсем нет».
Он посмотрел на меня долгим взглядом и говорит:
«Привези мне литр «Столичной» и десять банок сгущёнки — и будет тебе медведь. Деньги мне не нужны, пенсия 380 тысяч (неденоминированных) — это ж смех».
Январь 1998. Минус 41 °C
15 января я на электричке и попутках добрался до той же деревни.
В рюкзаке:
• литр «Столичной» (тогда это была целая зарплата;
• 10 банок сгущёнки «Алексеевская»;
• коробка патронов «Рекорд» с картечью 8,5 мм.
Дед встретил как родного.
Говорит: «Берлога в 12 километрах, завтра в 4 утра выходим. Лайки мои старые, но берлогу знают».
День охоты
Вышли в 4:20.
Мороз такой, что дыхание примерзает к шарфу.
Шли на лыжных охотничьих лыжах по насту.
Через четыре часа дошли до огромной ели, под которой была свежая пурга — вход в берлогу.
Дед дал знак:
«Ты первый, сынок. Я старый, мне второй выстрел уже тяжело будет».
Собаки подняли медведя за 15 секунд.
Выскочил огромный медведь — шерсть вся в инее.
Я выстрелил два раза пулей с 12 метров — попал в грудь и шею.
Зверь прошёл ещё метров 30 и лёг.
Разделка и дорога назад
Разделили мы его прямо там.
Мясо — 180 кг чистого веса.
Шкура — 2,10 × 2,30 метра.
Я отдал деду половину мяса — он только улыбнулся:
«Бери всё, сынок. Мне сгущёнка слаще мяса».
До деревни тащили на волокуше 8 часов.
Вечером в избе дед открыл «Столичную», налил по полстакана:
«За то, чтобы ты никогда не стал жлобом-охотником».
Эпилог 2025 года
Иван Петрович ушёл в 2014-м в 89 лет.
Шкура того медведя до сих пор висит у меня в гараже — самая дорогая вещь, которая у меня есть.
А главное — с тех пор я никогда не еду в гости к егерю с пустыми руками.
Хоть пачка соли, хоть банка тушёнки, хоть плитка шоколада — всегда что-то везу.
Потому что знаю: в тайге деньги — это бумага, а уважение — это всё.
За 28 лет я взял ещё 11 медведей, но тот первый, за литр водки и десять банок сгущёнки, до сих пор самый дорогой.
Вопросы к вам, уважаемые читатели:
1. Привозили ли вы когда-нибудь егерю «гуманитарку» вместо денег — и как он реагировал?
2. Какая самая странная «валюта», за которую вам отдавали трофей?
3. Сколько сейчас в ваших краях просят за медведя на берлоге в 2025/26?
4. Есть ли у вас свой «Иван Петрович», которого помните всю жизнь?
5. Кто до сих пор ездит к старым егерям с гостинцами — пишите в комментариях!
6. Сохранилась ли у кого-то шкура или трофей с самой первой охоты 20–30 лет назад?
Ставьте ❤️, если история зашла, и обязательно подписывайтесь, чтобы не пропустить следующий рассказ