Есть голод, который не измеряется калориями и не утоляется ужином. Он начинается в том месте, где ребёнку было непривычно безопасно выражать себя, где тепло и внимание выдавались по расписанию настроений, а любовь случайно путалась с контролем. Там, где не слышали «я хочу» и стесняли «мне больно», тело училось разговаривать вместо души. Еда становилась универсальным переводчиком чувств, потому что она всегда под рукой и никогда не спорит. Ранний мозг запоминает, что сладкое быстро гасит тревогу, жирное достраивает иллюзию насыщения, хруст даёт ощущение контроля, и эта связка «напряжение → еда → облегчение» фиксируется в нейронной памяти так же устойчиво, как навык езды на велосипеде.
Автор: Екатерина Тур, врач, психосоматолог
Во взрослом возрасте механизм не исчезает, лишь маскируется. Человек честно верит, что у него проблемы с силой воли, хотя дело в другой силе, в силе выученной регуляции. Когда система безопасности детства дала сбой, организм переключил управление эмоциями на желудочно кишечный тракт, и теперь там живёт привычка держать психику на плаву путем еды. Это не распущенность и не «любовь к вкусненькому», это самосохранение, отточенное годами. В момент стресса активируется ось гипоталамус-гипофиз-надпочечники, выделяется кортизол, а он, вкупе с инсулином, сдвигает мотивацию в сторону быстрых калорий. Мозгу нужно немедленное облегчение, и он подсказывает самые короткие маршруты к нему. Мы тянемся не к брокколи, потому что брокколи не умеет успокаивать так же стремительно, как сахар и жир.
Параллельно работает дофаминовая система ожидания награды. Она учится предвосхищать удовольствие ещё до того, как мы сделали первый укус, и именно это предвкушение окрашивает всю сцену. Миг запаха выпечки в подъезде, шум холодильника ночью, визуальная витрина фида в телефоне, где на смену тревоге приходят бесконечные рецепты, всё это неслучайные провокаторы, они подают мозгу сигналы, что скоро будет «легче», и тело сворачивает туда, где знакомый путь. Добавьте сюда опиоидные механизмы удовольствия от сладкого, память о детских поощрениях конфетой, культурный сценарий «через еду полюбят» и вы получаете имя процессу, который не лечится стыдом и не укрощается диетой на волевых.
Гормональная сцена дополняет картину. Хроническая усталость нарушает циркадные ритмы, падает качество сна, растёт уровень грелина, снижается чувствительность к лептину, поэтому сигнал «сыт» доходит хуже, чем раньше. Инсулин становится назойливым учителем, вынуждая клетки запасать глюкозу, и мы видим то, что часто называют «инсулинорезистентностью», хотя за ней спрятан долгий роман стрессовой физиологии с нашим способом жить. Нервная система делает то, что должна была делать всегда, она пытается удержать нас от распада, просто инструмент выбран один, слишком надёжный и потому коварный.
Психодинамическая часть этой истории построена на стыде. Сначала стыдно нуждаться в близости и заботе, позже стыдно хотеть и просить, потом стыдно есть. Тело становится местом наказания, а диеты превращаются в ритуалы покаяния. Мозг отвечает на запрет усилением obsesси, и чем жёстче контроль, тем выше риск рецидива. На пике срыва включается диссоциативный «пищевой транс», когда человек почти не помнит, как и сколько он съел, зато помнит пустоту, тяжесть и ненависть к себе. Так замыкается цикл «напряжение → еда → стыд → ещё напряжение», который тревога и одиночество используют как кольцевую дорогу.
В клинике лишнего веса часто слышно слово «заедаю». Заедают бессилие перед чьей-то холодностью, заедают годы уговаривания себя, что «так надо», заедают невидимую работу по поддержанию чужого благополучия, заедают обесценивание, заедают страх быть отвергнутым, если вдруг проявишься. Соматическая часть в ответ строит броню, где слой жира выполняет функции щита. Этому щиту удивительно уютно в компаниях, где свои границы всё время нарушаются, потому что он помогает выдержать нежелательный контакт, стирать женственность, скрывать уязвимость, снимать сексуализированное внимание там, где оно травмирует. Жир не просто «наедается», он еще и «нанимается» как телохранитель в жизнь, где не получается говорить «нет».
Связь кишечника и мозга делает сюжет завершённым. Микробиота, меняясь под давлением стресса и рациона, подстраивает пищевые предпочтения, усиливая тягу к простым сахарам, а воспалительные маркеры низкой интенсивности, которым современная литература уделяет всё больше внимания, ухудшают настроение и мотивацию, создавая фон, на котором двигаться к изменениям особенно трудно. Так образуется своеобразная биография, где тело служит сценой для невысказанного и неразделённого.
Важно не пропустить медицинскую составляющую. Эндокринные нарушения, медикаменты, дефициты, апноэ сна, заболевания щитовидной железы и печени, генетические факторы заслуживают диагностики и лечения. Психосоматика не отменяет терапию, она объясняет, почему без работы с эмоциональной жизнью стратегия «меньше ешь, больше двигайся» так часто сгорает. Еда не причина страданий, она уголёк, на который падает искра стресса, и если не менять проводку, пожар будет повторяться.
Выход начинается с простых и одновременно трудных шагов. Нужно вернуть право на человеческую потребность в тепле и поддержке, назвать эмоции своим именем, научиться отличать голод желудочный от голода эмоционального и социального, восстановить ритм сна, вернуть телу ощущение опоры через щадящее движение, выйти из приватизированной комнаты стыда к двум-трём надёжным свидетелям, которые помогут выдержать чувство вины за заботу о себе. Это всегда больше про исследование биографии, чем про набор лайфхаков, больше про восстановление границ, чем про подсчёт калорий, больше про ясность «чего мне на самом деле не хватает», чем про очередной список запретов.
Самым прорывным моментом становится встреча с тем, что тело честно выполняло вашу просьбу. Поначалу она была неосознанной, но очень конкретной: «Сделай так, чтобы я выдержал». И тело сделало. Оно заслуживает не наказания, а благодарности и новой инструкции, где вместо еды на роль регулятора приходят отношения, смыслы, творчество, отдых, терапия, мягко настроенная среда, и там, где раньше солировал стыд, появляется уверенность в праве на удовольствие без разрушения.
Пришло время вернуть себе свое тело
Если вы узнаёте свою историю, знайте, вы не одиноки и вы не сломаны. У лишнего веса есть физиология и биография, и обе части можно лечить. В моей книге «Голод тела: психосоматика лишнего веса» я подробно разбираю, как детский опыт перепрошивает мотивацию, почему мозг отменяет желания и как вернуть телу союзничество без войны, там есть научно выверенные главы о гормонах голода и насыщения, о роли сна и стресса, клинические случаи, рабочие тетради, протоколы бережного возвращения к себе и упражнения, которые помогают перестать «жрать» чужие ожидания и начать кормить собственную жизнь.
Если вы готовы перестать жить на остатках чужой любви и вернуть своё, начните с первой главы и позвольте себе читать без спешки, ведь иногда самый точный путь к стройности проходит через уважение к душе, которую так долго оставляли голодной. Прочитайте отзывы, это первая книга-тренинг*, которая действительно работает.
*Проведено пилотное клиническое исследование, результаты статистически подтверждены. На данный момент лучший результат работы в данной книге - минус 15 кг.