Девять дней спустя: рассказ бабушке, которая научила меня писать
Что, если наша душа начинает готовиться к потере задолго до того, как разум это осознает? Что, если все эти странные творческие порывы — внезапное желание написать о старости, смерти, последних словах — не случайность, а мудрость подсознания, которое пытается научить нас прощаться?
Сегодня девять дней со дня похорон бабушки. Я только что вернулась домой от родственников, и пересматриваю свои рассказы двухлетней давности. И понимаю с ужасающей ясностью: я готовилась к этому дню все это время. Каждая строчка о старых женщинах, каждый диалог о прощании, каждое описание угасания — это была репетиция. Бессознательная тренировка сердца, которое знало больше, чем голова.
Возможно, вы тоже это знаете. Возможно, у вас есть тот единственный человек, потеря которого кажется немыслимой. И возможно, вы тоже ловите себя на странных вещах — фотографируете привычные жесты, записываете голос в телефон, запоминаете запахи. Это не паранойя. Это любовь, которая знает, что ничто не вечно, и пытается создать свой архив.
Когда творчество становится молитвой
Приблизительно год назад я начала выкладывать рассказы на Дзен под темой "О мистике в нашей жизни". О том, какой мир живёт в животе беременной женщины. О том, как интуиция спасает от ошибки. О потустороннем. О смерти.
Откуда берутся идеи? Не знаю. Сюжеты сами приходили в голову. История о барабашке, съедающем завтраки. Письмо из прошлого, в котором бабушка предостерегает внука. Новелла о заколоченном доме, где сталкиваешься с прошлым.
Один из последних многих напугал: ушли, потому что все бояться смерти. Все хотят думать о любви. А я всего лишь показала сторону портнихи - ангела смерти, выполняющей свою работу… Как это делала бабуля.
Я думала, что исследую универсальную тему, интересную всем писателям. А сейчас мне кажется, что всё это время я писала о своём, о том, что меня окружает… и о многом из жизни с ней. О её советах, тревогах, о воспитании. О её умелых руках, в которых подрагивала сигарета, и её всегда безупречной причёске. О спорах на темы религии и творчества...
В каждом своём рассказе я давала своим героиням то, чего хотела для бабушки — достойный уход, последние слова, которые всё объясняют, семью рядом. Я писала сценарии идеального прощания. Потому что боялась прощаться.
Язык для невыразимого
Есть вещи, о которых невозможно говорить прямо. Особенно в семье, где все волнуются, срываются, ссорятся, но открыто не говорят о тревожном. Где разговоры о будущем останавливаются на ближайших праздниках.
Рассказы стали моим способом выразить несказанное. Через литературных героев я проговаривала свой страх, свою любовь, свою беспомощность. Я не могла бабуле сказать прямо: «Я боюсь тебя потерять». Но могла написать историю о внучке, которая каждый день звонит бабушке, просто чтобы услышать её голос.
Творчество дало мне язык для невыразимого. Каждый рассказ был шифром, посланием самой себе: «Готовься. Учись отпускать. Найди способ сохранить то, что важно». А бабушка… Она учила меня мыслить нестандартно, грамотно., Развивать свою фантазию.
Архив любви
Теперь я понимаю: мои рассказы о смерти — это на самом деле рассказы о любви. О той любви, которая ищет способ выжить, когда её объект исчезает. О желании сохранить человека не в фотографиях и видео, а в чём-то более глубоком — в понимании того, кем он был. В попытке ответить на вопрос: как сохранить человека целиком? Не только его внешность или голос, но его суть — то, что делало его именно им, а не кем-то другим.
В моих героинях живут все версии бабушки — портниха, шьющая саваны (бабушка была шикарной швеёй и спорила с батюшкой о духовности); невеста, превратившаяся в манекен (бабушка рано потеряла мужа и с тех пор она всю жизнь была одна, справлялась и воспитывала)...
Поцелуй через слова
Сегодня, на девятый день её ухода, я хочу поцеловать бабушку словами этой статьи. Напомнить ей и себе, какой важной она была и остаётся. Сказать то, что не успела сказать при жизни, или сказала недостаточно ясно.
Спасибо тебе за то, что научила меня готовиться к потерям, (а последние годы у меня их было крайне много). За то, что делилась мудростью, пропитывала меня ею. За то, что заставляла всегда двигаться вперёд. За то, что показала: любовь не заканчивается смертью — она просто меняет форму.
Что остаётся
Возможно, все мы интуитивно знаем, когда приближается потеря. И начинаем готовиться — кто-то фотографирует больше обычного, кто-то записывает голосовые сообщения, кто-то, как я, пишет. Это не мистика — это интуиция любви, которая знает: важные вещи нужно сохранять заранее. И мои тексты не о смерти – они о жизни. О её временности. О том, как любить, принимая неизбежность потери. О том, как находить красоту даже в прощании.
И если вы сейчас читаете это и у вас есть тот единственный человек, потерю которого вы не можете представить — позвоните ему. Обнимите его. Создайте свой архив любви, пока есть время. Душа знает, когда нужно начинать собирать воспоминания.
А я продолжу писать о смерти. Потому что понимаю теперь: это не болезненная одержимость, а способ разговаривать с теми, кого больше нет рядом. Способ говорить им: «Спасибо. Я помню. Я люблю».
Я знаю: бабушка была права. Самые важные уроки передаются не словами, а примером. Она научила меня, что любовь сильнее всего, сама того не говоря. Просто любила — просто, искренне, навсегда. И я тоже.