Глава 2
Всякий раз когда у Олега Алексеевича появлялись деньги, он легко и непринуждённо демонстрировал щедрость, с нескрываемым удовольствием, без каких бы то ни было просьб и намёков, баловал домашних, преподносил подарки, делал сюрпризы, организовывал вылазки в свет. Жило в нём нечто широкое, купеческое, Рогожинское, что несомненно привлекало, подкупало, покоряло. Жадность, прижимистость — точно не про него. Кроме того, муж Аиды обладал весьма фактурной, заметной внешностью, сей факт она всегда отмечала, включая те периоды, когда страстно хотела, чтобы он ушёл, исчез, растворился.
На протяжении их долгой совместной жизни Аида не раз, не пять и даже не десять предлагала:
- Давай расстанемся. Мы очень разные. Найди себе кого-то другого. Я тебя очень прошу.
Но Олег не уходил. Почему? Объяснял он это тем, что:
- Вы всё для меня. Я без вас не смогу. Я вас очень люблю. Всё будет хорошо, всё наладится.
Но иногда иначе:
- Ты же невменяемая. Что у тебя в голове? Ты себя вообще не контролируешь. Я просто боюсь оставлять с тобой ребёнка. Ты опасна как для себя, так и для дочери.
Чужая душа потёмки и что руководило Олегом на самом на самом деле, можно только предполагать и догадываться. Нам не дано заглянуть в глубь другого человека и прочесть его аки книгу. Всегда есть вероятность не заметить сути, что ловко скрывается между строк, искажая смысл, вводя в заблуждение, беззастенчиво путая. На протяжении многих лет Аида не сомневалась — её муж человек семейный, гнездо для него фундамент, основа, смысл. Так оно и было.
Когда всё изменилось? В какой момент?
- Вот если бы у нас была возможность возвращаться в прошлое и пусть не менять будущее, но хотя бы разбираться в том, где наша жизнь свернула не туда... - мечтала Аида.
- Всё происходит ровно тогда, когда должно и ни часом ранее, - отвечала на это Лина. - Чуть позже ты это поймёшь. То, что ждёт впереди, не могло бы произойти, не доведись тебе пережить сегодняшнее.
Подруга всегда ухитрялась найти подходящие слова. Они поддерживали друг друга годы напролёт. Росли дети, жизнь кипела и менялась, но они по-прежнему были друг у друга независимо от того, нравилось им то, что происходит или категорически не нравилось.
Лина была уникальна в том смысле, что никогда не пыталась учить Аиду как надо и не отталкивалась от ложного убеждения — "чужую беду руками разведу". В отличие от многих, она понимала — семья механизм сложный и даже тогда, когда решение лежит на поверхности, смеётся и манит, это не значит, что пришло время его принять. Аида была очень благодарна ей за это. Лина получила хорошее образование, практиковала в качестве психолога, постоянно училась, совершенствовалась, развивалась в любимой профессии. Но всё это пришло к ней не сразу. Она, как и Аида, продолжительное время жила в браке, где муж с аппетитом пил её кровь, азартно и разнообразно мотал нервы, всячески испытывая её на прочность.
С трудом выбравшись, восстав буквально из пепла, Лина как никто другой понимала всей кожей — любая несчастливая любовная история изнутри выглядит совершенно не так, как снаружи. Там, за фасадом, гораздо тоньше, больнее, сложнее в тысячу крат, чем видится со стороны. Существуют тысячи оттенков и полутонов, о которых не догадываются невольные наблюдатели. Это как с некоторыми картинами Сальвадора Дали. Смотришь на такую и видишь миловидное женское лицо, но стоит отойти чуть дальше и взглянуть сбоку, как перед глазами возникает чёткий образ девушки, что сидит у окна, внимательно читая письмо. Поразительно и очень эффектно.
В словах Олега имелось зерно истины. Аида действительно не могла похвастать сдержанностью, умением владеть собой. Бывало, разудалые, лихие эмоции правили бал, в их крепких объятиях она орала, ругалась, топала ногами, бросалась на мужа с кулаками. Олег же лицом владел превосходно, блестяще создавая видимость, неизменно производил впечатление уверенного в себе, умного, достойного, в высшей степени уравновешенного человека, на которого можно смело положиться.
То был своего рода талант. Ничего не имея за душой, он открыто, не таясь, смотрел на собеседника яркими голубыми глазами и взгляд этот был твёрд и остр как у орла.
- Какой солидный у тебя муж!
- А я и не знала, что он у тебя такой интересный!
- Слушай, Ида, какой добротный!
- Хорош! Бывают же на свете такие мужики!
- За таким как за каменной стеной!
Такого рода восклицания Аида слышала регулярно.
Испытывая смешанные чувства, она не комментировала, лишь улыбалась самым краешком губ.
- Ему нужно было идти в политику, - сказала она однажды Лине. - Там такие лицедеи к месту.
Есть пары, которых Судьба сталкивает друг с другом по одной единственной причине — их задача произвести на свет конкретного человека. Они были явно из таких, но продолжали жить вместе и после рождения желанного, горячо любимого ребёнка.
Олег показал себя необыкновенно трепетным, заботливым и терпеливым отцом. Он мог часами укачивать крошечную дочку, бережно купать её, менять памперсы, словом, добровольно делать всё то, чего обычно у мужей не допросишься.
Наряду с этим он так же естественно и категорически отказывался принимать некоторые вещи, донести которые тщетно пыталась Аида. Проявляя махровый эгоизм и поразительную чёрствость, Олег настаивал на своём. Например, после рождения малышки она совсем не хотела близости. Ну вот совсем. Желание покинуло её, умчавшись куда-то в синюю, прозрачную даль. Примерно месяц Олег её не трогал, но потом начались придирки, злые упрёки, обвинения и недовольство. Доходило до абсурда:
- Ты мажешь руки кремом, ты следишь за ногтями, красишь волосы, для кого?! У тебя что, появился мужик? Ты нашла себе кого-то другого?
Это было настолько несправедливо, что Аида громко возмущалась:
- Господи, какой мужик?! Что ты несёшь?! Оставь меня в покое! Идиот!
Но снова и снова Олег методично изводил её нелепыми подозрениями, доводя до бешенства.
Дошло до того, что она мечтала, чтобы он оставил её, не прикасался, не заговаривал, вовсе не приходил домой.
Многим мужчинам невдомёк сколько сил отнимает маленький, зависимый, беспомощный. Олег оказался из тех, кто считает, будто провести день в компании любознательного, неугомонного отпрыска можно играючи, ничуть не напрягаясь. То, что есть ещё дела по дому, вообще не бралось в расчёт. Возвращаясь вечером с работы, он возился с Владой, подолгу разговаривал с ней. Между этими двумя с первого дня возникла особая, трепетная связь, сложился свой стиль общения, свой язык.
- Он потрясающий отец, - делилась Аида с Линой.
- Но... Есть же "но"? - догадывалась та.
- "Но" есть всегда, - неохотно согласилась Аида.
Олег Алексеевич желал безоговорочно доминировать. Своим бархатным, приятным слуху голосом, он указывал жене как долго следует кормить грудью, когда и какой вводить прикорм. С кем общаться, а кого бесповоротно исключить.
Аида спорила, противилась, но в конце концов соглашалась, скрепя сердце.
Когда Владе исполнился год, она познакомилась с Олесей. У той имелась дочка Саша того же возраста, что и Влада Олеговна.
Смешливая, высокая, статная, обаятельная, кареглазая и рыжеволосая, Леся понравилась Аиде сразу же, буквально с первых слов. Они понимали друг друга с полувзгляда, им было хорошо и комфортно вместе. То было редкое единение, какое приходит лишь тогда, когда на твоей орбите вдруг появляется человек того же сорта, из того же теста, отношения с которым не нужно строить, не нужно присматриваться и принюхиваться, всё происходит само собой. Лето выдалось солнечным, тёплым, целыми днями они торчали в парке, расставаясь только за тем, чтобы покормить детей, уложить их поспать и наскоро приготовить ужин.
Надежда Ровицкая