Усевшись за столик напротив Лины, Аида выдала ровным, будничным тоном:
- Моего отца сожрали крысы.
- Что, что?! Прости?! - прохрипела Лина, едва не поперхнушись травяным горячим чаем.
- Это вишенка на торте, очередной сюрприз от судьбы, которая всерьёз взялась за меня.
- Аида, - мягко произнесла Лина, положив ладонь на руку подруги. - Возьми себя в руки и расскажи толком. Что за дичь?
- Они превратили дом в клоаку. Ты никогда не сможешь себе представить то, что я увидела. А какие там запахи! Боже! Это что-то совершенно невообразимое! - Аида высвободила руку, убрала за ухо выбившуюся светлую прядь и содрогнулась.
- Что ты имела в виду, когда сказала, что твоего отца сожрали крысы? - осторожно уточнила Лина.
- Ровно то самое, - фыркнула собеседница. - Можешь себе представить, Вадим не сразу понял, что брат мёртв. Он прожил рядом с трупом дня три не меньше.
- Не может быть... - ужаснулась Лина, чьё лицо лишилось красок, а рот приоткрылся.
- Оказывается может. Крысы сожрали отцу одну ногу до колена, на другой обгрызли пальцы, обкусали лицо. Его загримировали, но трупные пятна и вырванные кусочки плоти скрыть не удалось, - Аида откинулась на спинку дивана, сложила на груди руки и уставилась на Лину расширенными глазами. - Никогда, в самом страшном сне, я не могла... То, как он умер, не укладывается у меня в голове.
- Но ведь... Я не понимаю... Как же можно было до такого дойти? - пробормотала Лина, не в силах переварить услышанное.
- Тем, кто только ещё начал скатываться на дно, нужно проводить экскурсии в такие дома. Это напрочь отобьёт охоту не только напиваться, но и вообще выпивать, - Аида резко подвинула к себе меню и погрузилась в изучение, в то время как Лина безуспешно пыталась отогнать от себя образ дома, в котором хозяйничают крысы.
Глава 1
Этот год принёс с собой столько негативных событий, что Аида похудела килограмм на десять безо всяких усилий. Та одежда, в которую она давно уже не помещалась, снова пришлась в пору.
Однако сей факт не слишком-то радовал, поскольку на фоне рухнувшей жизни казался слишком ничтожным.
После двадцати лет брака, Аида приняла решение расстаться с мужем. Поставить точку не легко, но он сделал всё, чтобы добиться этого.
Отношения давно уже не ладились, но в последний год превратились в нечто абсолютно неудобоваримое.
Они спали в одной комнате на разных кроватях, он вдруг перестал видеть в ней женщину. Совсем. Смотрел как на бесполое создание или не смотрел вовсе, пребывая где-то глубоко внутри себя, борясь со своими демонами и не придавая никакого значения тому, что вокруг.
Когда равнодушие вытесняет все до единого чувства, человек становится жестоким, сам того не сознавая. Отныне его поведение и поступки продиктованы тем, что в душе бескрайняя, безграничная пустота, ему больше нет дела до того, что испытывают те, кто ещё недавно были самыми родными и близкими. Процесс, к сожалению, необратим. Принять это почти так же тяжело как смерть. Вот ещё вчера рядом был тёплый, понятный, родной, а сегодня лишь его оболочка.
Сделать с этим ничего нельзя. Тот, кого покинула Любовь, не слышит, не видит, не чувствует никого кроме себя самого. Ему всё равно и никакие слова этого не отменят. Взывать бесполезно, то глас вопиющего в пустыне.
Аида не раз предпринимала попытки поговорить, обсудить, разобраться. Но неизменно натыкалась на глухую, холодную стену.
Год назад они уже разъезжались по разным углам и четыре месяца вместе не жили. Тогда это произошло спонтанно, на эмоциях, но видимо что-то сломалось окончательно и бесповоротно. Однако они не сразу это поняли. Она, во всяком случае точно.
За время разлуки Аида поняла, что хочет сохранить семью, что муж ей дорог и никого другого она на его месте не видит.
Что по этому поводу думал он, осталось загадкой.
Она писала ему сообщения, посредством которых хотела вызвать на откровенность, но он ни на одно не ответил. Читал и упорно молчал, что ранило её куда сильнее, нежели резкие слова или брань.
Всё лето он прожил на даче, а она работала почти без выходных, потому что у них были большие долги.
Тратили деньги вместе, рассчитывалась Аида одна. Тонко организованный, ранимый муж, предпочёл сделать вид, что к нему это всё отношения не имеет.
На протяжении многих лет он не мог найти себе постоянную работу, не задерживаясь нигде более трёх месяцев, он всегда находил оправдание. Кто-то или что-то мешало, всё как-то не срасталось и не складывалось. И разумеется, дело было ни в нём. Никогда не в нём.
Надо сказать, что муж Аиды обладал даром вешать на уши кудрявую, замысловатую, аппетитную лапшу, которую она поедала, понимая что делает, но не умея остановиться. Ей хотелось ему верить. Он был убедителен. Очень, очень убедителен.
Когда находишься внутри, ситуация выглядит не так, как снаружи. Знают это только те, кто в ней. И вообще, третье лицо никогда не поймёт того, что происходит между двумя. Это не объяснить.
- Разве ты не в курсе, что он тобой манипулирует? - спрашивала Лина, наблюдая за происходящим годы напролёт.
-Я в курсе, в курсе, - искренне соглашалась Аида. - Но мне так хочется верить, что на этот раз всё будет иначе.
- Иначе не будет, - качала головой Лина. - В конце концов, он тебя сломает. Хочешь, расскажу тебе, что он делает?
- Я знаю. Знаю что он делает. Он мною пользуется. Вытирает об меня ноги, манипулирует. Он классический, эталонный абьюзер, - признавала Аида. - Я это вижу. Я это осознаю. Ты не открыла для меня Америку.
У каждого своя история отношений, своя мера терпения. Речь идёт не о коротких, ярких, фееричных романах и романчиках, но о десятилетиях, проведённых вместе с одним человеком. Когда пущены корни, одна жизнь на двоих, общая кровеносная система. Для того, чтобы порвать эти прочные, эластичные нити, плотно закрыть дверь и двигаться дальше, необходимо пройти свой путь от начала и до конца. Если путь не пройден, тебе всё время будет казаться, что можно было что-то сделать, но ты не сделал. Можно было починить, наладить, начать сначала. Такое ощущение порождает иллюзии, от которых нипочём не избавиться. Поэтому нужно выпить свою чашу до дна и только после этого делать выводы и совершать непоправимые поступки.
Самое странное заключалось в том, что этот союз не был счастливым. Нет, конечно же, за много лет случались прекрасные, светлые дни, но по большей части они друг друга не одобряли, жёстко противостояли, пытались изменить, сломить, склонить, подмять, улучшить и подстроить.
Много ли в мире по-настоящему гармоничных браков? Тех, когда один принимает другого таким, каков есть не пытаясь перекроить там, расставить или заузить здесь.
Надежда Ровицкая