— Ой, а помните, как Верка в прошлом году на даче перепутала соль с сахаром и в компот насыпала? — Игорь раскатисто расхохотался, обводя взглядом гостей за накрытым столом. — Мы потом три дня это пойло допивали!
Свекровь сразу подхватила:
— Да-да! А я говорила сыну: «Игорёк, выбирай жену с головой!» Но нет, влюбился.
Вера сидела на своём месте в углу стола, стиснув зубы. День рождения золовки Светы собрал всю родню — двадцать человек в тесной квартире свекрови. Игорь, как обычно, был на коне: рубаха нараспашку, бокал с вином в руке, широкая улыбка.
— А на прошлой неделе она вообще шедевр выдала! — Игорь даже привстал, явно входя во вкус. — Забыла выключить утюг, я вечером прихожу — вся спальня дымом пропахла. Хорошо, что не сгорели!
— Господи, Игорь, может хватит? — Вера попыталась улыбнуться, но голос дрогнул.
— Да ладно, Верк, чего ты? — муж махнул рукой. — Все тут свои, чего напрягаться-то?
Золовка Света хихикнула:
— Да уж, невестушка у нас та ещё хозяйка. Игорь, ты святой просто, что терпишь.
Вера сжала кулаки под столом. Восемь лет брака. Восемь лет этих «безобидных» шуточек, которые со временем превратились в настоящий ритуал унижения. На каждом семейном празднике, при каждом удобном случае Игорь находил повод посмеяться над ней. И всегда находились те, кто хохотал вместе с ним.
— А ещё она недавно... — начал было муж, но тут Вера достала телефон и нажала кнопку записи.
Игорь этого не заметил. Он был слишком увлечён своим рассказом:
— Так вот, значит, забывает она в магазине карту. Я говорю: «Вер, где карта?» А она: «Не знаю, наверное, дома». Приезжаем — карты нет. Звоним в магазин — там! На кассе оставила! Представляете, подходит к терминалу, приложила, деньги сняли, а карту забрала? Нет! Ушла!
Родня хохотала. Свекровь смотрела на Веру с жалостью пополам с укором. Золовка Света, вообще, давилась от смеха.
— Игорь, солнышко, ты как с ней уживаешься? — спросила тётя Галя, дальняя родственница со стороны мужа.
— Да привык уже, — Игорь развёл руками с видом мученика. — Девятый год пошёл, научился не обращать внимания на её косяки.
Вера продолжала снимать. Камера телефона фиксировала каждое слово, каждый смешок, каждый взгляд.
— А вообще, она готовит неплохо, — великодушно заметил Игорь. — Правда, бывает пересаливает. Или недосаливает. Но в целом съедобно!
Новый взрыв хохота. Вера выключила запись и положила телефон обратно в сумку. Всё. Достаточно.
Остаток вечера она провела молча. Игорь не замечал её состояния — он был слишком занят тем, что развлекал публику. К концу вечера он уже рассказывал, как Вера умудрилась запереть их обоих на балконе, потому что не открыла защёлку.
Домой они ехали в тишине. Игорь был в прекрасном настроении, напевал что-то под нос. Вера смотрела в окно автобуса.
Дома она прошла в комнату, включила компьютер и села за монтаж. В папке «Семейные видео» за последние три года скопилось достаточно материала. День рождения свекрови два года назад. Новый год. Корпоратив у Игоря. Очередное семейное застолье у сестры мужа. И сегодняшняя запись.
Она работала два часа. Игорь в это время смотрел футбол в зале, даже не поинтересовался, чем она занимается.
К полуночи ролик был готов. Пятнадцать минут самых «ярких» моментов. Игорь рассказывает, как Вера перепутала его белые рубашки с цветным бельём при стирке. Игорь смеётся над тем, что она забыла купить хлеб. Игорь изображает, как она «смешно» пыталась припарковаться. Игорь, Игорь, Игорь... И хохочущие лица родственников. И голос свекрови: «Сынок, да ты святой, что живёшь с такой». И золовка: «Игорёк, тебе медаль нужно дать».
Вера сохранила файл и вышла в зал.
— Игорь, иди сюда. Хочу тебе кое-что показать.
— Щас-щас, минутку, — пробурчал он, не отрываясь от экрана. — Сейчас гол забьют.
— Игорь. Сейчас.
Что-то в её голосе заставило его обернуться. Вера стояла в дверях с ноутбуком в руках. Лицо спокойное, даже слишком.
— Ну что там у тебя? — он нехотя поднялся с дивана.
— Смотри.
Она развернула экран. Нажала «play». И Игорь увидел себя. Услышал свой голос. Свой смех. Увидел, как он жестикулирует, изображая, как Вера «вечно что-то путает». Как корчит рожи. Как подмигивает родне. Как все они хохочут.
Сначала он улыбнулся — узнал эпизоды.
Потом улыбка постепенно сошла с лица.
Видео продолжалось. Кадр за кадром. Год за годом. Одни и те же шутки, немного видоизменённые. Одна и та же Вера — сначала с натянутой улыбкой, потом просто с опущенными глазами, потом с каменным лицом. Одна и та же родня, с энтузиазмом подхватывающая каждую «шутку».
— Вер, ну это же... — начал было Игорь, но она подняла руку.
— Молчи. Досмотри до конца.
На экране пошли сегодняшние кадры. Финальным аккордом стала фраза свекрови: «Игорёк, ты святой, что терпишь её».
Вера закрыла ноутбук.
— Знаешь, в чём проблема? — её голос был удивительно ровным. — Не в том, что ты забываешь заплатить за квартиру, и мне потом приходится бегать, чтобы не отключили свет. Не в том, что ты три месяца не можешь починить кран, хотя обещаешь «на выходных обязательно». Не в том, что ты ни разу не приготовил ужин за восемь лет, хотя я прихожу с работы в одно время с тобой.
— Вер, ты чего это?
— Не перебивай. Проблема в том, что всё это — мои «косяки», мои «забывчивости», моя «неприспособленность» — это единственное, что ты можешь рассказать о своей жене. За восемь лет. Единственное. Ни разу ты не сказал при родне, как я сидела с тобой в больнице всю ночь, когда у тебя был приступ. Ни разу не упомянул, что я беру подработки, чтобы мы могли выплачивать квартирный долг. Ни разу не рассказал, как я ухаживала за твоей мамой, когда ей было плохо, пока ты уезжал в командировку.
— Но я же не со зла! — Игорь попытался оправдаться. — Просто... ну, для смеха же! Все понимают!
— Нет. Не все. Я, например, не понимаю. Не понимаю, как можно девять лет выставлять человека идиотом перед родными. Как можно получать удовольствие от того, что все считают твою жену недотёпой. Как можно смотреть мне в глаза после таких вечеров.
Игорь растерянно переминался с ноги на ногу.
— Вер, ну прости, ладно? Я больше не буду. Честно.
— Знаешь что? — Вера встала, взяла ноутбук и направилась к выходу из комнаты. На пороге обернулась. — Это последнее видео с тобой, записанное в нашем доме. Завтра соберёшь вещи и поедешь жить к тем, кто так обожает твои шутки. К маме, например. Или к Свете. Они же тебя считают святым мучеником.
— Ты чего?! — Игорь опешил. — Ты что, серьёзно?
— Более чем. Я устала быть твоим развлечением. Устала слушать, какая я бестолковая. Устала от того, что твоя родня смотрит на меня как на обузу. Всё. Достаточно.
— Да брось ты! — он попытался рассмеяться, но вышло натянуто. — Из-за какой-то ерунды разводиться?
— Это не ерунда, Игорь. Это твоё отношение ко мне. А оно мне больше не нужно.
— Вер, ну ты же понимаешь, я не думал, что тебе настолько неприятно...
— Вот именно. Ты не думал. Не думал о том, что мне больно. Не думал о том, как мне стыдно перед твоими родственниками. Не думал вообще ни о чём, кроме того, как повеселить публику.
Игорь попытался подойти ближе, но Вера отступила.
— Не надо. Собирай вещи и уходи. Прямо сейчас. У тебя полчаса.
— Куда я пойду среди ночи?!
— Вызови такси до мамы. Она так тебя жалеет, вот пусть и пожалеет ещё немного.
— Вер, давай обсудим это завтра, на свежую голову...
— Нет. Сейчас. Или я сама вызову такси и выставлю твои вещи на лестницу.
В её голосе не было истерики. Не было слёз. Только холодная решимость.
Игорь смотрел на жену как на незнакомого человека.
— Ты серьёзно...
— Смертельно.
Он постоял ещё немного, видимо, ожидая, что она сдастся, расплачется, передумает. Но Вера стояла неподвижно, глядя на него без эмоций.
— Ладно, — он сдался. — Но это глупо. Это ты пожалеешь. Найти нормального мужика в твои тридцать три — то ещё приключение.
— Зато я точно не найду того, кто будет делать из меня посмешище. А этого уже достаточно.
Игорь прошёл в спальню. Минут двадцать слышались звуки: открывающийся шкаф, шуршание пакетов. Потом он вышел с двумя сумками.
— Всё. Я пошёл. Но ты ещё вернёшь меня обратно.
— Не надейся.
Дверь захлопнулась. Вера стояла посреди комнаты, слушая, как удаляются шаги по лестнице. Потом достала телефон и написала сообщение слесарю, который менял замки в соседней квартире на прошлой неделе: «Добрый вечер. Не могли бы вы завтра утром поменять замок? Срочно нужно».
Ответ пришёл через минуту: «Могу к восьми подъехать».
«Отлично. Жду».
На следующий день, ровно в восемь утра, слесарь уже работал. К девяти всё было готово. Новый замок, новые ключи. Старые Вера выбросила в мусоропровод.
В десять пришло сообщение от Игоря: «Вер, ты чего творишь? Замок поменяла?»
Она не ответила.
В одиннадцать он позвонил. Вера сбросила вызов.
В двенадцать пришло сообщение от свекрови: «Веруня, что происходит? Игорёк говорит, ты его выгнала? Давай поговорим, как взрослые люди».
«Мария Петровна, я всё решила. Больше не хочу обсуждать».
«Но это же семья!»
«Семья — это когда тебя уважают. А не выставляют дурой перед всеми».
Свекровь больше не писала.
Прошла неделя. Игорь пытался звонить, но Вера не отвечала. Потом стал приходить к двери. Она не открывала.
— Вер, ну давай поговорим! — кричал он через дверь. — Я понял, я дурак, я больше не буду!
Молчание.
— Вер, я серьёзно! Мне правда жаль!
Тишина.
— Ну не будь ребёнком, открой!
Вера сидела на кухне, пила чай и листала объявления о работе. Решила, что пора сменить сферу — слишком много напоминаний о прошлой жизни.
Через две недели пришло сообщение от золовки Светы: «Вера, ты совсем рехнулась? Игорь живёт у мамы, спит на диване, как бомж! Ему сорок лет, а он без жилья! У вас же общая квартира была!»
«Света, квартира была моя. Ещё до того, как я за Игоря вышла. Так что он может искать съёмное жильё. Или жить у вас, раз вы его так любите».
«Ты стерва!»
«Возможно. Зато не посмешище».
Прошёл месяц. Игорь перестал звонить. Вера встретила его случайно в магазине. Он выглядел помятым, осунувшимся.
— Привет, — он попытался улыбнуться.
— Привет.
— Как ты?
— Хорошо. А ты?
— Да нормально... Живу пока у мамы. Ищу однокомнатную съёмную.
— Понятно.
Пауза.
— Вер, может...
— Нет.
— Я даже не договорил.
— Не надо. Я знаю, что ты хотел сказать. И ответ — нет.
Она прошла мимо него к кассе. Игорь стоял посреди отдела с растерянным видом.
Вечером ей написала подруга Настя: «Слышала, ты с Игорем рассталась? Молодец. Давно пора было».
«Ты знала, что он так себя ведёт?»
«Знала. Все знали. Но как говорить, если ты молчала? Думали, может, тебе нравится».
«Мне не нравилось. Просто я не понимала, что имею право не терпеть».
«Теперь понимаешь?»
«Теперь понимаю».
Вера закрыла переписку и посмотрела на своё отражение в тёмном экране телефона. Впервые за долгое время ей нравилось то, что она видела.
Присоединяйтесь к нам!