Предрассветная тьма была густой и беззвучной, когда резкий, раздирающий тишину звонок ворвался в спальню. Он не просто разбудил Джуди Хопс – он вырвал её из самых глубин тяжёлого, насыщенного сновидениями сна беременной крольчихи. Всё её тело вздрогнуло, сердце бешено заколотилось, замирая и снова пускаясь вскачь. Глаза открылись, но несколько секунд видели лишь расплывчатые тени комнаты. Звонок не унимался, настойчиво вибрируя на тумбочке. Рядом Ник Уайлд, её супруг, только глухо прошипел, недовольно зарываясь лисьей мордой в подушку, пытаясь удержать остатки сна.
С трудом оторвав голову от подушки, Джуди протянула лапу. Её пальцы нащупали прохладный, вибрирующий корпус смартфона. Она подняла его, и резкий свет экрана в полной темноте спальни заставил её зажмуриться. Сквозь ресницы она различила цифры – 04:55. И над ними – вызов. Незнакомый номер с международным кодом Великобритании. Всё внутри напряглось. Это полиция. Мгновенно, как по команде, вся остаточная дремотность улетучилась, уступив место знакомому холодному, стальному чувству служебной готовности. Она провела лапой по лицу, смахивая невидимую пелену, и большим пальцем ткнула в кнопку ответа, специально активировав видеосвязь. Нужно было видеть, кто говорит. И нужно было показать себя.
– Хопс, – выдохнула она, и её голос прозвучал низко, хрипло, пропахшим ночью.
Но в ту же секунду её взгляд упал на маленький квадратик в углу экрана, где транслировалось её собственное изображение. Она увидела крольчиху с абсолютно растрёпанной шерстью, вставшей дыбом на голове, с одним примятым ухом, торчащим вбок. И ярко-оранжевую пижаму, густо усыпанную зелёными, ухмыляющимися морковками. Никакой собранности, никакого намёка на офицера полиции. Только сонное, растерянное существо, грубо выдернутое из тёплой постели. По щекам разлился жар смущения.
– Ох, простите, – поспешно добавила она, заставляя себя говорить чётче. – Извините за мой вид. Я… я только что буквально открыла глаза. Вы застали меня врасплох.
На основном экране возникло лицо британского полицейского. Мужчина лет сорока пяти, в безупречно отглаженной форме, с усталыми, но совершенно бодрыми и сосредоточенными глазами. Он сидел в типичной обстановке дежурной части – позади виднелась стойка, мерцали мониторы, лежали стопки бумаг в небрежном порядке. Стандартная доска объявлений, шкафы с папками.
– Офицер Хопс, доброе вам утро, – сказал он, и в его голосе, несмотря на официальный тон, прозвучала лёгкая, извиняющаяся нотка. – Или, если быть точным, доброй вам ночи ещё. Приношу глубочайшие извинения за этот варварский час, поверьте, я прекрасно осознаю всю его неприемлемость. Дежурный сержант Уоллес, участок в графстве Суффолк. Звоню, потому что ситуация не терпит промедления. И потому что у нас исключительно хорошие новости. Мы их нашли. Обоих.
Джуди, всё ещё сидя в кровати, инстинктивно потянулась к спинке стула, на котором аккуратно с вечера висела её синяя полицейская куртка. Не вставая, она накинула её на плечи поверх нелепой пижамы. Этот простой, привычный жест придал ей немного уверенности. Она щёлкнула металлической застёжкой, прикрепив свой служебный жетон прямо на ткань с морковками. Теперь она выглядела парадоксально, но уже не так уязвимо – полицейский, пусть и в неглаженной домашней одежде.
– Сержант Уоллес, – ответила она, и её голос обрёл твёрдость, отточенную годами службы. – Принято. Не беспокойтесь о часе, я уже в строю. Докладывайте.
– Как вы и предположили, мы инициировали повторный, тотальный обыск Вишнёвой фермы в округе Грутли, владений семьи Дорлинг, – сержант взял в руку свой служебный планшет и начал движение. – Лаки мы извлекли из старого, осушительного колодца в дальнем углу сада, как он и сообщал в своём первом обращении. Однако, продолжая поиски по системе, обнаружили второго щенка. Он оказался настоящим асом маскировки.
Камера закачалась, изображение сменилось. Теперь Джуди, а также приподнявшийся на локте и прищурившийся Ник, увидели часть помещения дежурки. На сером, немного поношенном армейском одеяле, расстеленном прямо на линолеумном полу для мягкости, лежали два щенка далматинца. Один, с характерным, чётким пятном в форме подковы на левом боку, при звуке голоса, доносящегося из планшета, мгновенно поднял голову. Его большие, тонкие уши насторожились, а во взгляде, полном смеси надежды, страха и изнеможения, мелькнуло безошибочное узнавание. Это был Лаки.
Рядом с ним лежал другой. Он был чуть меньше сложением, стройнее, с более острыми, интеллигентными чертами морды. Он не спал. Он лежал, бодрствуя, внимательно наблюдая за всеми движениями в комнате своими тёмными, не по-щенячьи выразительными глазами. Когда камера на него навелась, стало видно главное – отсутствующую правую переднюю лапу. Он не пытался поджать культю, не прятал свою особенность. Он просто существовал в своём естественном состоянии, и в этом была какая-то особенная, тихая сила. Его поза не излучала ни капли жалости к себе, лишь сосредоточенную, усталую готовность ко всему. Это был Трипод. В дверном проёме позади сержанта Уоллеса маячила ещё одна пятнистая фигура. Маршал, разбуженный шумом и голосами, стоял на пороге, скрестив лапы на груди, и наблюдал за своими собратьями с профессиональным, оценивающим взглядом фельдшера.
– Молодого Трипода мы обнаружили в главном доме, – продолжил сержант, его голос звучал теперь чуть ближе, как будто он присел рядом. – В кабинете мистера Роджера Дорлинга. Там стоял массивный старый дубовый книжный шкаф, слегка отодвинутый от стены. Он устроил себе логово в узкой щели между задней стенкой шкафа и самой стеной комнаты, завалился какими-то старыми вязаными свитерами из корзины для белья и не подавал никаких признаков жизни. Мы бы так и прошли мимо, если бы не начали методично зачитывать имена из предоставленного вами списка. На имя «Трипод» он отозвался. Негромко. Но отозвался. И вылез сам. Умнейший и хладнокровнейший пёс, каких я встречал.
Джуди почувствовала, как огромная, давящая глыба тревоги, что сидела у неё в груди с самого вечера и не давала спать по-настоящему спокойно, начала наконец крошиться и рассыпаться. Она позволила себе глубокий, долгий вдох, и её ладонь сама собой легла на большой, твёрдый, округлый живот, как бы делясь этой новостью с теми, кто внутри.
– Сержант Уоллес, – сказала она, и в её голосе прозвучала неподдельная, глубокая благодарность, лишённая обычной служебной сухости. – Я… я не нахожу слов, чтобы выразить, как мы вам благодарны. Это… это огромное облегчение для всех нас. Теперь их безопасность – наш приоритет. Их нужно доставить сюда, под нашу опеку. Прошу вас организовать их срочную отправку в Зверополис.
Она перешла в чёткий, распорядительный тон, каким отдавала приказы на выезде.
– Вам необходимо отвезти их в ближайший международный аэропорт с прямыми рейсами в наш город. Отправьте самым ближайшим возможным, пригодным для перевозки животных рейсом. Учитывая экстраординарные обстоятельства похищения всей их семьи, считаю необходимым обеспечить обязательное сопровождение – либо сотрудником вашей службы, либо специально назначенным ответственным лицом авиакомпании. Здесь, в аэропорту прибытия Зверополиса, их встретят. Лицо, осуществляющее встречу, в обязательном порядке предъявит своё служебное удостоверение личности. Это буду либо я, – Джуди на секунду коснулась пальцами холодного металла жетона на груди, – либо мой напарник, старший офицер Ник Уайлд, либо наш коллега, временно проживающий с нами офицер Алексей. Либо вот этот далматинец, которого вы видите, – Маршал. Он является действующим пожарным и сертифицированным фельдшером, сотрудником оперативной службы «Щенячий патруль». Мы в течение ближайшего часа направим вам по официальным, шифрованным каналам все необходимые для идентификации данные, включая фотографии удостоверений и наши биометрические метки.
Сержант Уоллес утвердительно кивнул, и в кадре мелькнула его рука, делающая быстрые пометки в блокноте.
– Понял вас полностью, офицер Хопс. Мы незамедлительно оформим весь пакет документов для экстренной межгосударственной транспортировки и временной передачи под опеку. Постараемся посадить их на подходящий рейс в течение трёх-четырёх часов. Мы будем держать вас в постоянном курсе относительно номера рейса, времени вылета и прибытия через выделенный безопасный канал связи.
– Благодарю вас, сержант. Вы проявили высочайший профессионализм. До связи.
Экран погас. Джуди отложила телефон на тумбочку и на несколько долгих секунд просто сидела, уставившись в чёрный квадрат окна, за которым только-только начинала таять ночная мгла. Теперь спать не хотелось категорически. Всё тело ныло усталостью, но разум был ясен, холоден и полон конкретных, последовательных планов. Она осторожно спустила лапы с высокой кровати, накинула поверх куртки мягкий халат и босиком вышла на кухню.
В квартире царила та особенная, звенящая, почти невесомая тишина, что бывает только в узком промежутке между окончанием ночи и началом утра, когда город ещё не вздохнул. Она включила неяркий свет под кухонными шкафами, наполнила старый эмалированный чайник и поставила его на конфорку. Пока вода закипала, она стояла у окна, прислонившись лбом к прохладному стеклу, и смотрела на тёмные, сонные очертания своего района, подсвеченные редкими одинокими фонарями и светом рекламы на далёком шоссе. Резкий свист чайника вернул её к реальности. Она заварила себе большую кружку ромашкового чая, капнула в него ложку липового мёда и села за кухонный стол, согревая лапы о горячую керамику и чувствуя, как тепло разливается по всему телу, прогоняя остаточный озноб ночи.
Выпив чай до дна, она почувствовала прилив спокойной, деловой энергии. Пора было начинать день. Она встала, достала с полки глубокую кастрюлю, пакет с овсяными хлопьями, коробку миндального молока. Привычными, почти медитативными движениями она поставила вариться кашу, добавив щепотку морской соли, палочку корицы и каплю ванильного экстракта. Пока каша медленно томилась на самом маленьком огне, наполняя кухню уютным, домашним ароматом, она достала из холодильника контейнер с замороженными с лета ягодами, высыпала их в дуршлаг и ополоснула под струёй холодной воды. Крупная клубника, тёмная, почти чёрная смородина, сизая, с восковым налётом голубика. Когда каша достигла нужной кремовой консистенции, она разложила её по тарелкам и украсила каждую щедрой горстью ярких, сочных ягод, создав на поверхности простые, но жизнерадостные узоры. Аромат тёплой овсянки, сладкой корицы и оттаявших летних ягод медленно, неуклонно пополз по всей квартире, выполняя роль самого доброго будильника для её обитателей.
На службу в тот день Джуди отправилась с неожиданным, лёгким чувством. Давящая тревога за судьбу двух щенков сменилась ясной, осязаемой задачей – встретить, обустроить, защитить. Капитан Буйволсон, завидев её переступающей порог участка со своим неизменным планшетом под мышкой, тяжело, как всегда, вздохнул, оценивающе окинул взглядом её внушительный живот, уже с трудом умещавшийся под расстёгнутой форменной курткой, но ничего не сказал, лишь молча махнул грузной лапой в сторону заполненной до отказа приемной.
Однако к самому полудню обстановка резко переменилась. В участок поступили тревожные сводки о массовом, почти повальном нарушении скоростного режима на Центральной окружной магистрали – временный сбой системы фиксации спровоцировал настоящий беспредел. Капитан, не выходя из кабинета, рявкнул на весь зал:
– Уайлд! Хопс! Бросить всё! На выезд, немедленно! Перекрёсток Центральной и Восьмой улицы. Уайлд, ты на лазерном контроле скорости, определяешь, останавливаешь. Хопс, ты – на оформлении протоколов и прикрытии. И чтобы я был чист, Хопс: никакой физической активности! Стоишь у машины, заполняешь, консультируешь, если обратятся. Никаких погонь, задержаний и прочего героизма. Кристально ясно?
– Так точно, капитан! – чётко, по-военному отрезала Джуди, уже хватая жилет и планшет.
На указанном перекрёстке работа закипела мгновенно. Ник, с его хищной, не знающей промаха зоркостью и глубинным пониманием повадок любого водителя на дороге, занял позицию с лазерным дальномером, безошибочно выцеливая нарушителей из бесконечного потока машин. Джуди встала у борта их служебного внедорожника, положив планшет на капот, превратившийся в импровизированный стол.
Первым же «уловом» стал молодой, самоуверенный гепард в ослепительно-красном спортивном купе.
– Эй, офицер! – завопил он, буквально выпрыгивая из машины ещё до полной остановки. – Это что за произвол? Я ехал в общем потоке! Все так ехали!
– Поток, сэр, – спокойно, даже не поднимая глаз от экрана планшета, где она уже начала заполнять электронный протокол, парировала Джуди, – двигался с разрешённой скоростью семьдесят километров в час. Ваш автомобиль был зафиксирован на скорости девяносто пять в черте города. Это не «поток», это грубое нарушение правил, создающее прямую угрозу для всех участников движения. Ваши документы: водительское удостоверение и свидетельство о регистрации транспортного средства, пожалуйста.
Гепард, продолжая недовольно бурчать, но уже без прежнего запала, полез в карман за портмоне. Ник в это время стоял в полушаге сбоку, его поза была расслабленной, но одна лапа лежала на кобуре тазерного пистолета на поясе – стандартная мера предосторожности при работе с агрессивно настроенными нарушителями.
Следующей остановили парочку – молодого, щеголеватого песца за рулём тюнингованного хэтчбека и его подружку, гламурную лисичку. Оба явно были не в первом угаре после ночной вечеринки.
– Офицеры, это какое-то недоразумение! – начал песец, размахивая руками. – Мы просто торопились!
– Торопиться можно, не нарушая закон, – сухо заметила Джуди, уже чувствуя характерный запах алкоголя. – Пройдёмте, пожалуйста, для проверки. Алкотестер.
Пока Ник проводил проверку (которая, к счастью, оказалась отрицательной, просто молодые вели себя развязно от избытка адреналина), Джуди тщательно проверила документы на машину, сверив VIN-номер с базой данных на своём планшете. Всё было чисто, но нервозность водителя говорила сама за себя.
– На первый раз – штраф за превышение и предупреждение за стиль вождения. В следующий раз будет строже, – объявила она, вручая им распечатанную квитанцию. Ник всё это время не отходил ни на шаг, его спокойный, но недвусмысленный взгляд заставлял парочку вести себя сдержанно.
Был и комичный инцидент – ленивец на крошечном электрическом автомобильчике, который, видимо, в порыве невиданной для своего вида активности, всё равно еле-еле дополз до стоп-линии, двигаясь со скоростью пешехода. Ник лишь покачал головой, снимая показания, а Джуди с трудом подавила улыбку, выписывая скорее символическое предупреждение.
Позже к ним аккуратно, с явной неуверенностью, притормозил на прокатном электрокаре растерянный турист – сурикат в пёстрой панаме и с огромной, разворачивающейся на всю машину бумажной картой.
– Простите за беспокойство, уважаемые офицеры, – заговорил он, нервно теребля карту. – Я, кажется, совершенно сбился с пути. Не могли бы вы подсказать, как добраться до знаменитого Природного парка Зверополиса? Я уже час кружу.
Джуди отложила планшет. Она терпеливо взяла у него карту, нашла их текущее местоположение и жирным служебным маркером провела чёткий, понятный маршрут, вслух проговаривая каждый поворот и ориентир.
– Вот видите, мы здесь. Прямо по этой улице вы двигаетесь до большого фонтана со скульптурой бизона, затем поворот налево, после одинокой высокой сосны – снова налево, и вы упрётесь прямо в центральные ворота парка. Не пропустите.
Сурикат благодарно закивал, его лицо осветилось облегчённой улыбкой, и он тронулся в путь, теперь уже заметно увереннее, поглядывая на помеченную карту.
Ближе к самому концу их дежурства, когда поток машин начал редеть, на защищённый служебный планшет Джуди пришло зашифрованное сообщение от британского сопровождающего. В нём были указаны номер рейса, точное время прибытия (21:30) и короткая, но ёмкая заметка: «Щенки перенесли перелёт удовлетворительно. В сознании, адекватны. Трипод (отсутствие правой передней лапы) передвигается полностью самостоятельно, уверенно, исключительно на трёх конечностях, демонстрирует превосходную моторную адаптацию. В течение всего пути в дополнительной помощи или специальных приспособлениях не нуждался.»
Как только их смена официально завершилась, Джуди и Ник, не заезжая домой и даже не переодеваясь, направились прямиком в международный аэропорт Зверополиса. В специальной, изолированной зоне для служебного и гуманитарного прибытия, у неприметного выхода №14, их уже ожидал британский полицейский в аккуратной сопровождающей форме. Рядом с ним, прямо на чистом полу, сидели два щенка. Лаки, узнав Джуди, невольно завилял хвостом и сделал маленький, неуверенный шаг вперёд, но тут же оглянулся на Трипода, будто ища одобрения или следуя негласному правилу. Трипод стоял совершенно неподвижно, как статуя. Он твёрдо, без малейшей дрожи опирался на три оставшиеся лапы, и его поза была настолько естественной и сбалансированной, что отсутствие четвёртой конечности сначала даже не бросалось в глаза. Его тёмные, умные глаза медленно, без суеты, скользнули по фигуре Джуди, затем по Нику, задерживаясь на его жетоне, потом оценивающе обвели всё помещение, фиксируя выходы, камеры, людей.
– Офицер Джуди Хопс? Офицер Ник Уайлд? – уточнил сопровождающий, молодой офицер с усталым, но открытым и доброжелательным лицом.
– Да, это мы, – Джуди и Ник синхронно, одним отработанным движением достали и предъявили свои полицейские удостоверения с фотографиями, гербовой печатью департамента и голографическими защитными знаками.
– Отлично. Джеймс Фэрроу, офицер сопровождения. Передаю вам ваших подопечных и всю документацию. – Он протянул плотную папку синего цвета. – Здесь их ветеринарные паспорта с отметками о всех прививках (все актуальны), сертификаты о здоровье, выданные нашим госветом перед вылетом, копии протоколов об обнаружении и весь пакет по инциденту для вашего департамента. Оба осмотрены, признаны здоровыми и годными к перелёту. Трипод, – он слегка кивнул в сторону молчаливого щенка, – в каком-либо специальном уходе или облегчении условий не нуждается. Справляется более чем блестяще, полная самостоятельность.
– Документы приняты. Благодарим за службу и оперативность, офицер Фэрроу, – сказала Джуди, принимая увесистую папку.
Короткое, крепкое рукопожатие, взаимный кивок – и британский офицер, поправив фуражку, развернулся и быстрым шагом направился в сторону выхода на свой стыковочный рейс. Джуди, Ник и два щенка остались одни в почти пустом, освещённом холодным светом неоновых ламп зале. Джуди медленно, стараясь не делать резких движений, чтобы не напугать уставших малышей, присела на корточки, что с её животом было уже непросто.
– Ну, вот вы и дома. Самый сложный этап позади. Добро пожаловать в Зверополис, ребята.
Вечер в их и без того тесноватой квартире был нешумным, но предельно насыщенным делами. Маршал, как самый опытный в вопросах здоровья и дисциплины, сразу взял командование на себя. Пока Лаки и Трипод осторожно, носом к полу, изучали новую территорию, обнюхивая каждый угол, он подготовил свой профессиональный медицинский чемоданчик.
– Стандартный послеполётный и общий физикальный осмотр, – заявил он без лишних предисловий, деловито расстелив на кухонном столе чистое одноразовое полотенце. – Поскольку вы уже прошли первичный ветеринарный контроль, будет быстро и безболезненно.
Он усадил щенков по очереди на стол. Слушал сердце и лёгкие своим качественным стетоскопом, проверял цвет слизистых, осторожно, но тщательно пропальпировал животы на предмет возможных заворотов или болей, проверил все рефлексы на лапах и реакцию зрачков на свет. Когда очередь дошла до Трипода и его отсутствующей конечности, Маршал действовал с особой, профессиональной аккуратностью. Он ощупал культю, проверил состояние кожи, тонус мышц плеча и лопатки, амплитуду движения в оставшемся суставе. Трипод всё это время сидел совершенно спокойно, лишь слегка поворачивал голову, наблюдая за действиями фельдшера.
– Всё в пределах физиологической нормы. Лёгкое обезвоживание после кондиционированного воздуха в самолёте, общая усталость. В остальном – здоровы. Теперь по бытовым вопросам. Гигиена, – Маршал указал лапой в сторону ванной.
Он показал им нехитрое приспособление – прочную, широкую деревянную ступеньку, которую он соорудил днём из старой табуретки и обил сверху противоскользящим ковриком. Она была подставлена к унитазу, создавая удобный доступ. Оба щенка, после короткой демонстрации, быстро сообразили принцип и смогли без труда воспользоваться ей по назначению, что сняло один из главных бытовых вопросов.
Поздно вечером, наскоро перекусив лёгким ужином (для щенков Маршал приготовил специальную легкоусвояемую кашу), все начали готовиться ко сну. Для Лаки и Трипода в гостиной, рядом с лежанкой Маршала, был постелен широкий ортопедический матрас, взятый из неприкосновенного запаса фельдшера, с парой свежих хлопковых простыней и лёгкими одеялами. Щенки, измученные чередой стрессов, эмоций и долгой дорогой, почти моментально, лишь коснувшись мягкой поверхности, свернулись на нём двумя плотными, пятнистыми калачиками, прижавшись спинами друг к другу. Трипод устроился с характерной для него практичностью – его тело само нашло идеальный баланс, компенсируя отсутствие лапы, и в его позе не читалось ни малейшего напряжения или дискомфорта, лишь глубокая, заслуженная усталость.
Джуди, уже лежа в постели рядом с Ником, в темноте составляла в уме бесконечный, растущий список дел на ближайшие дни. Детские кроватки. Две стандартные. Их нужно будет срочно купить, доставить, а главное – собрать. Она точно не хотела оставлять эту задачу с хлипкими инструкциями и кучей болтов только на Ника, особенно в её нынешнем положении. Потом, возможно послезавтра, большой, стратегический поход в магазин детских вещей. Пять комплектов на первое время. Пять, потому что подрастающих малышей будет четверо. А пятый комплект – это для сиамских близнецов, но их случай особый, их одежда будет почти наверняка требовать индивидуального пошива из-за их анатомической специфики. Возможно, придётся задействовать связи Алексея и заказать пошив в Москве, где, как он уверял, есть специализированные мастерские, привыкшие к нестандартным запросам. И, конечно, машина. Она с тихой тоской представила себе будущие походы в поликлинику, магазин, на прогулки с целым «отрядом». Без вместительного, безопасного автомобиля было не обойтись. И два надёжных детских кресла. Как минимум.
Она перевернулась на бок, глядя в темноту, где слабо угадывался силуэт её огромного, круглого живота.
– Спи уже, морковка, – тихо, почти шёпотом сказал Ник, накрывая её плечо своей пушистой лапой. – Завтра будет новый длинный день.
– Он будет ещё длиннее, чем этот, и гораздо хлопотнее, – так же тихо ответила Джуди, но в её голосе не было ни тревоги, ни раздражения, лишь спокойная, усталая, непоколебимая решимость.
Она закрыла глаза, прислушиваясь к знакомому, размеренному дыханию Ника рядом и доносящемуся из гостини тихому, мирному посапыванию двух новых, пока ещё чужих, но уже ставших частью их дома пятнистых комочков. Завтра. Завтра начнётся новая глава.