Русская, как бы правильно сформулировать, доклассическая классика, роман (1829) авторства одиозного персонажа истории отечественной литературы.
Посвящение графу и министру.
"Благонамеренная сатира споспешествует усовершенствованию нравственности, представляя пороки и странности в их настоящем виде и указывая в своем волшебном зеркале, чего должно избегать и чему следовать".
Расшаркивания перед возможной цензурой долгие и стрательные - от Петра I до действующего императора.
"До десятилетнего возраста рос я в доме белорусского помещика Гологордовского, подобно доморощенному волчонку, и был известен под именем сиротки. Никто не заботился обо мне, а я ещё менее заботился о других".
Печальные воспоминания о голодном детстве героя, полном унижений, побоев и нищеты.
Издёвка над шляхтой: "Когда Белоруссия принадлежала Польше, г. Гологордовский изъявлял большую привязанность к России и даже доказывал, что он происходит от древней русской фамилии, поселившейся в сем краю во время Мстислава Удалого. По присоединении сей страны к России, г. Гологордовский вдруг сделался приверженцем древнего польского правления и начал выводить род свой от камергера польского короля Попеля, съеденного мышами на озере Гопле, разумеется, по писаниям".
Сам шляхтич максимально отвратителен - спесив, напыщен и невыносим для крепостных, окружение его тоже описано уничижительно.
"Поверенный принадлежал к числу тех людей, которых можно, без зазрения совести, сперва повесить, а после судить, зная наверное, что, разобрав каждую неделю их жизни, найдёшь двадцать к тому причин".
Польки ветрены, русские гусары - волокиты, а главный герой - тайный почтальон между одной из первых и одним из вторых.
Провинциальный бал - подготовка в долг, грабёж крестьян, пышный обед и романтический побег.
Автор очень наблюдателен и весьма ироничен.
Служба героя у богатого "жида" (фрагмент впечатляет антисемитизмом - "Читатель вскоре увидит, что значит жидовская бескорыстная любовь к родственникам и благотворительность, без прибыли!").
Но не иудеями едиными, автор язвителен ко всем, хотя бы и нарицательными фамилиями:
"...господин его называется Плутягович и едет из Петербурга занять место прокурора именно в том городе, откуда выехал г. Скотинко. Магистратский писец, который в это время стоял возле буфета и попивал сладкую водку, лукаво улыбнулся и сказал: "Вот встреча коршунов"".
Мелодраматический поворот в жизни героя, учёба и искуситель Вороватин - обучивший карточным играм, курению, пьянству, цинизму, чтению запрещенных книг, порнографии и концепции прав человека.
"Набожные люди называли Вороватина демоном, молодые весельчаком, а неопытные юноши, как я уже сказал, - философом. В летописях полиции он был известен под именами фальшивого игрока и аферщика".
Юношеская влюблённость, путешествие по стране, разного рода отрицательные персонажи и недобровольный транзит из Оренбурга к киргизам. Критика светского петербургского общества от имени "доброго дикаря".
"По существующему в России обычаю, для нас, диких азиятцев, нанимали квартиру в отдаленной части города...".
Экзотическое сражение и сентиментальная встреча с давним знакомым.
Нравоучительная критика купечества и образцовый помещик с идиллической усадьбой.
"Есть ли у вас питейный дом в селе? - спросил Миловидин. - Избави Бог от этого, отцы родные! - отвечала поселянка".
Фанатичный охотник - отрицательный персонаж, что сразу и видно по фамилии Глаздурин.
Приёмы восточной сказки: "Между тем товары мои прибыли в Москву, и я немедленно их продал. У меня было около сорока тысяч рублей всех денег".
Московский высший свет (пиры, карты и балы).
Вечное о пенсионерах: "...уверен, что с тех пор, как он вышел в отставку, солнце слабее согревает Россию, луна не так ярко светит и отечество на краю гибели".
Встреча с первою любовью, мотовство и шулерство.
"...выручили, убедив начальство, что он просто дурак, а не сумасшедший".
Война, Петербург, тюрьма.
Разница между высшим обществом столиц.
"Петербургское общество в молодых летах приобретает навык к холодности в обращении, которая делает молодых людей несносными и скучными".
Нагнетание напряжения к развязке, чудесное спасение, разгадка накопившихся тайн, судебная тяжба.
О, знакомо: "Я двадцать пять лет занимаюсь тяжебными делами и знаю всё, что мне знать нужно. Не просители, а канцелярия изложит все обстоятельства дела и откроет сильные и слабые стороны"; "Я двадцать пять лет знаю течение канцелярских дел и удостоверился, что просители всегда напрасно жалуются на канцелярии!".
Хэппи-энд (мудрый и жизненный для любого века) и рассуждения о писательском труде.
"Даже значащий в свете писатель, принятый в лучшем кругу, подвергается чрезвычайным неприятностям. Он хотел бы отдохнуть в свете и забыть кабинетные труды: но нет! каждый неуч, которому случилось прочесть хотя одну книгу в жизни, душит его и томит своими суждениями о словесности, чтоб высказать свои познания!".
И не поспоришь: "Из всех нравственных чудовищ самое опасное есть ханжа".
Бюрократический алгоритм: "...отвечать ещё легче; например: просить по порядку, буде имеет право; приобщить к делу; препроводить куда следует; ожидать окончания дела; справившись, доложить; испросить мнения местного начальства; подтвердить прежнее заключение; а лучше всего: по неимению уважительных причин отказать, отказать, отказать - это и коротко и ясно!".
Философский финал: "Я уверился, что люди более слабы, нежели злы".
Очень интересный опыт - литературную ценность определять не мне, но это, пожалуй, не классический авантюрный роман (в первых вариантах названия была отсылка к знаменитому роману Лесажа), а фрагментами ступенька к романтике того же Теофиля Готье, например, вдобавок написано человеком циничным и хорошо понимающим устройство современного ему русского общества; в качестве артефакта двухвековой давности - превосходно. Надо будет и биографические записки автора прочесть по настроению