Юлька чувствовала беспокойство. Она сама не понимала, с чем оно может быть связанно. Просто внутри нарастала тревога без всякой видимой причины. И она сразу подумала об отце. У него не такая уж безопасная работа, как кажется некоторым. За всю свою карьеру он нажил себе немало врагов. Но почему-то до сегодняшнего дня она и не думала переживать об этом.
Начало здесь. Предыдущая глава 👇
Всегда, всю свою сознательную жизнь, Юля думала о том, как к ней относится папа. Что он о ней думает, доволен ли ей и её успехами, переживает ли, что ему не удаётся больше времени проводить с ней. Она обижалась на него, прощала и снова обижалась. Но ни разу Юля о нём сама не беспокоилась.
Поймав себя на этой мысли, она вздохнула. Эгоистка, получается.
И о работе следователем не задумывалась. Что может быть безопаснее, если человек исполняет закон и наказывает виновных? А что если, по его невнимательности или ещё по какой-то причине, он посадил не тех людей? Что если он ошибался? В конце концов, может оказаться, что врагов у него больше, чем друзей. Что тогда? Или он поймает преступника, а тот на него набросится прямо в кабинете? Или где-то на выезде?
Юля встряхнула головой. «И что мне в голову всякое лезет? Это всё из-за Саши… Я стала какая-то психически неустойчивая. Чуть что, сразу плачу. Переживаю. Тревожусь. Нет, так нельзя. Нужно прийти в себя. Встряхнуться. Может, Глебу написать? Точно!»
И она тут же отправила ему сообщение:
«Чем занимаешься?»
«Скучаю. А ты?»
«Видимо, тоже. В голову лезут всякие нехорошие мысли. Мне как-то неспокойно. Может, поболтаем о чём-нибудь?»
«Давай. Какую музыку ты любишь?»
Вопросы Глеба всегда были простыми. Музыка, кино, увлечения… Мечты и планы на жизнь.
«Когда-то я хотела большую семью, – написала Юля. – Наверное, мне просто не хватило отца. В голове всегда была какая-то счастливая картинка: я, Саша и наши дети. А рядом с нами бабушки и дедушки. Но знаешь, я в своём будущем видела родителей вместе. И они были бы прекрасными бабушкой и дедушкой. Вот только в реальности не вместе, а по раздельности».
«Почему ты говоришь об этом в прошедшем времени?»
«Когда Саша ушёл, я перестала мечтать».
«На нём свет клином не сошёлся. Место Саши тоже кто-то займёт. Ты просто ещё не пережила боль утраты. Напишу тебе банальность, но так и есть: время лечит. Не насилуй себя. Ты не обязана всё сразу пережить. Дай себе столько времени, сколько нужно».
«Хороший совет. Я об этом как-то не думала. Напротив, мне казалось, что нужно скорее в себя прийти. Начать жить. Встречаться с кем-нибудь».
«Я не даю плохих советов. Возможно, спустя время, ты поймёшь, что Саша был не твоим человеком. И будешь даже благодарна, что ваши отношения закончились. Чтобы это случилось, нужно время. Тебе и вовсе спешить некуда. Ты так молода!»
«Сама себе я кажусь старухой. Так себя и чувствую».
«Это его слова, не твои. Он же говорил, что вы словно много лет женаты! Видимо, ты сильно впечатлилась и правда решила, что с тобой что-то не так. С тобой всё в порядке, понимаешь? Закрой глаза и посмотри на себя со стороны. Какой ты себя видишь?»
Юля и правда закрыла глаза. Она прислушалась к себе. Внутри было полно сил, желания двигаться, познавать новое. Захотелось сделать макияж поярче и отправиться куда-нибудь в кафе. Сесть у окна, заказать чашку чая и любимый чизкейк. Смотреть на людей, спешащих куда-то, и просто наслаждаться покоем.
Хотелось тишины в голове и сердце. Чтобы ничего не чувствовать, ни о чём не думать. Переключиться.
Тревога её оставила. Она и правда молода и полна сил. И со всем обязательно справится.
«Пожалуй, ты прав. Это не мои слова. И я себя не чувствую старухой».
Она подумала и добавила:
«Даже появилось желание куда-нибудь выйти. Прогуляться, выпить чаю. Отвлечься. Сидеть в четырёх стенах, дожидаясь отца, довольно непросто. Не хочешь составить мне компанию?»
Написала и стала ждать ответа.
***
Он прочитал сообщение и задумался. Как-то быстро птичка залетела в клетку. С каждой девушкой общение шло по-разному. Единой схемы, позволяющей втереться в доверие, он так и не придумал. Такой, наверное, и не существует. Все девушки разные и по-своему сложные. Но Юля оказалась слишком открытой миру.
Что-то с ней было не так. Сердце на её боль не откликалось. А есть ли та боль и грусть в ней, как ему показалось изначально? Слишком уж она… живая, что ли?
«Может, лучшим вариантом будет закончить общение сейчас? Удалить профиль, исчезнуть. Она никогда меня не найдёт. Не узнает, с кем общалась на самом деле».
Но бросать дело на полпути... Это было неприятное и незнакомое чувство: его терзали сомнения.
Наташа сразу запала в душу. В ней было столько знакомой боли! В общении, в глазах, когда они встретились, он тоже видел боль. Она говорила о вещах, уже знакомых ему и понятных.
Катя… Дурочка Катя! И как с такой подругой она могла так легко попасться в ловушку? И как легко она отказалась от своей Даши! Полностью ему доверилась, раскрылась. И в ней тоже было столько боли… Всё той же, хорошо ему знакомой.
Юля тоже переживала. Он чувствовал тоску от тех сообщений, в которых она рассказывала ему о Саше. Она его до сих пор любит. Он был уверен, что, если тот парень напишет ей, что хочет к ней вернуться, она побежит не задумываясь.
Потом он её бросит. Снова. Может, не раз вернётся, но итог будет всегда одинаковым: он будет уходить. Понятно всем, только не Юле.
«И тогда боль будет сильнее. С каждым разом она будет только усиливаться. Оставить её? Нужно встретиться. Посмотреть на неё. Увидеть глаза, когда она будет рассказывать о Саше. Нет, только не здесь. Не в этом городе. Нужно увести следствие отсюда. Весь город гудит! Почему она захотела встретиться так быстро? Как заставить её уехать? Может… А что… Тоже вариант».
Он схватил телефон и написал:
«Сегодня не получится. Может, завтра?»
И тут же получил ответ:
«Так даже лучше. А как я тебя узнаю? Может, ты теперь пришлёшь мне своё фото? Мне всё равно, как ты выглядишь, если ты об этом переживаешь. Просто хочу знать, кого искать глазами в толпе».
«Я тебя узнаю, не переживай. Сам подойду. До встречи».
***
- А вот что вы извлекли… – произнесла мама Антона, глядя на коробку, – вы нам это вернёте?
- Если они никак не связаны с исчезновением Анастасии и с убийствами девушек в городе, или с какими-то иными преступлениями, о которых мы ещё не знаем, то да, вернём, – пробормотал Никита, заполняя документы.
- Не могу понять! Никак не могу понять! Как мы-то оказались связаны с этими убитыми девушками?! У нас порядочная семья. И наших детей мы хорошо воспитали!
- Мама, успокойся уже. Твои причитания никому не помогут, – сказал Тоша. Он так и провёл весь день, сидя в кресле. Некоторое время он даже сидел абсолютно один: родители, как хозяева дома, присутствовали при обыске в разных комнатах и на участке.
- А вы думаете, преступники все сплошь из неблагополучных семей? – хмыкнул Алексей Николаевич. – Лет так десять назад мне один подозреваемый читал Пушкина наизусть, цитировал Бродского, обращался ко всем на «вы», да и в целом производило впечатление очень образованного человека. И голос у него такой был, интеллигентный, тихий. А попал к нам потому, что зарезал всю свою семью. В общей сложности на четверых человек и кошку, больше сотни колото-резаных ранений. Взяли с поличным: сидел в подъезде на подоконнике с ножом руках, весь в крови и спокойно курил, глядя в небо. Бормотал какие-то стихи. Соседи полицию вызвали.
- Зачем вы мне это рассказываете?
- Ирина Михайловна, ваши слова не аргумент. Вы уже попали в наше поле зрения. Смиритесь и не мешайте следствию, – сердито ответил ей Никита. – Алексей Николаевич, не слышите, что ли? У вас телефон разрывается!
- А? Что? Точно, – очнулся следователь. Он устал и понимал, что к Юльке вырваться сегодня не получится. Ещё куча работы! Ему хотелось закончить пораньше. И от этой семейки он уже морально устал. Вроде и не мешают особо, скандалы не закатывают, а силы будто закончились.
- Слушаю, – ответил он, отходя подальше от родителей Антона. – Да. Понял. Никита здесь сам закончит, а я беру Генку и Аню, и мы выезжаем. Скинь координаты.
- Что случилось? – встрепенулся Никита.
Следователь посмотрел на Антона, его родителей, нахмурился, наклонился к уху и негромко произнёс:
- У нас новый труп. Полиция на месте, нас ждут.
- Что?!
- Да, – уже нормальным голосом сказал следователь. – Закончишь, позвони и тоже подъезжай. Там… свои сложности. Быстро не разберёмся.
- Что случилось? – спросил отец Антона.
- Не ваше дело, – отрезал Никита. Алексей Николаевич давно не видел его таким раздражённым. Очевидно, что в этом доме ему тоже не нравилось. – Тайна следствия!
- Всё, я уехал, – бросил следователь, наконец, покидая этот дом. На улице он на секунду остановился, вдыхая прохладный и влажный воздух. Зима не спешит, а хотелось бы уже дать глазам отдых от грязи. Хотя бы глазам! О собственном отдыхе оставалось только мечтать. И как было бы здорово, сейчас просто поехать к Юльке! Заказали бы её любимые роллы, посмотрели фильм, поговорили.
«Может, и правда, на пенсию уже выйти? Устал, сил моих нет».
Вспомнилось, как несколько лет назад он дал себе обещание, что выйдет на пенсию, когда поймает воришку, что кошмарил все ювелирные салоны города. Но только его нашли, дело передали в суд, как у него уже было два убийства на бытовой почве, несколько крупных краж и четыре мошенничества.
Всё откладывал. А теперь сил нет.
***
- Фу, Чарли! – воскликнул Федя. Бигль видел, как очищают площадку от мусора, и буквально рвался к своей страшной находке. Сдерживать его было сложно: мешало похмелье и неизвестно откуда взявшаяся сила в этой небольшой собаке.
- Так, вы бы с собакой отошли подальше, – сказал хмурый полицейский. – У нас тут место преступления, а не зоопарк!
- Ой, да! – воскликнул Семёнович. – Тоже мне! Этот пёс, между прочим, нашёл ваше место преступления. Так бы и не узнали никогда, что здесь труп. Вон, мусором завалено! Как только почуял!
И он с восхищением посмотрел на Чарли.
- А долго мы здесь будем? – робко поинтересовался Федя. – А то ежели Чарли мешает, я могу того… Домой его увести.
- Никто не покидает место преступления до того, как приедет следователь.
Федя отвернулся. Он видел, как споро начали откапывать тело, но не хотел смотреть, кто там. По обломанным ногтям было ясно, что женщина, а сейчас её уже было видно.
«Лучше бы пошли сегодня в баню, – с сожалением подумал он. – Сдались мне эти грибы? Тьфу!»
Федя привалился к дереву, слушая, как скулит Чарли, желающий принять участие в этих страшных «раскопках», и негромкие разговоры сотрудников полиции.
Не забывайте подписываться на канал, сообщество VK, ставить лайки и писать комментарии! Больше рассказов и повестей вы найдёте в навигации по каналу.
Продолжение 👇