Многие из нас со школьной скамьи помнят туманную формулировку: «крестьян прикрепили к земле». Но когда? Как? Кто нажал ту самую роковую кнопку? Был ли это один злой царь, который одним указом превратил миллионы людей в собственность? Если бы все было так просто, я бы сейчас не потирал свои седины, пытаясь вам это объяснить.
История закрепощения крестьян — это не спринт, а марафон. Длинный, изнурительный процесс, похожий на медленное варение лягушки в котле. Вода теплела так постепенно, что лягушка (в нашем случае — крестьянин) не сразу и поняла, что сварилась. Давайте же разберемся, кто и когда подкидывал дровишки в этот костер.
«Золотой век» крестьянина: свобода, но с нюансами
Представьте себе Русь XI-XIV веков. Конечно, это не была страна эльфов и всеобщего благоденствия. Существовали холопы — по сути, рабы. Были смерды и закупы — категории зависимого населения. Но большинство крестьян-общинников были лично свободными людьми. Они жили на земле, принадлежавшей князю, боярину или монастырю, и платили за это оброк (продуктами или деньгами) или отрабатывали барщину.
Ключевой момент: крестьянин был привязан к договору, а не к помещику или к земле. Не понравились условия? Собрал семью, пожитки, уплатил долги и пошел искать лучшей доли. Этот «рынок труда», конечно, был диким, но он был. Крестьянин мог уйти от жадного боярина к более щедрому, и это было главным инструментом его экономической борьбы.
Малоизвестный факт: Одним из способов попасть в зависимость была «поряда». Крестьянин заключал с землевладельцем договор (ряд), по которому получал «подмогу» — ссуду деньгами, зерном, инвентарем. В обмен он обязывался жить на земле этого господина и отрабатывать долг. Часто эти долги становились вечными, превращая свободного человека в пожизненного должника, но даже в этом случае он юридически не был собственностью.
Первый звоночек: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!»
К XV веку ситуация начинает меняться. Москва собирает русские земли, создает единое государство и, что самое главное, — армию нового типа. Вместо дружины появляются помещики — служилые люди, которым великий князь дает землю (поместье) в кормление за военную службу.
И тут возникает проблема. Помещик должен являться на службу «конно, людно и оружно», а на это нужны деньги. Деньги ему приносит земля. А земля приносит доход, только если ее кто-то обрабатывает. И вот представьте себе разочарование помещика, который осенью, собрав урожай, обнаруживает, что все его крестьяне решили уйти к соседу, который пообещал оброк на мешок зерна меньше. Армия под угрозой!
Именно тогда, в 1497 году, великий князь Иван III в своем Судебнике наносит первый удар по крестьянской вольности. Не запрещает уход совсем, нет, что вы! Он его просто... регулирует. Отныне крестьянин может уйти от своего хозяина только раз в году: за неделю до осеннего Юрьева дня (26 ноября по старому стилю) и в течение недели после него. При этом нужно было уплатить «пожилое» — по сути, выходной налог, компенсацию помещику за потерю рабочих рук.
На первый взгляд — просто бюрократическая формальность. Но, как сказал бы классик, «дьявол в деталях». Размер «пожилого» был существенным, а для многих — неподъемным. Так лягушку впервые посадили в котел с чуть теплой водой.
Закручивание гаек: от «временных мер» до вечной кабалы
Дальше — больше. В XVI веке при Иване Грозном, в условиях Ливонской войны и опричнины, страна была разорена. Крестьяне массово бежали на окраины. Чтобы остановить этот процесс, царь вводит «заповедные лета» (от слова «заповедь», т.е. запрет) — годы, в которые переход запрещался даже в Юрьев день. Изначально это подавалось как временная мера. Но мы-то с вами знаем, что нет ничего более постоянного, чем временное.
Сын Грозного, Федор Иоаннович, в 1597 году делает следующий шаг: вводит «урочные лета» — срок сыска беглых крестьян, изначально 5 лет. Если за 5 лет помещик тебя не нашел и не вернул — ты свободен.
И вот наступает кульминация. Середина XVII века. После Смутного времени государство ослаблено, но дворянство, опора трона, требует гарантий. И оно их получает. В 1649 году принимается Соборное уложение царя Алексея Михайловича — фундаментальный свод законов, который действовал почти 200 лет.
Именно в главе XI этого документа и была поставлена жирная точка. Отменялись и Юрьев день, и «урочные лета». Сыск беглых крестьян становился бессрочным. Крестьянин со всей своей семьей и имуществом навечно прикреплялся не просто к земле, а к личности своего владельца. Все. Котел закипел. Процесс, длившийся 150 лет, завершился.
Апогей рабства и взгляд историков
XVIII век стал «золотым веком русского дворянства» и, соответственно, самым черным периодом для крепостных. Если изначально государство закрепощало крестьян ради своей выгоды (обеспечения армии), то теперь оно отдало их на откуп самим помещикам. Указ о вольности дворянства 1762 года освободил дворян от обязательной службы, но крестьян освободить «забыли».
Крепостные окончательно превратились в товар. Их продавали на ярмарках, как скот, меняли на собак, проигрывали в карты, разлучали семьи. Пиком этого бесправия стало правление Екатерины II, которая щедро раздавала государственных крестьян своим фаворитам, а в 1767 году и вовсе запретила крестьянам жаловаться на своих помещиков. Любая жалоба приравнивалась к бунту. И бунты не заставили себя ждать, самый страшный из которых — пугачевщина.
Малоизвестный факт №2: Даже в разгар крепостничества не все крестьяне были крепостными. Существовала большая прослойка государственных крестьян, которые принадлежали не помещику, а казне. Они платили налоги государству, но считались лично свободными, могли владеть собственностью и вести торговлю. Их положение было несравнимо лучше, чем у помещичьих.
Как же историки оценивают этот процесс? Споры не утихают. Одни (как B.Н. Татищев) считали, что это было «государственной необходимостью». Другие, и их большинство (например, знаменитый Василий Ключевский), видели в этом трагедию. Ключевский гениально сформулировал суть: «Государство закрепостило крестьян, а помещики превратили это закрепощение в личное рабство». То есть, государство создало инструмент для своих нужд, а дворянство использовало его для безграничного личного обогащения и произвола.
Заключение
Так когда же появились крепостные? Ответ прост и сложен одновременно. Юридически — в 1649 году с принятием Соборного уложения. Но фактически — это был долгий и мучительный процесс, растянувшийся на полтора века, начиная с Судебника 1497 года.
Это не было злой волей одного человека. Это было следствием совпадения интересов растущего государства, нуждавшегося в стабильной армии и налогах, и служилого сословия, желавшего гарантированного дохода. Крестьянин оказался разменной монетой в этой большой политической игре.
Отменили крепостное право лишь в 1861 году, но его тень лежит на нашей истории до сих пор. Вековое разделение на «господ» и «слуг», привычка к бесправию и патернализму, недоверие к власти — все это отголоски той самой медленно нагревавшейся воды в котле. И как писал Антон Павлович Чехов, выдавливать из себя раба по капле — задача, которая оказалась для нашего общества куда сложнее, чем подписание одного Манифеста.