– Сережа, ты не видел синюю коробку из-под обуви? Ту, что в нижнем ящике комода стояла, под зимними свитерами? – голос Елены дрогнул, хотя она изо всех сил старалась сохранять спокойствие.
Сергей, сидевший перед телевизором с тарелкой жареной картошки, даже не обернулся. Он лишь дернул плечом, словно отгоняя назойливую муху, и потянулся за пультом, чтобы прибавить громкость. На экране мелькали кадры какого-то боевика, слышались взрывы и визг тормозов.
– Сереж, я с тобой разговариваю! – Лена подошла к дивану и встала между мужем и телевизором. Руки у нее были ледяными, а внутри все сжалось в тугой, болезненный узел. – Там лежали наши деньги. Накопления на ипотеку за три года. Коробки нет.
Муж наконец соизволил поднять глаза. Взгляд у него был бегающий, немного виноватый, но в то же время с вызовом. Он медленно отложил вилку, вытер губы салфеткой и вздохнул так тяжело, будто это ему, а не ей, предстояло сейчас объяснять пропажу полутора миллионов рублей.
– Лен, ну что ты сразу начинаешь? Не пропала она, коробка твоя. Я ее переложил. Точнее, деньги взял.
Елена почувстовала, как пол уходит из-под ног. Ей пришлось схватиться за спинку кресла, чтобы не упасть. В ушах зашумело, словно рядом включили пылесос.
– Взял? – переспросила она шепотом. – Куда взял? Зачем? Мы же договаривались, что эти деньги неприкосновенны. Мы во всем себе отказывали, Сережа! Я в отпуск не ездила два года, ты в старой куртке ходишь… Куда ты их взял?
Сергей встал, прошел к окну, засунув руки в карманы домашних брюк. Он явно готовил речь, подбирал слова, чтобы все звучало не так страшно, как было на самом деле.
– Понимаешь, тут такое дело… Виталику помощь нужна была срочно. Просто вопрос жизни и смерти. У него вариант подвернулся шикарный – «Тойота Камри», почти новая, пробег минимальный, один хозяин. Мужик срочно продавал, уезжает за границу, цену скинул чуть ли не вдвое. Виталик давно о такой мечтал, ты же знаешь. А у него не хватало. Ну, я и добавил.
Елена смотрела на широкую спину мужа и не верила своим ушам. Ей казалось, что это какой-то дурной сон, розыгрыш. Сейчас он повернется, рассмеется и достанет синюю коробку из-за пазухи.
– Ты отдал наши деньги Виталику? На машину? – каждое слово давалось ей с трудом, словно она выплевывала камни. – Все деньги?
– Ну не все, там тысяч пятьдесят осталось, наверное, – отмахнулся Сергей, все еще не поворачиваясь. – Лен, ну ты пойми, он отдаст! Он как только таксовать начнет на ней, или в доставку пойдет, сразу начнет отдавать. Он слово дал! Это же Виталик, мы с первого класса вместе. Как я мог друга бросить, когда у него мечта сбывается?
– Мечта? – Елена почувствовала, как страх сменяется горячей, яростной волной гнева. – У Виталика мечта? А у нас с тобой что? Не мечта? Мы живем в "однушке" с твоей мамой уже пять лет! Мы копили на первый взнос, чтобы съехать, чтобы родить ребенка в своей квартире! Ты забыл?
Сергей резко развернулся. Лицо его покраснело.
– Да не забыл я! Что ты заладила: квартира, квартира… Никуда твоя квартира не денется. Подождем еще полгодика, Виталя раскрутится и вернет с процентами. Он обещал! Ты просто не понимаешь, что такое мужская дружба. Тебе лишь бы деньги в чулке солить.
Он прошел мимо нее на кухню, открыл холодильник, достал пиво. Щелчок открываемой банки прозвучал в тишине квартиры как выстрел. Елена стояла посреди комнаты, глядя на пустую стену. В голове проносились картинки последних трех лет.
Вот она берет дополнительные смены на работе, возвращается домой заполночь, с гудящими ногами. Вот она штопает колготки, потому что жалко тратить лишнюю сотню на новые. Вот они едят макароны по-флотски месяц подряд, потому что нужно отложить "в кубышку". И Сергей тоже, казалось, старался. Он тоже работал, тоже приносил зарплату, тоже кивал, когда они мечтали о светлой "двушке" с балконом.
А теперь все это перечеркнуто. Ради Виталика.
Виталика Елена знала прекрасно. Это был вечный праздник, человек-фейерверк, за которым всегда тянулся шлейф проблем. То он открывал бизнес по продаже шаурмы и прогорал через месяц, занимая деньги у всех знакомых. То вкладывался в какие-то пирамиды. То разбивал отцовскую машину. Сергей всегда его защищал, называл "невезучим, но талантливым". И вот теперь талант Виталика достиг апогея – он умудрился вытянуть из их семьи все сбережения.
Елена медленно прошла на кухню. Сергей сидел за столом, уткнувшись в телефон. Наверное, писал другу, что "жена поворчала, но успокоилась".
– Когда он вернет деньги? – спросила Лена сухо. – Расписку он написал?
Сергей поперхнулся пивом.
– Какую расписку, Лен? Ты о чем? Мы же друзья! Это как-то… унизительно. Я ему верю как себе.
– Унизительно? – она горько усмехнулась. – А мне не унизительно ходить в пуховике, которому пять лет, чтобы твой друг катался на "Камри"? Звони ему. Пусть привезет деньги обратно. Сейчас же. Скажи, что жена устроила скандал, что угодно говори. Пусть возвращает сделку, продает эту машину, мне плевать.
Сергей грохнул банкой по столу. Пивная пена выплеснулась на клеенку.
– Ты с ума сошла? Он уже купил! Оформил! Машина у него! Он сейчас обмывает покупку с ребятами, а я ему звонить буду и требовать назад? Чтобы я выглядел подкаблучником? Нет, Лена. Тема закрыта. Деньги вернутся, я сказал. Не ной.
Он встал и вышел из кухни, бросив на ходу:
– Я спать. Устал на работе, а тут еще ты мозг выносишь.
Лена осталась одна. Она слушала, как шумит вода в ванной, как потом скрипит диван в гостиной. Она не пошла спать к мужу. Постелила себе на маленьком диванчике на кухне, но сон не шел. Она лежала с открытыми глазами и смотрела на мигающий огонек датчика дыма на потолке.
Внутри что-то сломалось. Это был не просто поступок, это было предательство. Сергей выбрал не семью, не их общее будущее. Он выбрал желание друга пустить пыль в глаза. Он распорядился её трудом, её жизнью, даже не спросив.
Утром Сергей вел себя так, будто ничего не случилось. Пытался шутить, чмокнул ее в щеку, когда она варила кофе.
– Ленусь, ну ты чего такая кислая? Давай в выходные в кино сходим? Я угощаю.
– На какие шиши? – спросила она, не глядя на него. – У нас до зарплаты пять тысяч осталось. На еду и проезд.
– Ну займу у кого-нибудь, – легкомысленно отмахнулся он. – Прорвемся!
Елена промолчала. Она ушла на работу раньше обычного, чтобы не видеть его довольного лица. Весь день в офисе все валилось из рук. Коллеги спрашивали, не заболела ли она, а Лена лишь отнекивалась, ссылаясь на мигрень.
В обед ей позвонила свекровь, Нина Петровна.
– Леночка, здравствуй! – голос свекрови был елейным. – А Сережа сказал, вы машину купили? Или я что-то не поняла? Он говорил, что другу помог выбрать, а соседка сказала, видела Виталика на новой иномарке, и Сережа рядом сидел, сияющий, как медный таз.
– Виталик купил, – ответила Елена деревянным голосом. – На наши деньги.
В трубке повисла тишина. Нина Петровна, хоть и любила сына безмерно, была женщиной практичной и деньги считать умела.
– Как на ваши? На те, что на квартиру?
– Да. Сергей отдал ему всё. Без расписки.
– Ох, идиот… – вырвалось у свекрови. – Ну, Леночка, ты не переживай. Сережа он добрый просто, безотказный. Виталик отдаст, куда он денется. Ты только не ругайся с ним сильно, мужчине поддержка нужна. Сама знаешь, он ради дружбы рубаху последнюю отдаст.
– Он не свою рубаху отдал, Нина Петровна. А мою. И наше будущее.
Елена положила трубку. Разговор со свекровью только укрепил её в мысли, которая зародилась еще ночью. "Добрый и безотказный" – это диагноз. И лечить его придется радикально.
Вечером она возвращалась домой медленно, ноги не несли. Во дворе, прямо у их подъезда, стояла та самая "Тойота". Черная, блестящая, хищная. На капоте сидел Виталик, курил, стряхивая пепел прямо на асфальт. Рядом стоял Сергей и с восхищением наглаживал боковое зеркало машины.
– О, Ленка идет! – крикнул Виталик, заметив её. – Принимай аппарат! Зверь, а не машина! Спасибо мужу твоему, мировой мужик! Если б не он, ушла бы ласточка!
Сергей улыбался, глядя на друга, но, встретившись взглядом с женой, тут же ссутулился и отвел глаза.
Елена подошла ближе.
– Поздравляю с покупкой, – сказала она ровно. – Когда долг вернешь?
Виталик расхохотался, хлопнул Сергея по плечу:
– Во бабы, а? Сразу про деньги! Да верну, Лен, верну! Дай покататься, жизнью насладиться. Месячишко-другой, там видно будет. Может, работу найду солидную под такую тачку. Не дрейфь!
– Месячишко-другой? – переспросила Елена. – А если не найдешь?
– Ну, не найду – значит, не судьба, – хохотнул Виталик. – Серега подождет, мы же свои люди. Правда, Серый?
Сергей что-то невнятно промычал и пнул колесо машины, проверяя давление.
– Понятно, – сказала Елена. – Хорошей дороги.
Она поднялась в квартиру. В прихожей было тихо и душно. Она прошла в спальню, открыла шкаф. Запах одежды мужа, такой родной и привычный, сейчас вызывал только раздражение.
Она достала с антресолей большой чемодан на колесиках. Тот самый, с которым они ездили в свадебное путешествие в Турцию семь лет назад. Тогда казалось, что впереди долгая и счастливая жизнь.
Лена начала методично складывать вещи. Джинсы, рубашки, футболки. Носки свернула в клубки. Свитера аккуратно уложила стопкой. Она действовала как робот, отключив эмоции. Если она сейчас начнет плакать, то остановится. А останавливаться было нельзя.
Когда чемодан наполнился, она достала большие клетчатые сумки, в которых обычно хранили зимние вещи. Туда полетели куртки, обувь, его коллекция рыболовных снастей, которой он пользовался раз в год. Бритвенные принадлежности из ванной, шампунь, его любимая кружка с надписью "Босс".
Через час прихожая была заставлена вещами. Квартира стала выглядеть странно пустой, словно из неё вынули душу, но Лене вдруг стало легче дышать.
Дверь открылась, и на пороге появился Сергей. Он был возбужденный, пахло от него табаком и немного алкоголем – видимо, "обмывание" продолжилось.
– Лен, ты видела, как она рвет с места? – начал он с порога, разуваясь. – Это просто пушка! Виталик меня прокатил до перекрестка, там такая мощь под капотом…
Он осекся, наткнувшись взглядом на чемодан. Улыбка медленно сползла с его лица.
– Это что? Мы куда-то едем? – глупо спросил он.
Елена стояла в дверях комнаты, скрестив руки на груди.
– Мы никуда не едем, Сережа. Едешь ты.
– В смысле? В командировку? Я не…
– Ты уезжаешь отсюда. Насовсем. Я собрала твои вещи. Всё здесь. Если что-то забыла – напиши, я передам через твою маму.
Сергей побледнел. Он перевел взгляд с чемодана на жену, потом попытался улыбнуться, но вышла жалкая гримаса.
– Лен, ты чего? Это шутка такая? Из-за денег? Ну хватит дуться, правда. Ну погорячился я, ну виноват. Но выгонять из дома? Мы же семья!
– Были семьей, – поправила она. – Семья – это когда решения принимают вместе. Семья – это когда думают о будущем своих детей, а не о понтах друга. Ты свой выбор сделал. Ты выбрал Виталика и его мечту. Вот и живи теперь с этим выбором. Может, он тебя в своей новой машине пожить пустит.
– Да ты истеричка! – взорвался Сергей. – Из-за бумажек готова семь лет брака перечеркнуть? Меркантильная! Я всегда знал, что тебе только деньги нужны были!
– Деньги? – Лена шагнула к нему, и Сергей невольно отступил к двери. – Я эти "бумажки" зарабатывала потом и кровью, Сережа. Я отказывала себе во всем. А ты их просто украл. Да, украл. Потому что взять общее без спроса – это воровство. И отдал их человеку, который никогда их не вернет. Ты это знаешь, и я это знаю.
– Вернет он!
– Не ври хотя бы себе! – крикнула она. – Он просадит эту машину, разобьет или продаст за копейки, а нам скажет "извини, брат, не фартануло". И ты его простишь. А я – нет. Я не хочу жить с человеком, на которого нельзя положиться. Сегодня ты отдал деньги на квартиру, а завтра что? Продашь мою почку, потому что Виталику нужен новый айфон?
Сергей стоял, сжимая и разжимая кулаки.
– Ты пожалеешь, – прошипел он. – Приползешь еще. Кому ты нужна в свои тридцать пять, разведенка с прицепом из принципов?
– Уходи, – тихо сказала Елена. – Просто уходи. Ключи на тумбочку.
Он схватил чемодан, рванул молнию так, что, казалось, она сейчас разойдется. Закинул на плечо сумку с куртками.
– Дура набитая, – бросил он напоследок. – Я к маме поеду. А ты тут сиди в своей норе и считай копейки!
Дверь хлопнула с такой силой, что посыпалась штукатурка. Елена закрыла замок на два оборота. Потом накинула цепочку. Прижалась лбом к холодному металлу двери и замерла.
Она ждала слез. Ждала, что сейчас накроет истерика, боль, страх одиночества. Но вместо этого пришла звенящая, хрустальная тишина. И спокойствие.
Елена прошла на кухню. На столе все еще стояло пятно от вчерашнего пива. Она взяла тряпку, тщательно вытерла стол. Поставила чайник. Пока вода закипала, она достала телефон и зашла в приложение банка. На счету было семь тысяч рублей. Аванс через неделю.
"Ничего," – подумала она. – "Справлюсь. Квартира съемная, но я потяну. Найду подработку. Зато теперь я точно знаю, что мои деньги – это мои деньги".
Чайник свистнул. Елена налила себе чаю с мятой, села у окна и посмотрела во двор. "Тойоты" уже не было. Видимо, Виталик увез своего "спасителя".
Через два дня Сергей начал писать. Сначала гневные сообщения: "Где мой синий свитер?", "Ты испортила мне жизнь". Потом пошли жалобные: "Мама пилит, дома тесно", "Лен, может, поговорим?", "Я был неправ, давай попробуем сначала".
Елена читала их, но не отвечала. Она знала, что если ответит, если даст слабину – все вернется. Опять будут обещания, опять будет Виталик, опять будет вечное ожидание чуда, которое никогда не произойдет за счет других.
Через неделю позвонил Виталик.
– Ленка, привет! Слушай, тут такое дело… Серега у меня ночует третий день, с матерью поругался. Ты это, забери его обратно, а? Он ноет, пить начал. А мне бабу водить некуда, он в зале на диване храпит.
– Это теперь твой крест, Виталик, – усмехнулась Елена. – Ты же получил машину? Вот считай, что Сергей шел в комплекте, как зимняя резина.
– Да пошла ты! – рявкнул "друг" и бросил трубку.
Елена отложила телефон и вернулась к работе. Она сидела за компьютером, сводила отчеты, и впервые за долгое время чувствовала, что контролирует свою жизнь. Да, денег не было. Да, было обидно за потраченные годы. Но вместе с чемоданом мужа из дома ушло и постоянное напряжение, чувство, что она тащит на себе чемодан без ручки.
Вечером она зашла в магазин, купила пирожное – дорогое, красивое, которое давно хотела попробовать, но жалела денег. Пришла домой, заварила свежий чай, включила любимый сериал.
Она откусила кусочек пирожного и зажмурилась от удовольствия. Жизнь продолжалась. И, кажется, она становилась только лучше. Теперь она начнет копить заново. Только для себя. И никто больше не посмеет залезть в ее синюю коробку.
Надеюсь, вам понравилась эта история, и она показалась вам жизненной. Буду рада, если вы подпишитесь на канал, поставите лайк и поделитесь своим мнением в комментариях