Тяжёлая входная дверь захлопнулась с привычным глухим стуком. Галина прислонилась спиной к прохладной обивке. Гудели ноги. За двадцать пять лет работы старшей медсестрой она так и не привыкла к этому ощущению. Но сегодня эта усталость была приятной.
В сумке лежал торт «Прага». А в сердце теплилось радостное предвкушение. Завтра сделка. Пять лет Галина откладывала каждую копейку, отказывала себе во всем, чтобы собрать этот первоначальный взнос. Полтора миллиона рублей. Билет в новую жизнь для дочери.
Игорь был дома. Последние полгода он «искал себя», лежа на диване.
— Галя, это ты? — крикнул он из кухни. — Хлеба купила?
Галина прошла в спальню. Взгляд привычно скользнул к шкафу-купе. Там, в старой жестяной коробке из-под чая, хранилось их сокровище. Галина знала, что пересчитывать деньги каждый день — плохая примета, но сегодня не удержалась. Хотелось просто потрогать эти плотные пачки.
Она взяла коробку в руки. Сердце пропустило удар.
Коробка была легкой. Предательски, невозможно легкой.
Руки задрожали. Внутри было пусто. Только на дне лежала одинокая скрепка.
Галина села прямо на пол. В голове медленно проступала единственная возможная версия. Версия, в которую верить не хотелось до тошноты.
Медленно, держась за стену, она пошла на кухню. Игорь сидел за столом.
— О, явилась. Ты чего такая бледная?
Галина положила пустую коробку перед ним. Звук металла о дерево прозвучал как выстрел.
— Что это? — спросил он, и голос его предательски дрогнул.
— Это я тебя хочу спросить, Игорь. Где деньги?
Он вытер руки о штаны.
— Галь, ну чего ты начинаешь? Я хотел тебе сказать. Сюрприз, так сказать.
— Сюрприз? — Галина почувствовала, как внутри разгорается холодный огонь. — Полтора миллиона — это сюрприз?
— Да не кипятись ты! — Игорь вскочил. — Деньги в деле! Инфляция их жрёт! Я вложил их. Выгодно. Верняк!
— Куда ты их вложил?
— В бизнес! Витька, сослуживец, машины гоняет. Через месяц мы получим три миллиона!
— Ты отдал полтора миллиона Витьке? Тому самому, который сидел за мошенничество?
— Он исправился! Галя, ты просто не понимаешь в бизнесе.
— Договор покажи.
— Я его у Витьки в офисе оставил, в сейфе...
Галина смотрела на мужа и видела жалкого, постаревшего ребёнка.
— Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Завтра сделка. Залог внесён. Если мы не платим, залог сгорает. И квартиры не будет.
— Галь, ну прости... Ну бес попутал...
— Звони Витьке!
Игорь набрал номер. «Аппарат абонента выключен».
Игорь побледнел.
— Ну, разрядился, наверное...
— Занятой, — эхом повторила Галина. — С нашими деньгами он сейчас очень занят.
В этот момент в прихожей щёлкнул замок. Пришла дочь, Полина. Счастливая, с шампанским.
— Мам, пап, я пришла! Завтра такой день!
Увидев лица родителей, она застыла.
— Что случилось? Квартира... сорвалась?
— Квартира на месте. Деньги... Папа их инвестировал.
— Ты отдал деньги? — Полина побледнела. — Кому?
— Другу.
Полина закрыла лицо руками и заплакала. Этот звук стал последней каплей для Галины. Лопнула та стальная жила терпения, на которой держался их брак.
Она подошла к мужу вплотную.
— Где деньги, Игорь? У тебя шестьдесят секунд. Иначе ты отсюда вылетишь.
— Галюнь, ну ты чего... Это и моя квартира тоже...
— Это квартира моих родителей. Ты здесь даже не прописан. Шестьдесят секунд, Игорь. Время пошло.
— Да ты с ума сошла! Ночь на дворе!
— Это твои проблемы. Сорок секунд.
Игорь смотрел на жену и впервые видел в её глазах не заботу, а холодную пустоту.
— Галя, ты рушишь семью из-за бумажек!
— Семью разрушил ты, когда украл у своего ребёнка. Тридцать секунд.
Он метался по кухне, потом бросился к дочери:
— Полинка, скажи ей! Я же отец!
Полина подняла на него заплаканные глаза.
— Пап, уходи. Пожалуйста. Просто уйди.
— Десять секунд.
— Ах так?! — взвился Игорь. — Выгоняете? Из-за денег? Да пошли вы!
Он выбежал в коридор.
— Галя! Ты пожалеешь! Ты приползёшь ещё! Я вернусь с деньгами!
Входная дверь хлопнула. Наступила тишина.
— Мамочка, что теперь делать? — рыдала Полина. — Всё пропало...
Галина гладила её по волосам. В голове работал калькулятор.
— Не плачь. Слушай меня внимательно. Завтра утром я пойду в банк. Возьму потребительский кредит. Проценты конские, но выбора нет.
— Мам, ты что? Ты же всю пенсию будешь отдавать!
— Проживу. Я ещё работаю. Главное — сделку не упустить.
Галина налила в стаканы теплое шампанское.
— Выпьем, дочь. За то, что мы узнали цену нашему папе. Полтора миллиона — дороговато за науку, но зато теперь всё ясно.
Утром Галина пошла в банк. На столе лежал телефон с сообщением от Игоря: «Не дури, пусти домой, мне спать негде». Галина усмехнулась и нажала кнопку «Заблокировать».
В банке ей одобрили кредит. Под 22 процента. Кабальные, но спасительные деньги.
Вечером, когда ключи от квартиры уже лежали в кармане у Полины, они сидели в кафе.
— Мам, ты герой, — сказала дочь. — Я бы так не смогла. Выгнать его...
— Это не героизм, Поля. Это инстинкт самосохранения. Знаешь, есть поговорка: «Лошадь сдохла — слезь». Я тридцать лет ехала на дохлой лошади. Вчера я наконец слезла.
Впервые за много лет она не думала о том, что приготовить мужу. Она думала о том, как будет выплачивать кредит. Это была тяжелая мысль, но честная.
Цифры не врут и не предают. С цифрами можно договориться. С подлостью — нет.