Мир восьмилетнего Сашки умещался в границах высокого серого забора, увенчанного остатками колючей проволоки.
За забором была Жизнь — с родителями, собаками, велосипедами и мороженым по выходным. Внутри — казённое учреждение №7, или просто «семёрка». Здесь жили такие же, как он, — «ничьи».
Сашка был тихим. В буйных детдомовских играх он почти не участвовал. Его сокровищем был старый потёртый блокнот и огрызок карандаша.
Он рисовал. Рисовал тот, другой мир, который видел через щели в заборе: машины, спешащих по делам людей, деревья, которые меняли цвет в зависимости от времени года.
Он не помнил родителей. В его личном деле было сухо написано: «Мать отказалась в роддоме». Кто был отцом — неизвестно.
Сашка не плакал по этому поводу. Как можно скучать по тому, чего у тебя никогда не было? Но иногда, по ночам, когда в спальне на двенадцать коек все затихали, он лежал с открытыми глазами и представлял, как чья-то тёплая рука гладит его по волосам.
Мир восьмилетнего Кости был размером с трёхэтажный особняк, в котором комнат было больше, чем детей в Сашкиной группе.
У него было всё: последняя модель игровой приставки, личный тренер по плаванию, комната, похожая на филиал магазина игрушек. У него не было только одного — друга.
Родители Кости, Игорь и Анна, были людьми занятыми. Отец строил бизнес-империю, мать занималась благотворительностью и светскими раутами. Они любили сына, но как-то на расстоянии. Их любовь измерялась в дорогих подарках и оплаченных счетах.
— Костя, мы сегодня задержимся, — говорил отец по телефону. — У нас важный ужин. Няня тебя покормит.
— Костик, я улетаю на форум, — щебетала мама, целуя его в макушку. — Будь умницей. Я привезу тебе новый конструктор.
Костя был умницей. Он хорошо учился в частной школе, играл на скрипке, говорил по-английски. И был отчаянно одинок.
Их миры пересеклись в парке.
Детский дом иногда вывозили на «культурные мероприятия». В тот день это была прогулка в центральном парке. Воспитательница, уставшая тётка с потухшими глазами, усадила всех на скамейки у фонтана.
— Сидеть тихо! — приказала она. — Мороженое будет только тем, кто не будет бегать.
Сашка сел на самый край, достал свой блокнот и начал рисовать струи фонтана.
Костя был в этом же парке с няней. Няня, молодая девушка, уткнулась в телефон, а Костя просто бродил по аллеям. Ему было скучно.
Он увидел группу одинаково одетых детей и подошёл ближе. Его взгляд зацепился за мальчика, который сидел чуть в стороне и что-то сосредоточенно чиркал в блокноте.
— Что ты рисуешь? — спросил Костя, подойдя.
Сашка вздрогнул, инстинктивно прикрывая блокнот рукой. В детдоме за такое могли и побить — «умный нашёлся».
— Ничего, — буркнул он.
— Покажи, — не отставал Костя. — Я тоже люблю рисовать. Только у меня плохо получается.
Сашка с недоверием посмотрел на него. На Косте были дорогие джинсы и яркая футболка с каким-то супергероем. Он был из «того» мира.
— Меня Сашка зовут, — вдруг сказал он сам, не зная почему.
— А я Костя.
Костя присел рядом.
— Ну покажи, а?
И Сашка показал. В блокноте были не просто каракули. Там были живые, летящие линии. Струи фонтана, которые превращались в гривы лошадей. Голуби, похожие на маленькие самолётики. И лицо девочки, которая ела мороженое, — у неё на щеке была ямочка, и Сашка её нарисовал.
— Ух ты, — выдохнул Костя. — Как по-настоящему. Ты где учился?
— Нигде, — пожал плечами Сашка. — Само.
Они разговорились. Оказалось, что оба любят фантастику. Что оба считают, что драконы — самые крутые существа на свете. Что оба ненавидят манную кашу с комочками.
Когда воспитательница скомандовала: «Подъём! Строимся!», Косте показалось, что прошло пять минут, а не час.
— Ты ещё придёшь сюда? — спросил он.
— Не знаю, — честно ответил Сашка. — Нас редко вывозят.
— А давай я к тебе приду? — выпалил Костя. — Где ты живёшь?
— В «семёрке», — сказал Сашка и показал в сторону серого забора, видневшегося за деревьями.
На следующий день Костя сбежал. Он дождался, пока няня уйдёт в магазин, и выскользнул из дома. Он помнил, где находится «семёрка».
Подойти к воротам было страшно. На проходной сидел усатый охранник.
— Тебе чего, пацан? — спросил он, открыв окошко.
— Мне… мне Сашку надо, — пролепетал Костя. — Мы друзья.
Охранник хмыкнул, но почему-то позвонил куда-то. Через десять минут к воротам подошла воспитательница.
— Какой ещё Сашка? — спросила она.
Костя описал мальчика, который рисует.
— А, этот… — протянула она. — Ладно, пять минут. И чтобы я тебя тут больше не видела. Не положено.
Сашку вывели. Он смотрел на Костю с изумлением.
— Ты чего пришёл?
— Я же обещал, — улыбнулся Костя. — А ты говорил, не придёшь.
Он протянул Сашке плитку шоколада. Сашка взял её с такой осторожностью, будто это было сокровище.
— Спасибо.
— У меня дома таких много, — сказал Костя. — И краски есть. Настоящие, в тюбиках. И холст. Хочешь, принесу?
— Не надо, — покачал головой Сашка. — Отберут.
Они стояли у ворот и говорили. Про всё на свете. Пять минут растянулись в пятнадцать. Потом вышла воспитательница и прогнала Костю.
Но он пришёл на следующий день. И на следующий. Он приносил Сашке шоколадки, которые тот прятал и ел по ночам под одеялом. Приносил книжки, которые они читали через решётку забора.
Они стали друзьями. Настоящими.
Дома Костя вёл себя странно. Он стал меньше играть в приставку, больше читал. И постоянно просил у родителей деньги.
— Костя, зачем тебе столько наличных? — удивлялась мама. — Я же могу купить тебе всё, что ты захочешь.
— Мне надо, — упрямо отвечал он.
Он тратил эти деньги на Сашку. Покупал ему карандаши, альбомы, тёплые носки, которые передавал через забор.
Однажды он пришёл домой и заявил родителям:
— Я хочу пригласить в гости друга.
— Конечно, Костик, — обрадовалась мама. — Приглашай. Кто это? Марк? Или Фёдор из твоего класса?
— Нет. Его зовут Сашка. Он живёт в детском доме.
Анна замерла с чашкой в руке. Игорь отложил планшет.
— В детском доме? — переспросил он. — Как вы познакомились?
Костя рассказал. Про парк, про рисунки, про разговоры через забор.
Родители переглянулись.
— Сынок, — осторожно начала мама. — Ты понимаешь, что это… немного другие дети? У них могут быть… ну, другие привычки.
— Он мой друг, — твёрдо сказал Костя. — И я хочу, чтобы он пришёл к нам. У него скоро день рождения. Я хочу подарить ему настоящий праздник.
Игорь посмотрел на сына. В его глазах было столько решимости, сколько он не видел никогда.
— Хорошо, — сказал он. — Приглашай.
Это было непросто. Игорю пришлось ехать в «семёрку», разговаривать с директором, писать заявление, что он берёт на себя ответственность. Директор, женщина с усталым лицом, смотрела на него с подозрением.
— Вы понимаете, что мальчик у нас… со сложным характером? Он «возвращенец».
— Что это значит?
— Его брали в семью, но вернули. Сказали, агрессивный.
Игорь нахмурился. Костя описывал Сашку совсем другим.
— Я всё равно хочу его забрать. На один день.
Сашку отпустили. Когда он вышел за ворота, Костя бросился к нему обниматься. Сашка стоял, как деревянный, не зная, как реагировать.
Дом Кости поразил его. Он ходил по комнатам, боясь дотронуться до чего-нибудь. Всё было таким чистым, таким дорогим.
— Вот, это моя комната, — Костя распахнул дверь.
Сашка замер на пороге. Это была не комната. Это был космос. Огромная кровать, стеллажи с книгами, компьютер, телескоп у окна.
— А это тебе, — Костя подвёл его к столу.
На столе стоял мольберт. Рядом — ящик с настоящими масляными красками, кисти, палитра, стопка холстов.
— Это… мне? — прошептал Сашка.
— Тебе, — кивнул Костя. — Рисуй.
И Сашка начал рисовать. Он забыл про всё. Про торт со свечками, про подарки, про большой телевизор. Он смешивал краски, наносил их на холст, и на белом полотне расцветал мир. Его мир. Он нарисовал Костю, который смеялся, глядя на него. Нарисовал его маму, у которой оказались добрые глаза. Нарисовал собаку, спавшую у камина.
Анна и Игорь стояли в дверях и молча смотрели. Они видели не «агрессивного возвращенца». Они видели невероятно талантливого и невероятно одинокого ребёнка, который в свои восемь лет рисовал как взрослый художник.
Вечером, когда Игорь отвозил Сашку обратно, мальчик впервые за весь день заговорил сам.
— Спасибо, — сказал он, глядя в окно машины. — Это был лучший день.
— Будут и другие, — пообещал Игорь.
После этого визита что-то изменилось. Игорь и Анна стали чаще говорить о Сашке.
— Ты видел его рисунки? — говорила Анна мужу вечером. — В них столько… жизни. И столько боли.
— Я видел его глаза, когда он смотрел на Костю, — отвечал Игорь. — Как будто он не верил, что с ним могут дружить просто так.
Костя тоже изменился. Он постоянно говорил о Сашке.
— Пап, а можно, Сашка у нас на каникулах поживёт?
— Мам, а давай отвезём Сашке тёплую куртку?
Однажды Анна приехала в детский дом одна. Она привезла фрукты, сладости. Но главное — она приехала поговорить с Сашкой.
Они сидели в кабинете директора.
— Саш, расскажи мне, почему тебя вернули из той семьи? — мягко спросила она.
Сашка долго молчал. Потом рассказал. Про собачку, про драку, про слова «гены пальцем не раздавишь».
— Я не хотел их бить, — тихо сказал он. — Но они… они убивали мою собаку. Это единственное, что у меня было.
Анна слушала, и у неё сжималось сердце. Она представила своего Костю на его месте. И поняла, что он, скорее всего, поступил бы так же.
Решение созрело не сразу. Они долго говорили. Взвешивали «за» и «против». Боялись. Боялись ответственности, боялись не справиться.
— А что Костя? — спросил Игорь. — Как он отреагирует, если у него появится брат?
— Он будет счастлив, — уверенно сказала Анна. — Он уже считает его братом.
Они начали собирать документы. Это был долгий, мучительный процесс. Школа приёмных родителей, справки, характеристики, комиссии.
Сашке они ничего не говорили. Костя тоже молчал, хотя родители ему всё объяснили. Они боялись дать ему ложную надежду.
Прошло несколько месяцев. Был обычный серый вторник. Сашка сидел в классе, рисовал на полях тетради. Вдруг дверь открылась, и заглянула воспитательница.
— Савельев, к директору.
Сердце у Сашки ухнуло в пятки. «Что опять? Драка? Нажаловались?»
Он шёл по длинному гулкому коридору, готовясь к худшему.
Он толкнул дверь кабинета.
За столом сидела директор. А рядом с ней… рядом с ней сидели Игорь и Анна. А у двери, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, стоял Костя.
— Проходи, Саша, садись, — сказала директор непривычно мягким голосом.
Сашка сел на краешек стула.
— Саш, — начала директор, но Игорь её остановил.
— Позвольте, я сам, — сказал он. Он подошёл к Сашке, присел перед ним на корточки, чтобы быть с ним на одном уровне.
— Саш, помнишь, я обещал тебе, что будут и другие хорошие дни?
Сашка кивнул.
— Так вот… Мы с Анной… и с Костей… хотим, чтобы все твои дни теперь были хорошими. Мы хотим, чтобы ты стал частью нашей семьи. Чтобы ты стал моим сыном. И Костиным братом.
Сашка смотрел на него и не понимал. Слова долетали до него, но не складывались в смысл.
— Что? — переспросил он.
— У тебя теперь есть семья, Сашка, — сказала Анна, и по её щеке покатилась слеза. — Если ты, конечно, согласишься.
Костя подбежал к нему.
— Сашка, ты будешь моим братом! Представляешь?! Мы будем жить вместе! В одной комнате! У нас будет двухъярусная кровать! Я уже выбрал!
Он тащил его за руку, что-то кричал про драконов, про телескоп, про то, что они построят самый большой замок из лего.
А Сашка смотрел на мужчину, который стоял перед ним на коленях, на женщину, которая плакала, и на мальчика, который прыгал вокруг него от счастья. И он вдруг понял.
Он вспомнил то ночное чувство, когда он представлял, как чья-то рука гладит его по волосам. И сейчас ему отчаянно захотелось, чтобы рука этого большого, серьёзного мужчины сделала именно так.
— Вы… правда? — прошептал он. — Вы меня не вернёте?
— Никогда, — твёрдо сказал Игорь. И положил свою большую, тёплую ладонь ему на голову.
И в этот момент Сашка впервые в своей осознанной жизни заплакал. Не от боли или обиды. А от счастья, такого огромного и оглушительного, что, казалось, оно не поместится в этом маленьком кабинете, в этом сером здании, в его маленьком, но теперь уже не одиноком сердце. Он был больше не «ничей»...
👍Ставьте лайк, если дочитали.
✅ Подписывайтесь на канал, чтобы читать увлекательные истории.