- Он ненадолго к нам пришел, - сказал муж.
Заметив выражение моего лица, он тут же добавил:
- Жень, ну ты чего? Это же Витек!
Семен сказал это таким голосом, будто объявлял о приезде как минимум папы римского или, на худой конец, министра.
- Мы два часа посидим с ним, да и все, - сказал муж.
Я прекрасно понимала, что двумя часами тут дело не обойдется, но возражать и спорить не стала.
***
Витек топтался в прихожей, огромный, как шкаф, в распахнутой куртке, и от него уже крепко, основательно пахло чем-то многоградусным. Этот запах быстро мешался с морозом, который он принес с улицы, и с елочным духом из комнаты, где дети развешивали игрушки.
- Хорошо. Два часа, - повторила я.
Витек обнял Семена так, что у того хрустнуло что-то в спине, и заорал про дружбу нерушимую, про армейское братство. А я разглядывала зеленую, пушистую елку, которую мы выбирали всей семьей на базаре, и думала, что праздник уже испорчен.
Тут из комнаты выглянули дети, восьмилетняя Машка с мишурой в руках и шестилетний Данька с пластмассовой звездой.
- Мам, а это кто? - спросил сын.
- Это… дядя Витя, папин друг, - сказала я.
- А он… с нами будет Новый год встречать? - поинтересовалась дочь.
Я посмотрела на Семена. Семен посмотрел на потолок.
- Два часа посидим, да и все, - повторил он, обращаясь, видимо, к люстре, потому что мне он в глаза смотреть боялся.
***
Разумеется, через два часа Витек никуда не ушел. А когда я поняла, что их посиделка с мужем только набирает обороты, быстро собрала детей, и мы поехали к маме.
Когда мы собирались, из кухни доносился хохот. Витек рассказывал очередную историю про армию, Семен подхватывал, и они гоготали. Звенели бутылки, и я подумала, что ничего, перебесятся, завтра к вечеру протрезвеют, и все встанет на свои места…
***
Мама открыла дверь и посмотрела на меня так, что я сразу сказала:
- Не начинай.
- Я ничего и не говорю, - вздохнула мама. - Я вообще молчу как рыба об лед.
Мы встретили Новый год тихо и почти молча. Мы с мамой думали о своем, дети, глядя на нас, притихли тоже.
Когда сын с дочерью пошли спать, мама спросила:
- Что, опять дружки его пожаловали?
- Витек пожаловал, - мрачно сказала я.
- Ясно, - отозвалась мама. - Ну что ж… живите у меня пока.
***
Прошло два дня. Семен не звонил, и я, честно говоря, стала думать, что он с этим своим Витьком вообще не заметил, что нас дома нет.
Но на третий день с его телефона позвонил Витек.
- Жень, а вы когда приедете? - требовательно спросил он. - Дома есть нечего. И вообще, почему ты мужика одного бросила? Вот какая ты жена после этого?
Мне очень захотелось ответить ему как следует, но я сдержалась.
- Дай мне Семена, - сказала я.
- Семен занят.
- Занят чем?
- Спит, - в трубке послышался вздох. - Ты, Жень, вообще-то, готовить должна. Праздники же.
Я нажала отбой и пошла в прихожую за курткой.
- Ты куда? - спросила мама.
- Домой.
- Одна?
- Одна.
Мама хотела что-то сказать, но посмотрела на мое лицо и промолчала.
***
Когда я открыла дверь своей квартиры, меня накрыло густой, плотной, почти осязаемой волной перегара и сигаретного дыма. Пол в коридоре был липкий, под ногами что-то хрустело, то ли чипсы, то ли что-то еще. Я даже не хотела думать, что именно могло так хрустеть.
В комнате горел тусклый, желтый свет, и при таком освещении елка выглядела, как декорация к фильму ужасов. Мишура свисала с нее клочьями, одна ветка обломилась и лежала на полу среди бутылок, а звезда на верхушке накренилась так, будто пыталась сбежать.
Витек развалился на диване в одних трусах, и его объемное пузо колыхалось при каждом вдохе. Семен сидел в кресле, когда я вошла, он виновато посмотрел на меня.
- Жень, - сказал он, - у Витька драма. От него жена ушла.
- Вот как? - сказала я, и голос мой был такой ровный, что я сама себе удивилась.
- Ей просто надо понять, - вдруг заговорил Витек, не поднимаясь с дивана. - Мужская дружба - это святое. Сема, скажи ей.
Я обвела взглядом комнату. На журнальном столике стояла пепельница, переполненная до краев. К ней присоседились тарелка с засохшими остатками чего-то непонятного и стакан с окурком внутри.
Машкины розовые тапочки с зайцами стояли у дивана, и один из них был перевернут.
***
- Сема, - сказала я, - а ты помнишь, что ты обещал детям? Каникулы, горку, санки, лыжи. Ты им снежную крепость обещал построить. Помнишь?
Семен молчал.
- Вот что мне им сказать? - продолжила я. - Что папа нашел занятие поважнее?
- Женька, да не истери ты, - снова подал голос Витек, - у мужика горе. Понимать надо.
Я повернулась к нему, и, вероятно, было в моем лице что-то такое, что заставило его замолчать.
- Вот что, Семен, - сказала я, - ты вот прямо сейчас выбираешь. Семья… то есть я, Машка и Данька. Или вот это все. Считай, что это ультиматум.
Я показала на комнату - на бутылки, на бардак, на Витька с его волосатым пузом.
- Жень… - наконец заговорил муж. - Но это же мой друг… Мы с ним…
- Друг, который плевать хотел на твою семью! - перебила я. - И на праздник, который мы собирались отмечать вместе.
Я выдержала небольшую паузу и добавила:
- Сем, а помнишь, как Машка тебе открытку рисовала? Елочку с зайцами? Помнишь?
Семен вздрогнул. Он помнил. Открытка, наверное, валялась где-то здесь, среди мусора.
- Сема, не слушай ее, - загудел тут Витек, - женщины всегда так. Моя тоже...
- Твоя ушла от тебя, - оборвала я. - И я, честно говоря, начинаю понимать, почему это произошло.
Витек разинул рот, но так ничего и не сказал.
Семен вдруг встал. Медленно, держась за подлокотник, потому что его пошатывало. Подошел к дивану и начал собирать Витькины вещи - носки, штаны, рубашку.
- Э… Ты чего, Сема? - всполошился тут «гость».
- Уходи, Витек.
- Да ты...
- Уходи.
Витек смотрел то на него, то на меня. Потом встал с дивана и начал одеваться.
- Да вы оба... - он не договорил, но выразительно крутанул пальцем у виска.
Потом он махнул рукой и вышел.
***
Семен взял мешок для мусора и начал собирать бутылки. Молча, не глядя на меня.
- Мы вернемся завтра, - сказала я, - когда ты протрезвеешь. И когда здесь будет чисто. И когда ты придумаешь, что скажешь детям.
Он кивнул, не поднимая головы.
Я вышла на улицу, и морозный воздух ударил мне в лицо. Я с удовольствием вдохнула его, он был чистым, колючим, пах снегом и хвоей. И елка на улице стояла, красивая и нарядная, вся в огоньках, а люди шли мимо с пакетами и смеялись.
Все это было похоже на настоящий праздник.
***
Семен позвонил вечером.
- Жень, я… - он запнулся и продолжил трезвым и виноватым голосом.
- Я все убрал. И открытку нашел Машкину.
- Хорошо, - сказала я.
- Простишь?
Я помолчала. За окном падал крупный, медленный снег, такой, который мог как внезапно закончиться, так и перейти в настоящий снегопад.
- Завтра поговорим, - отрезала я.
Я повесила трубку и пошла к детям. Я сказала им, что завтра мы едем домой, что папа ждет, что каникулы продолжаются.
Машка обняла меня и спросила:
- А папа построит нам крепость?
- Построит, - сказала я.
И почему-то вдруг поверила в это сама. Думаете, напрасно поверила?🔔 ЧИТАТЬ ВЕСЕЛОЕ 👇