Веские доказательства / Les bonnes causes. Франция-Италия, 1963. Режиссер Кристиан-Жак). Сценаристы: Поль Андреота, Кристиан-Жак, Анри Жансон (по одноименному роману Жана Лаборда). Актеры: Пьер Брассёр, Марина Влади, Бурвиль, Вирна Лизи и др. Прокат в СССР – с 23 ноября 1964: 12,9 млн. зрителей за первый год демонстрации. Прокат во Франции: 1,7 млн. зрителей.
Режиссер Кристиан-Жак (1904-1994) был одним из любимцев советского кинопроката, так как целая гроздь его фильмов («Фанфан-тюльпан», «Бабетта идет на войну», «Закон есть закон», «Черный тюльпан» и др.) в разные годы с успехом шли на экранах от Москвы до самых до окраин.
В детективе «Веские доказательства» ловкий адвокат Кассиди защищает свою богатую клиентку Катрин, убившую больного мужа из корыстных соображений…
Киновед Александр Брагинский (1920-2016) писал, что в «Веских доказательствах» Кристиан-Жак «интересуется главным образом юридической стороной махинации, затеянной и успешно проведенной Катрин Дюпре при содействии Кассиди. Его фильм служит иллюстрацией того тезиса, что можно преспокойно засудить невинного человека, а также что честный следователь подчас бессилен перед вооруженным опытом и казуистическими навыками адвокатом. Кристиан-Жак яростно нападает на Кассиди и на его «методы». …
Конечно, в целях зрелищности «женские прелести» Катрин — существенный элемент в развитии сюжета (и Марина Влади прекрасно сыграла этот зловещий в своей бездуховной обольстительности характер). Однако перед нами не женщина-вамп, не монстр в юбке. Это — опасный противник. Ведь не так просто провести такую хитрую бестию, как мэтр Кассиди. Однако, повторяем, не их дуэт — самое главное в картине.
Меньше повезло в этом фильме хорошей итальянской актрисе Вирне Лизи, которая намечает лишь внешний рисунок роли — женское обаяние Джины, ее жертвенность. Но Джина оказывается слабым человеком, она не борется до конца, хотя и прозорливо угадывает, кто истинный виновник смерти Поля Дюпре. …
То, что Кристиан-Жак хотел сделать развлекательный фильм,— несомненно. Но он нашел в сюжете романа Лаборда рациональное зерно и сумел выдвинуть эту линию сюжета (Годэ — Кассиди) на первый план. Вот почему «Веские доказательства», несомненно, возвышаются над средним уровнем многих французских детективов, где все подчинено лишь показу механики раскрытия самого преступления, а не его причин» (Брагинский, 1981: 93-94).
Киновед Ирина Рубанова (1933-2024) также выделила как достоинства, так и недостатки фильма «Веские доказательства»:
Когда выходили из кинотеатра, кто-то громко сказал: «Пустячок, конечно, а складный». Кругом заулыбались. Не возражали: только что посмотрели «Веские доказательства». Сказавший вслух, что фильм этот — складный, был прав.
За Кристиан-Жаком, постановщиком картины, уже давно закрепилась репутация режиссера, легко и изобретательно владеющего многообразными средствами кинематографической выразительности. В особенности отточено его мастерство рассказчика. Мало кто с такой энергией, так стройно и так цельно умеет строить повествование. Эпизоды судебного разбирательства, в сущности, довольно простого уголовного дела, составляющего сюжет «Веских доказательств», сбиты в крепкую цепь. Но способ соединения звеньев — оригинальный, каждый раз новый и неожиданный. Кристиан- Жак мастерски умеет находить необычные, парадоксальные мотивировки. Режиссер знает уйму секретов, как оживить готовое угаснуть зрительское внимание. …
Про таких виртуозов кинематографа часто говорят — коммерческий режиссер. Это правда, что Кристиан-Жак не из числа художников, которые ослепляют новизной мыслей или дарят искусству открытия в области формы. За долгие годы работы в кино режиссер знал мучительные периоды, когда ему решительно нечего было сказать и приходилось повторять однажды найденное, однажды удачно сказанное. И все же небогатый идеями талант его не был глух ко времени. В темах, образах, мотивах, в интонациях его произведений угадывается реакция на общественные изменения. Пусть не полностью, пусть не резко, но угадывается. И в своеобразном преломлении. …
В последние годы Кристиан-Жак включился в производство стандартной коммерческой продукции. И вот — «Веские доказательства». Режиссер не отказывается от ценностей, которые утверждал некогда в «Пармской обители», в «Парнях». В картине эти моральные ценности защищает следователь Годэ. Однако усилия несравненного актера Бурвиля не поддержаны ни драматургами, ни темпераментом постановщика. Шикарное великолепие Кассиди сводит на нет старания скромного следователя. Пьеру Брассеру поручено выразить нехитрую мысль автора: миром правит наглость, поддержанная богатством. Былой оптимизм художника робко дает о себе знать в анекдотической развязке: Кассиди защищал убийцу, но его обманули, и он уже готов защищать свою жертву. В этом казусе финала зрителю предложено жалкое обещание, честно говоря, в него неприятно верить. Раньше Кристиан-Жак насмешничал, чтобы не дать возвышенным своим идеалам встать на ходули. Сегодня он острит, лишь бы не возмущаться. Так возмутитесь же, мэтр Кристиан-Жак!» (Рубанова, 1981: 128-134).
Зрители XXI века относятся к «Веским доказательствам» неоднозначно:
«Ожидал от фильма большего, чем получил. Начинался он интересно, но скоро свелся к показу беспринципности адвокатов. Ради этого морализаторства оказалось скомканным все детективное действие фильма, осталось не проясненным для зрителя многое, что должно быть прояснено. … Весь фильм оставляет впечатление какой-то незавершенности» (Набуко).
«В этом талантливом фильме очень контрастно показана разница между миром агрессивной глупости и миром нормального здравомыслия! Глупый адвокат Кассиди ведёт себя безнравственно, греховно, а его глупая любовница Катрин даже вдохновляется его безнравственной греховностью и даже совершает убийство, с целью обогащения, подставив под обвинение невиновного человека! Они оба настолько глупые, что им даже не приходит в голову простая мысль, что главное - это быть честными, нравственными людьми!» (Кинопросмотр).
Киновед Александр Федоров
Дом под деревьями / La Maison sous les arbres. Франция-Италия, 1971. Режиссер Рене Клеман. Сценаристы: Даниель Буланже, Сидни Бучман, Рене Клеман, Ринг Ларднер-мл., Элинор Перри (по роману Артура Кавано "Дети исчезли"). Актеры: Фэй Данауэй, Фрэнк Лангелла, Морис Роне и др. Прокат в СССР – с 7 мая 1973: 12,8 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Рене Клеман (1913-1996) – один из самых известных французских мастеров киноискусства («Битва на рельсах», «Запрещенные игры», «На ярком солнце», «Горит ли Париж?», «Пассажир дождя»).
«Дом под деревьями» рассказывает историю похищения детей у семейной пары, сбежавшей от крупной американской полукриминальной компании.
Киновед Валерий Турицын (1938-2024) писал, что в «Доме под деревьями» Рене Клеман рассказал «криминальную историю с напряженной интригой и бурными переживаниями героев. В прошлых детективах Клемана принцип «остранения» материала носил чуть ли не глобальный характер. Все, или почти все, выглядело неожиданно, загадочно — герои, поступки, ситуации. Причудливую гармонию особого мира, почти утратившего контуры реальности, обусловливал и выбор места действия вдали от «шумных перекрестков». Одинокая вилла с множеством тайн («Хищники»), безлюдное побережье где-то на юге Франции («Пассажир дождя»)... Название фильм [«Дом под деревьями] — из мира иллюзии: спокойный, идиллический дом под деревьями существует пока лишь на рисунке девятилетней Кэти…
Контакт с эпохой и ее проблемами, как выясняется, достаточно внешний, формальный. Париж — не более чем фон, к тому же деформированный в соответствии с конкретными драматургическими задачами, а модная «шпионская» тема — только повод для разработки в современной манере испытанной в приключенческом жанре коллизии.
Впрочем, Клеман, трезво взвесив обстоятельства, и не намеревался делать остросоциальный, тем более политический фильм. Он ставит «просто» детектив, рассчитанный на активное сопереживание зрителей с симпатичными героями, которые попали в сложный переплет. Почерпнутая из типового романа «черной» серии, сюжетная схема не ахти как оригинальна и включает в себя «джентльменский набор» апробированных средств. Как легко заметить, в фильме «всего довольно». …
В этот момент, а может и раньше, в душу закрадывается сомнение: уж не проходится ли режиссер по набившим оскомину шаблонам детектива и мелодрамы? … Начинаешь прокручивать в памяти фильм назад. Вспоминается избыточная даже для детектива концентрация действия, атмосферы тревоги и страха, когда «стреляет» буквально каждая сцена, каждый кадр. Все вроде бы гиперболизировано. Устрашающему гипнотическому взгляду злодейской «няни» позавидовал бы сам Дракула. …
Старания Синтии внушить Джил мысль о потере памяти начинают казаться парафразой, временами даже пародией на аналогичные сцены некогда популярного у нас американского фильма «Газовый свет», а то и продукции поновее — вплоть до леденящей душу ленты Р. Полянского «Ребенок Розмари». В авторской насмешке над штампами находит право на жизнь убого изысканный язык героев. …
Вряд ли, однако, можно категорически утверждать, что детективномелодраматическая история полностью перетекла в русло пародии на распространенные жанры и штампы. Этому процессу довольно активно противостоит безусловная серьезность как общего тона повествования, так и решение ряда ключевых эпизодов фильма (скажем, напряженные, исполненные драматизма поиски исчезнувших детей).
Если посчитать совпадения с жанром пародии случайными, то остается признать, что предшествующий счастливой развязке выстрел Патрика и многое другое из отнесенного на счет режиссерской иронии — не самые удачные находки.
В нешуточной режиссерской экспликации сюжета убеждены многие, в том числе французские критики. И все же не хочется верить, что большой мастер использует явные стереотипы всерьез, не подозревая об этом и не преследуя тайной цели. Не исключено, что Клеман экспериментировал где-то на стыке жанров, предполагая «серьезное» восприятие картины одними и чуть ироничное другими. Что бы там ни было, синхронность таких мощных двигателей, как детектив и мелодрама, доставила «Дому под деревьями» немалую зрительскую аудиторию.
Нервная, с элементами психопатологии, игра актеров во главе со звездой американского кино Фэй Данауэй (Джил) и Фрэнком Лангеллой (Филипп), профессионально точная режиссура, наконец, высокая изобразительная культура в общем удовлетворили критику, которая расценила «Дом под деревьями» как хорошую коммерческую ленту. Сцементированная единым замыслом палитра выразительных средств с самых первых кадров способствует постепенному нагнетанию тревожной атмосферы, в которую помещены герои. … Оператор Андреас Уиндинг часто прибегает к глубинному кадру с жутковато остраненными на правом плане предметами — то бутылка, то нож, то спинка кресла. Благодаря этому приему даже самая обычная сцена семейной трапезы настораживает, а беззаботные игры детей, снятые «на просвет» через аквариум, кажутся потусторонними. Неясный пока вопрос продолжает угрожающе пустынная спиральная лестница.. В глазах обезумевшей от горя матери город предстает в экспрессивно-загадочной дымке: ведущая к набережной лестница освещена одним фонарем и представляется дорогой в преисподню; в лунном свете деревья парка напоминают чудовищ; пугают манекены, задрапированные в мертвенно-лиловые одеяния. .. Словом, в изобразительной структуре господствует последовательно осуществленный принцип художественного моделирования мира. Форма кое-как прикрывает ощутимую бедность содержания. Клеман, конечно, сознает, что «король голый», но перейти черту коммерческого кинематографа совсем непросто» (Турицын, 1978: 176-179).
Зрители XXI века, как правило, более доброжелательны к этому фильму Рене Клемана:
«Перед нами одно из поздних творений большого мастера - Рене Клемана, который зарекомендовал себя знатоком своего дела, за какой бы жанр он не брался, сплошь выходили достойные и качественные фильмы… «Дом под деревьями» получился интересным и атмосферным, затягивающим вас сразу с первых же кадров и аккордов под пронзительную музыку Жильбера Беко и не отпускающий до самого конца. … Также хочется отметить актерский состав фильма, который справился со своей задачей на отлично» (Фримен).
«Дом под деревьями» - вторая после «Пассажира дождя» попытка Клемана выработать новый киноязык в рамках триллера. Режиссер двигается вне хичкоковских шаблонов, всячески подчеркивая призрачную, сновидческую атмосферу происходящего. Пронзительная, щемящая струнная музыка, богатая эмоциональными оттенками, … намерено нелогичные сюжетные ходы, вязкий, тягучий ритм, будто продирающийся сквозь детализированный нарратив – все это создает удивительное единство интонации и целостность формы. Клеман пытается передать ощущение хрупкости, неустойчивости человеческого сознания в условиях постоянно угрожающего ему безумия. Мир за счет специальных ракурсов и интерьеров уподобляется лабиринту, таящему опасности, в котором легко затеряться. Блестящая игра Ф. Данауэй, убедительно передающей психическую неуравновешенность своей героини, делает такой режиссерский подход еще более достоверным» (А. Попов).
«Рене Клеман после феноменально удачного в части саспенса «Пассажира дождя» стилистически развивает заданное направление. Его «Дом под деревьями» эстетически раскачивается между «Пассажиром дождя» и картинами Хичкока. Клеман погружает нас в молчаливое напряженное параноидальное состояние героини. … Когда же все обнажается и оголяется сводясь к похищению детей, Клеман умело выдерживает темп позволяя сделать смотрибельным вполне банальное расследование» (Киберло).
Киновед Александр Федоров
Совершенно секретно / Streng geheim. ГДР, 1963.Режиссер Янош Вейчи. Сценаристы: Янош Вейчи, Гарри Тюрк. Актеры: Альфред Мюллер, Хельмут Шрайбер, Иван Палец, Вернер Лирк и др. Прокат в СССР – с 17 августа 1964: 12,6 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Янош Вейчи (1924-1987) снимал в основном остросюжетные фильмы («Опасная зона», «Совершенно секретно», «Замерзшие молнии», «Я хочу вам видеть»), некоторые из которых шли в советском кинопрокате.
В детективе «Совершенно секретно» разведчик из ГДР внедрен в американский разведывательный центр в Западной Германии, чтобы разрушить шпионские и диверсионные замыслы Запада… Любопытно отметить, что некоторые сюжетные повороты этой ленты в 1970-х годах были использованы в советском фильме «Пятьдесят на пятьдесят», снятом на аналогичную тему.
В середине 1960-х этот вполне рядовой фильм был довольно радушно принят советской публикой, но сейчас его уже почти никто не помнит…
Киновед Александр Федоров
Мари-Октябрь / Marie-Octobre. Франция, 1958. Режиссер Жюльен Дювивье. Сценаристы: Жюльен Дювивье, Анри Жансон, Жак Робер (по роману Жака Робера). Актеры: Даниэль Дарьё, Бернар Блие, Робер Дальбан, Поль Франкёр, Жанна Фюзье-Жир, Поль Гер, Даниэль Ивернель, Поль Мёрисс, Серж Реджани, Ноэль Роквер, Лино Вентура и др. Прокат в СССР – с 25 мая 1960: 12,4 млн. зрителей за первый год демонстрации. Прокат во Франции: 2,6 млн. зрителей.
Классик французского кинематографа режиссер Жюльен Дювивье (1896-1967)снимал свои фильмы во Франции и Голливуде («Большой вальс»), и драма «Мари-Октябрь» стала одной из самых успешных его работ во французском кино.
Мари-Октябрь (Даниэль Дарье), бывшая участница Сопротивления, собрала своих товарищей по борьбе, чтобы выяснить, кто виноват в гибели одного из них…
«Мари-Октябрь» оказалась в советском кинопрокате довольно оперативно и вызвала позитивную реакцию советской кинопрессы.
К примеру, кинокритик Андрей Зоркий (1935-2006) писал, что в этом фильме «чувство героини Даниель Даррье оказывается в центре сложной психологической драмы. … Два часа вспоминают герои фильма обстоятельства далекого дня. Возрастает драматическое напряжение. И кажется, вся тяжесть его ложится на плечи Мари-Октябрь, которая неутомимо, строго ведет людей к истине. … Актриса рисует вполне обыкновенную парижанку. Ее героине не дана слишком обстоятельная, бытовая характеристика. Вокруг люди с сегодняшними, откровенно земными заботами, милыми, а порой смешными привычками. О Мари-Октябрь сказано лишь, что ей принадлежит ателье мод. И все. … Но когда выясняется, кто предатель, когда он не может из трусости убить себя, Мари-Октябрь, а никто другой, в удивительно сыгранной Даррье сцене исполняет тяжкий приговор» (Зоркий, 1965: 32-34).
А кинокритик и драматург Иосиф Маневич (1907-1976) считал, что «Мари-Октябрь» только на первый взгляд, снятый спектакль, но «на самом же деле диалог предельно кинематографичен, слово неотрывно от пластики. Действие было бы непонятно без крупных планов, без деталей, без поединка глаз, без той сложной миникинодраматургии, которая свойственна только кино. … Интересный фильм, созданный талантливыми мастерами французского киноискусства» (Маневич, 1960).
Однако в «Ежегоднике кино» оценка этого фильма была довольно неоднозначной.
Сначала отмечалось, что этот фильм был «задуман и решен как своеобразный спор, как вызов тем режиссерам, которые в своем стремлении к жизненному правдоподобию умышленно отказываются от традиционного драматического сюжета с четким сконденсированным действием. «Мари-Октябрь» не только защищает эти традиции, но и заостряет их. Единства места и времени доведены здесь до предела возможного: все действие происходит в одном помещении, время действия почти совпадает со временем демонстрации фильма и развертывается вокруг одного-единственного узлового момента - поисков предателя.
Этой своей композицией фильм напоминает и пьесу Пристли «Опасный поворот» И известный американский фильм «Двенадцать разгневанных мужчин». Вспоминается и такой классический фильм, как «Страсти Жанны д'Арк», который, даже будучи немым, целиком строился на драматических диалогах, передававшихся с помощью многочисленных длинных надписей и особенно крупных планов. Именно они-то и делали произведение, несмотря на его большую похожесть на театральную пьесу, подлинно кинематографическим.
Этот критерий кинематографичности остается главным и в «Мари-Октябрь» и обеспечивает успех всему фильму, внося к тому же новые осложнения в наметившийся спор о крупном плане, который в последнее время некоторые киноведы пытаются рассматривать как условность, как своего рода «аттракционный» прием, не имеющий ни психологического, ни реального оправдания. Все это делает фильм «Мари-Октябрь» важным аргументом в споре о дальнейшем развитии и видоизменении сюжета в киноискусстве» (Долынин, Рязанова, 1962: 149-154).
Однако далее утверждалось, что «очевидность поставленной Дювивье формальной задачи, подчеркнутая полемичность решений идут во вред фильму как художественному произведению. Избранное авторами сверхдраматическое построение действия привело к тому, что получил ась драма не характеров, а положений. Перед нами не столько психология и глубина человеческих характеров, сколько аффекты действующих лиц.
Сама тема Сопротивления кажется использованной преимущественно как предлог для изысканных сценарных и режиссерских решений, что не способствует глубокому раскрытию одного из самых ярких этапов национальной истории» (Долынин, Рязанова, 1962: 149-154).
Мнения зрителей XXI века об этом фильме порой расходятся:
«Замечательный фильм, замечательная игра актеров. Я, наивный человек, верю всему сказанному, предателя не вычислила. … Фильм держит зрителя и сюжетом и игрой актеров и как бы спрашивает, а ты что бы сделал тогда, сейчас?» (Добрава).
«Фильм, построенный на интеллектуальном расследовании в замкнутом пространстве. Десять мужчин и две женщины, вычисляют предателя. Созданная актерами напряженная атмосфера поиска предателя захватывает зрителя. Начинаешь усиленно искать, кто же он этот злодей. Подозрения переключаются с одного человека на другого. О каждом будет сказано. Даже прислуга не будет обойдена вниманием. … Очень хорошо в фильме подобран актерский состав» (Алефтина).
«Фильм не то чтобы плохой, но какой-то странный. Если считать, что события происходят в год создания фильма, то это - 12-14 лет после победы над Германией и изгнания немцев из Франции. Подобные расследования имеют смысл по свежим следам, то есть не позднее мая 1945. Иначе - кто вспомнит, что было 13 и более лет назад? Я бы точно затруднился. И уж никак не стал бы категоричен в вопросе, который может кому-то стоить жизни. Ну и предатель (если он предатель) ведёт себя странно: сказал бы, что ничего не помнит, сослался на амнезию из-за контузии. Да и зачем приходить на эту вечеринку? Других дел нет? И наконец: что делать с трупом? Похоронить в забытой могиле на кладбище? Или Мари готова признаться полиции, рискуя оказаться на гильотине? Тот случай, когда театральщина побеждает здравый смысл» (Фред 2013).
Киновед Александр Федоров