Глава 3(1)
Циклы: "Курсант Империи" и "Адмирал Империи" здесь
Возвращение к реальности произошло как всплытие с глубины — сначала звуки, потом свет. Особенно боль. Мой эндоскафандр выдавал целую симфонию предупреждающих сигналов: нарушение герметизации левого наплечника, повреждение сервоприводов, критический перегрев системы охлаждения. Но я был жив, и что более важно — Яна тоже была жива.
Дым и пыль медленно рассеивались, оседая на стены туннеля серым саваном. В воздухе висел запах озона и чего-то органического — похоже, богомольи останки, испарившиеся в эпицентре взрыва, оставили после себя специфический аромат, напоминающий одновременно паленые перья и жженую резину.
Яна пошевелилась в моих руках и попыталась встать. Я помог ей подняться, придерживая за локоть, и с облегчением отметил, что серьезных повреждений нет — только разорванный рукав комбинезона и странная неуверенность в движениях, характерная для легкой контузии. Она покачнулась, я поймал ее, и она посмотрела на меня с благодарностью, смешанной с чем-то еще — смущением, может быть, или удивлением.
— Ты в порядке? — спросил я, разглядывая ее лицо в поисках признаков серьезных травм.
Она нахмурилась, наклонила голову:
— Что? Я не слышу, что ты говоришь!
Конечно. Взрыв вакуумной бомбы в замкнутом пространстве — это не шутки. Перепад давления мог временно оглушить, особенно того, кто был в лишь в легком летном шлеме. Я повысил голос:
— Я спрашиваю, ты в порядке?
— Что? — она приложила ладонь к уху. — Говори громче!
— ТЫ В ПОРЯДКЕ? — заорал я.
— Не кричи на меня! — возмутилась она, но в глазах плясали смешинки. — Я контужена, а не глухая!
Парадоксальность ситуации — она не слышала нормальную речь, но крик был слишком громким — заставила меня рассмеяться. Нервное напряжение последнего часа требовало выхода, и смех оказался именно тем, что было нужно. Яна тоже улыбнулась, хотя и морщилась от боли — видимо, голова раскалывалась.
Остальные тем временем поднимались с пола, отряхиваясь от каменной крошки. Капеллан проверял винтовку — ударная волна швырнула его в стену, но броня выдержала. Кроха встал как ни в чем не бывало, только покачал головой, сбрасывая пыль с шлема. Мэри уже была на ногах, методично осматривая оружие на предмет повреждений.
— Все живы? — Капеллан обвел нас взглядом. — Васильков?
— Жив, — откликнулся я. — Капитан вот временно слух потеряла...
— ЧТО ТЫ СКАЗАЛ? — переспросила Яна, глядя на меня.
— После скажу, — усмехнулся я, отмахиваясь — в громкоговоритель твоего аэролета...
И снова замер. Мысль, которая крутилась в голове последние полчаса, вдруг обрела форму. Громкоговоритель. Звук. Ультразвук, который используют богомолы для коммуникации. Если мы могли бы...
— Васильков, ты чего завис? — Капеллан смотрел на меня с подозрением. — Тоже контузило?
— Нет, я просто... — я встряхнулся, отгоняя мысль. — Все нормально.
Капеллан кивнул и перешел к делу:
— Так, план следующий. Александр, проводи капитана Бекетову до аэролета. Пусть готовит машину к вылету, если она еще способна взлететь. Мы с остальными вернемся в камеру, проверим результаты. Если матка жива — добьем.
Он протянул руку к Яне:
— Капитан, ваш сканер.
Яна отдала устройство, все еще пошатываясь. Я сделал шаг к ней, готовый подхватить, но вдруг передумал. План, формирующийся в голове, требовал моего присутствия в камере мамаши-богомолихи.
— Старшина, — сказал я, стараясь звучать буднично. — Можно Толику проводить капитана. У него опыт работы с аэролетной техникой, сможет помочь с предполетной подготовкой.
Толик, который как раз отряхивал пыль с брони, замер:
— Чего? Какой опыт? Санек, ты о чем?
Но я уже повернулся к нему, многозначительно глядя в глаза:
— Ты же помогал техникам на базе с обслуживанием. Помнишь?
Толик секунду соображал, потом понял, что я даю ему шанс избежать возвращения в пещеру. В его глазах мелькнула благодарность:
— А, да, точно! Конечно, помогал. Я отличо разбираюсь в... в турбинах и прочем.
Яна смотрела на меня, и в ее взгляде я прочитал целую гамму эмоций — удивление, обида, разочарование. Она явно ожидала, что после того, как я закрыл ее от взрыва, буду при ней до конца. А я вместо этого передаю ее своему дружбану, как эстафетную палочку. Ее губы сжались в тонкую линию, но вслух она ничего не сказала — только отвернулась, демонстративно обращаясь к Толику:
— Пойдем, боец, раз ты такой специалист по турбинам.
Толик подхватил ее под локоть, помогая идти. Она прихрамывала — видимо, при падении повредила лодыжку. Перед тем как скрыться в туннеле, ведущем к выходу, она обернулась и посмотрела на меня. В этом взгляде было все — и благодарность за спасение, и обида за кажущееся предательство, и что-то еще, чему я не мог дать название.
— Удачи там, внизу, — сказала она, но по интонации было понятно, что она имела в виду совсем другое.
Когда их шаги стихли в отдалении, Капеллан повернулся ко мне и остальным:
— Есть живые сигнатуры. Глубоко в камере, десять-двенадцать особей. И что-то большое... очень большое. Значит, матка жива.
Друзья, на сайте ЛитРес подпишитесь на автора, чтобы не пропустить выхода новых книг серий.
Подпишитесь на мой канал и поставьте лайк, если вам понравилось.