Марина допила кофе и посмотрела на телефон. Сорок три года, успешный PR-менеджер, квартира в центре, машина — и вот она сидит в своей гостиной, придумывая, как проверить родственников на человечность.
— Ты серьезно? — Лена, её лучшая подруга, смотрела на неё с недоумением через экран видеозвонка. — Зачем тебе это?
— Хочу знать правду, — Марина пожала плечами. — После смерти мамы все стали такими заботливыми. Звонят, интересуются. А я вот думаю: это искренне или просто ждут, что я, как единственная дочь, что-то унаследую?
— Марин, мне кажется, ты параноишь.
— Может быть. Но я решила. Завтра всем позвоню и скажу, что попала в финансовую яму. Посмотрим на реакцию.
На следующий день Марина начала обзвон. Первой была тётя Света, мамина сестра.
— Тётя Свет, привет! Как дела?
— Маринка, родная! Да вот, готовлюсь к праздникам. Столько всего нужно купить! А у тебя как?
— Знаешь... не очень, — Марина сделала паузу. — Совсем не очень, если честно.
— Что случилось?
— Помнишь, я инвестировала в проект подруги? Ну, там кафе открывали... Короче, всё рухнуло. Подруга исчезла, деньги пропали. И я сейчас... в общем, даже на Новый год толком не на что.
Повисла тишина.
— Ой, Господи, — тётя Света вздохнула. — Ну ты даешь, Марина. Всегда была доверчивая. Мама твоя говорила: Маринка слишком добрая, её все обманывают.
— Тёть, ну бывает же такое...
— Бывает, конечно. Слушай, ты вот что. У меня самой сейчас туго. Ремонт доделываем, Славику машину покупаем — он же без неё никак, на работу ездить надо. Так что я бы рада помочь, но прям совсем возможности нет. Ты держись там, ладно? Может, работа какая-то подработка найдется?
— Ага, спасибо, тёть.
— Ну ты звони, если что. Пока, родная!
Марина положила трубку и усмехнулась. Первый результат получен.
Следующим был двоюродный брат Антон.
— Мариха! Сколько лет, сколько зим! — его голос звучал бодро. — Как жизнь?
— Антош, привет. Да вот... скажу честно, хреново.
— Что стряслось?
Марина повторила свою легенду про кафе и обман.
— Твою мать, — Антон присвистнул. — Серьезно влипла, да? А сколько там потеряла?
— Практически все сбережения. Полтора миллиона.
— Ого. Ну ты, конечно, дала. Никогда деньги на эмоциях вкладывать нельзя, Марин. Я вот недавно на курсах по финансовой грамотности был — там как раз про такое рассказывали.
— Антон, мне не лекцию нужно сейчас...
— Да понимаю, понимаю. Слушай, а квартира-то у тебя осталась? Ну не совсем же без всего?
— Квартира есть, но её не продашь же за неделю до Нового года.
— Это да. Знаешь, что я тебе скажу? Это хороший урок. Надо было сразу со мной советоваться — я бы тебя предостерег. А сейчас вот придется затянуть пояса потуже. Ничего, переживешь. Ты же сильная женщина.
— Ага, сильная, — Марина скривилась.
— Слушай, мне бежать надо. Деловая встреча. Давай созвонимся после праздников, ладно?
— Конечно, Антош.
К вечеру Марина обзвонила ещё четырех родственников. Результаты были удручающе похожими: сочувствие на словах, полное отсутствие помощи на деле. Кузина Оля посоветовала «найти богатого мужчина», дядя Валера предложил «продать ненужные вещи», тётя Ира долго причитала, но закончила тем, что сама нуждается в деньгах на операцию.
— Ну что, получила свой ответ? — спросила Лена вечером.
— Получила. Знаешь, даже не обидно. Просто... пусто как-то.
— А кого ещё не обзвонила?
— Осталась бабушка Вера, папина мама. Позвоню завтра.
На следующее утро Марина набрала номер бабушки. Восьмидесятилетняя Вера Павловна жила в небольшом городке в трёх часах езды от Москвы.
— Мариночка, внученька! — голос бабушки был таким радостным, что у Марины сжалось сердце.
— Баб, привет. Как ты?
— Да живу потихоньку. Соседка Нина помогает — в магазин сходит, лекарства принесет. А ты как? На праздники приедешь?
— Баб, я... не знаю. Наверное, нет.
— Почему, внученька? Что-то случилось?
Марина снова рассказала свою историю, на этот раз голос дрогнул — слишком тепло бабушка спросила, слишком искренне беспокоилась.
— Господи, Мариночка, — бабушка всхлипнула. — Как же так? Ты же умная девочка, как ты могла?
— Я дура, баб. Просто дура.
— Не говори так! Ты хорошая, добрая. Вот поэтому и обманули. Слушай меня внимательно: у меня есть деньги. Я их откладывала на... ну, на похороны свои, если честно. Сорок тысяч. Это всё, что есть. Сейчас позвоню Нине, попрошу её помочь перевести тебе.
— Бабушка, что ты! — Марина почувствовала, как к горлу подкатывает ком. — Нет! Это твои деньги, твои последние!
— Мариночка, мне восемьдесят лет. Какие мне деньги? А ты молодая, жить тебе. Я хочу помочь. Я же твоя бабушка, я не могу, когда ты страдаешь.
— Баб, не надо, пожалуйста, — Марина уже плакала. — Не надо.
— Надо, внученька, надо. Вот увидишь, всё наладится. А на Новый год всё равно приезжай. Я пельмени налеплю, твои любимые, с капустой. У меня тут капусточка в этом году удалась.
Марина не могла говорить. Она просто сидела и рыдала, прижимая телефон к уху.
— Баб, я... я не могу взять твои деньги. Спасибо тебе. Спасибо за то, что ты есть. Но это неправда. У меня всё нормально с деньгами. Я проверяла родню. Хотела узнать, кто как отреагирует.
Пауза была долгой.
— Проверяла, значит, — бабушка вздохнула. — И что, довольна результатом?
— Нет, баб. Совсем нет.
— Мариночка, внученька моя глупенькая. Зачем ты это сделала? Зачем людей проверять? Люди они разные. Кто-то может помочь, кто-то не может, кто-то не хочет. Это жизнь.
— Я думала...
— Думала увидеть истинное лицо? Увидела. А теперь что? Легче тебе стало? Или наоборот — ещё больнее?
— Больнее, — призналась Марина.
— Вот поэтому я никогда никого не проверяю. Живу и жду хорошего от людей. И знаешь что? Часто получаю это хорошее. А ты создала ситуацию, где люди могли показать только плохое. И удивляешься, что они его показали?
— Но ты же предложила все свои деньги...
— Потому что ты моя внучка. Потому что я тебя люблю. И это я не проверку выдержала — это я просто такая. А другие люди — другие. У них свои проблемы, свои заботы. Тётя Света машину сыну покупает — откуда ей деньги взять? Антон, может, сам в долгах. Ты их не знаешь, Мариночка. Знаешь только то, что они тебе показывают.
Марина вытерла слезы.
— Баб, прости меня.
— Да за что прощать? Ты хотела узнать правду. Узнала. Правда такая: большинство людей не могут или не хотят помогать деньгами. Это их право. Но это не значит, что они плохие. Может, они просто... обычные. А ты хотела, чтобы все были как я. Так не бывает.
— Как ты стала такой мудрой?
— Восемьдесят лет прожила, внученька. За это время много чего насмотрелась. И знаешь, чему научилась? Не судить людей. Не ждать от них больше, чем они могут дать. И не устраивать проверок. Потому что проверки эти — они не людей проверяют. Они твою душу проверяют. И ты видишь: больно тебе сейчас. Не от того, что люди плохо себя показали. А от того, что ты от них слишком много ждала.
Марина кивнула, хотя бабушка её не видела.
— Приеду к тебе на Новый год. Обязательно приеду.
— Приезжай, внученька. Будем вместе. И пельмени поедим, и чайку попьём. И больше не будем никого проверять, ладно?
— Ладно, баб. Спасибо тебе.
— Не за что, родная. Это же я твоя бабушка. А бабушки для того и нужны — чтобы любить внуков просто так, без всяких проверок.
Когда Марина повесила трубку, было уже темно. Она подошла к окну, посмотрела на огни города. Внизу сновали люди с пакетами — все готовились к празднику. Обычные люди с обычными заботами.
Телефон завибрировал. Эсэмэска от тёти Светы: «Маринка, я тут подумала. У меня есть немного денег на счёте, который на всякий случай держу. Три тысячи. Может, тебе поможет хоть немного? Скажи номер карты, переведу».
Следом пришло сообщение от Антона: «Марин, прости, что так отреагировал. Я просто растерялся. Могу дать десять тысяч в долг. На месяц. Потом отдашь, когда встанешь на ноги».
Марина смотрела на экран и чувствовала, как внутри что-то ломается и одновременно складывается заново.
Она начала набирать ответ: «Спасибо вам огромное. Но у меня всё хорошо. Это была глупая проверка. Простите меня».
Через минуту пришёл ответ от Светы: «Проверка? Господи, Марина! Ну ты даёшь! Хорошо хоть всё в порядке. Но зачем такое делать? Мы же семья».
Антон ответил короче: «Не круто, Мариха. Совсем не круто».
Марина положила телефон и снова посмотрела в окно. Бабушка была права. Она создала ситуацию, в которой люди должны были показать себя с лучшей стороны сразу, моментально, без раздумий. А потом обиделась, что не все это сделали.
Но когда у них было время подумать, осмыслить — они написали. Предложили то, что могли. Не всё, что у них было, как бабушка. Но что-то.
И это тоже была правда. Не такая красивая, как хотелось бы. Но честная.
— Лен, — позвонила она подруге. — Я идиотка.
— Давно знаю. Что случилось?
— Бабушка мне всё объяснила. Я устроила проверку, в которой люди заранее были обречены провалиться.
— И?
— И некоторые всё равно прошли. По-своему. Не сразу, но прошли. А я чуть всех не записала в предатели.
— Марин, ты что будешь делать теперь?
— Поеду к бабушке на Новый год. А всем остальным напишу, что была дурой. Может, простят.
— Простят, — уверенно сказала Лена. — Ты же семья. А в семье прощают. Даже за идиотские проверки.
Марина улыбнулась. За окном пошёл снег — первый в этом году. Крупные пушистые хлопья медленно опускались на город, укрывая его белым покрывалом.
Через неделю, в новогоднюю ночь, Марина сидела на бабушкиной кухне. На столе дымились пельмени с капустой, стоял графин с компотом, лежали маринованные огурцы.
— Баб, а ведь ты права была. Я не людей проверяла — я себя проверяла.
— И как, прошла проверку?
— Нет, — Марина засмеялась. — Провалила с треском.
— Ничего страшного, — бабушка погладила её по руке. — Главное, что поняла это. Значит, в следующий раз будешь умнее.
— А если захочу снова кого-то проверить?
— Тогда приезжай ко мне. Я тебя проверю на способность есть пельмени. Вот это честная проверка!
Они рассмеялись. По телевизору показывали праздничный концерт, за окном падал снег, и всё было просто и понятно.
Марина достала телефон, открыла семейный чат и написала: «С Новым годом, родные! Люблю вас всех. Даже когда веду себя как идиотка. Спасибо, что вы есть».
Ответы начали приходить мгновенно. Тётя Света прислала кучу праздничных эмодзи. Антон написал: «И мы тебя, сестрёнка. Давай в следующем году без сюрпризов, а?». Оля прислала фотографию своей семьи за столом. Дядя Валера пожелал здоровья и счастья.
— Видишь? — бабушка кивнула на телефон. — Обычные люди. Не святые, не злодеи. Просто семья. И это прекрасно.
— Прекрасно, — согласилась Марина и откусила пельмень. — Баб, они действительно самые вкусные в мире.
— Конечно, самые. А ты думала?
Они сидели и ели пельмени, и за окном продолжал падать снег, укрывая старый город белым одеялом прощения и новых надежд.