В аэропорту я проверила телефон последний раз перед посадкой в самолёт. Никаких срочных сообщений не было. Только обычное доброе утро от мужа Димы и пожелание удачной командировки. Я написала ему, что вылетаю, и выключила телефон на время полёта.
Командировка в Екатеринбург затянулась на целую неделю вместо запланированных четырёх дней. Переговоры с партнёрами шли тяжело, приходилось пересматривать договор несколько раз. Каждый вечер я звонила домой, рассказывала Диме, как дела, но в голосе мужа чувствовалась какая-то натянутость. Когда спрашивала, всё ли в порядке, он отвечал коротко, что всё хорошо, просто устал после работы.
Домой я прилетела поздно вечером в пятницу. Такси довезло меня до подъезда за полчаса. Поднимаясь на наш четвёртый этаж, я мечтала только об одном — упасть в кровать рядом с мужем и выспаться наконец нормально. В гостиницах я всегда сплю плохо.
Ключи повернулись в замке легко, но едва я переступила порог, как почувствовала, что что-то изменилось. В прихожей стояли незнакомые мужские ботинки. Крупные, сорок пятого размера точно. Дима носит сорок второй. На вешалке висела чужая куртка из кожи, потёртая и явно не новая.
Сердце забилось сильнее. Неужели к нам забрались воры? Но тогда зачем им раздеваться? Я тихонько прошла по коридору к гостиной. Оттуда доносились голоса телевизора и чей-то громкий смех. Мужской смех.
На диване, где обычно мы с Димой смотрели фильмы по вечерам, сидел незнакомый мужчина лет пятидесяти. Худощавый, с редкими волосами и плохо выбритой щетиной. В домашних тапочках и спортивном костюме он выглядел так, словно жил здесь уже не первый день. Рядом с ним устроилась моя свекровь Антонина Петровна с чашкой чая в руках.
— Мама? — растерянно позвала я. — Что здесь происходит?
Свекровь вздрогнула и чуть не расплескала чай. Мужчина обернулся и посмотрел на меня без тени смущения.
— Ой, Машенька, ты уже вернулась! Мы тебя завтра ждали, — засуетилась Антонина Петровна. — Димочка сказал, что ты в субботу прилетаешь.
— Договоры подписали раньше, — медленно произнесла я, не сводя глаз с незнакомца. — А это кто?
— Знакомься, это Анатолий Семёнович. Мой... ну... друг мой хороший, — смущённо объяснила свекровь.
Анатолий Семёнович поднялся с дивана и протянул мне руку:
— Анатолий. Приятно познакомиться наконец. Антонина Петровна столько хорошего рассказывала про невестку.
Я машинально пожала ему руку, но внутри всё кипело. Где Дима? Почему его мать решила устроить здесь смотрины со своим новым кавалером?
— Мам, а где Дима? И почему вы здесь? У вас же своя квартира.
Антонина Петровна начала теребить край кофточки — верный признак того, что она нервничает и что-то скрывает.
— Димочка в магазин пошёл. За продуктами. А мы... у меня дома ремонт начался. Соседи сверху прорвали трубу, затопили нас. Пришлось сюда перебраться на время.
— Мы? — переспросила я. — То есть вы поселили сюда и Анатолия Семёновича?
— Ну а куда ему деваться? Он же теперь со мной живёт, — уже увереннее сказала свекровь.
Я почувствовала, как внутри поднимается ярость. Неужели она считает нормальным вселить в нашу с мужем квартиру своего нового ухажёра, даже не спросив нашего согласия?
— Мам, но вы же понимаете, что это наша с Димой квартира? Прежде чем приводить сюда посторонних людей, стоило бы нас предупредить и спросить разрешения.
— Посторонних? — возмутилась Антонина Петровна. — Толя мне не посторонний! Мы собираемся пожениться!
Анатолий Семёнович кашлянул и неловко переступил с ноги на ногу.
— Может, не стоит при посторонних семейные вопросы обсуждать? — тихо предложил он.
— Я не посторонняя! — не выдержала я. — Это моя квартира, и я имею право знать, кто в ней живёт!
В этот момент в прихожей зазвенели ключи, и вошёл Дима. Он был бледный и выглядел измученным. Увидев меня, муж вздрогнул.
— Маша... Ты уже дома. Я думал, завтра прилетаешь.
— Дима, объясни мне, пожалуйста, что здесь происходит, — устало попросила я. — Почему в нашей квартире живут твоя мать и её... жених?
Дима поставил пакеты с продуктами на пол и тяжело вздохнул.
— Мам, может, расскажешь сама? Ты же обещала, что как только Маша вернётся, сразу всё объяснишь.
Антонина Петровна встала с дивана и подошла ко мне. Лицо её стало серьёзным.
— Машенька, садись, пожалуйста. Я понимаю, что ты устала с дороги, но нужно поговорить.
Я присела на край кресла, не снимая куртки. Дима устроился рядом, но до меня не дотрагивался.
— Понимаешь, я не просто так к вам переехала. У меня действительно проблемы с квартирой. Только не из-за потопа. Я её продала.
— Как продала? — не поверила я. — Мам, это же ваше единственное жильё!
— Было единственным. Мне деньги нужны были срочно. Очень срочно.
Анатолий Семёнович подошёл к свекрови и положил руку ей на плечо.
— Антонина Петровна, может, я расскажу? Мне не стыдно.
Она кивнула и опустила голову.
— У меня проблемы с законом, — начал Анатолий Семёнович. — Задолженность по алиментам накопилась приличная. Бывшая жена через суд взыскивает, приставы арестовали мою квартиру. Антонина Петровна помогла деньгами, чтобы я мог рассчитаться. Квартиру её пришлось продать для этого.
Я сидела и не верила собственным ушам. Значит, свекровь продала своё единственное жильё, чтобы помочь малознакомому мужчине расплатиться с долгами? И теперь они оба собираются жить в нашей квартире?
— Мам, вы что, с ума сошли? — не сдержалась я. — Как можно было продать квартиру ради человека, которого толком не знаете?
— Я его хорошо знаю! — вспыхнула Антонина Петровна. — Мы полгода встречаемся! Он хороший человек, просто обстоятельства так сложились. Бывшая жена его специально довела до суда, хотя он помогал детям как мог.
— Какие дети? У него есть дети? — спросила я у Димы.
— Двое. Восемнадцать и двадцать лет, — мрачно ответил муж. — Учатся в университете, живут с матерью.
Я попыталась собраться с мыслами. Получается, свекровь не просто привела в наш дом малознакомого мужчину, но ещё и человека с серьёзными финансовыми проблемами. А теперь они собираются жениться и, видимо, остаться жить у нас.
— Хорошо, — медленно сказала я. — Допустим, вы помогли Анатолию Семёновичу с долгами. Но почему вы решили, что можете жить в нашей квартире? Дима, ты что об этом думаешь?
Муж посмотрел на меня виноватыми глазами.
— Маша, я пытался объяснить маме, что нужно было сначала с тобой посоветоваться. Но она уже всё решила к тому времени, как ты в командировку улетела. Сделка состоялась, деньги переданы. Мне оставалось только согласиться.
— То есть ты даже не пытался остановить?
— А как я мог её остановить? Это её квартира была, её деньги. Она взрослый человек, имеет право распоряжаться своим имуществом.
Антонина Петровна снова подошла ко мне.
— Машенька, я понимаю, что поставила вас в неловкое положение. Но куда нам деваться? У Толи квартира арестована, у меня больше нет жилья. Мы не можем снимать, пенсия маленькая, а Толя пока без работы.
— Почему без работы? — насторожилась я.
— Уволили после всей этой истории с алиментами, — объяснил Анатолий Семёнович. — Не хотели связываться с проблемным работником. Но я ищу, скоро что-нибудь найду обязательно.
Ситуация становилась всё хуже. Значит, к нам вселились двое неработающих пенсионеров, один из которых к тому же с сомнительной репутацией.
— А планы какие? — спросила я как можно спокойнее. — На сколько времени вы к нам?
— Ну... мы думали... может, до свадьбы пока, — неуверенно ответила свекровь. — А после свадьбы подыщем что-нибудь по съёму недорогое.
— А свадьба когда?
— Через месяц планируем. В загсе уже заявление подали.
Я встала с кресла и прошла к окну. За стеклом была тёмная ночь, редкие фонари освещали пустой двор. Мне нужно было время подумать. С одной стороны, бросить пожилых людей на улицу я не могла. С другой стороны, они поставили нас с Димой перед фактом, даже не поинтересовавшись нашим мнением.
— Дима, пойдём на кухню, — сказала я. — Мне нужно с тобой поговорить наедине.
На кухне я закрыла дверь и повернулась к мужу.
— Димочка, ты понимаешь, что происходит? Твоя мать продала квартиру ради человека, которого толком не знает. Теперь они оба висят на нашей шее. А что, если он её просто обманывает?
— Маша, я тоже об этом думал. Но мама влюбилась как девочка. Попробуй её переубедить.
— А ты пробовал?
— Конечно пробовал! Когда она мне рассказала про продажу квартиры, я два часа её отговаривал. Бесполезно. Она говорит, что любит его и доверяет.
Я прислонилась к стене и закрыла глаза. Усталость навалилась как свинцовое одеяло.
— Хорошо. Месяц мы выдержим. Но при условии, что они будут активно искать себе жильё. И пусть твой отчим найдёт работу. Любую.
— Отчим? — удивился Дима.
— А как ещё его называть, если он на твоей матери женится?
Мы вернулись в гостиную. Антонина Петровна и Анатолий Семёнович сидели на диване и тихо разговаривали.
— Мы решили, что можете остаться до свадьбы, — объявила я. — Но при условии, что будете искать съёмную квартиру. И Анатолий Семёнович должен найти работу.
— Спасибо тебе, Машенька! — обрадовалась свекровь. — Я знала, что ты нас не выгонишь! Мы будем искать, обязательно будем. Правда, Толя?
— Конечно, конечно, — закивал Анатолий Семёнович. — Завтра же начну объявления смотреть.
Я посмотрела на него внимательно. Что-то в его глазах мне не нравилось. Слишком уверенно он себя чувствовал в чужом доме.
— А пока где вы спите? — поинтересовалась я.
— В гостиной, на диване, — ответила свекровь. — Мы матрас надувной купили, очень удобный.
— Понятно. Тогда я пойду в душ и спать. Устала очень.
В спальне я наконец сбросила с себя командировочную одежду и немного расслабилась. Дима зашёл следом, сел на край кровати.
— Маша, прости, что так получилось. Я правда не знал, как поступить.
— Димочка, я на тебя не сержусь. На твою мать сержусь. Как можно было не предупредить нас? Хотя бы позвонить и спросить?
— Она говорила, что ты в командировке, не хотела отвлекать от работы.
— Ерунда это всё, — вздохнула я. — Просто поставила нас перед фактом, чтобы не услышать отказ.
Дима лёг рядом и обнял меня.
— Месяц пролетит быстро. Потерпим немножко.
Но месяц не пролетел быстро. Уже через неделю я поняла, что жить в одной квартире с ними невыносимо. Анатолий Семёнович весь день лежал на диване перед телевизором, изредка выходил покурить на балкон. О поиске работы речи не шло. Когда я спрашивала свекровь, что с работой, она отвечала, что Толя ещё выбирает подходящие варианты.
Квартиру они тоже не искали. Каждый раз находились отговорки: то дорого, то далеко от центра, то хозяева против пожилых людей. А Анатолий Семёнович всё увереннее чувствовал себя хозяином. Переставлял вещи в гостиной, менял программы телевизора, не спрашивая разрешения. Однажды я застала его в нашей с Димой спальне.
— Анатолий Семёнович, что вы здесь делаете? — строго спросила я.
— Ищу зарядку от телефона. Антонина Петровна сказала, что у вас есть универсальная, — невозмутимо ответил он.
— В спальню заходить не нужно. Попросите у меня или у Димы, мы сами принесём что надо.
Он пожал плечами и вышел. Но неприятный осадок остался. Я поняла, что он считает эту квартиру уже своим домом.
Вечером того же дня я не выдержала и поговорила с мужем серьёзно.
— Дима, так дальше продолжаться не может. Твоя мать и её жених даже не пытаются съехать. Они обустраиваются здесь всерьёз и надолго.
— Но свадьба же скоро. Ещё две недели осталось.
— А что изменится после свадьбы? Ты думаешь, они вдруг найдут квартиру и работу? Дима, они нас просто используют.
Муж тяжело вздохнул.
— А что ты предлагаешь? Выгнать на улицу собственную мать?
— Я предлагаю поставить им ультиматум. Либо через неделю после свадьбы они съезжают, либо мы съезжаем сами.
— Маша, это же моя мать! Как я могу ей ультиматум выставлять?
— А как она могла без нашего разрешения вселить сюда постороннего мужика? Дима, меня это всё достало! Я не могу спокойно жить в собственном доме!
На следующий день ситуация стала ещё хуже. Я пришла домой с работы и увидела, что на кухне готовит ужин не свекровь, а Анатолий Семёнович. Он стоял у плиты в одних семейных трусах и майке.
— Добрый вечер, — поздоровался он. — Антонина Петровна к врачу пошла, попросила ужин приготовить.
Я молча прошла в комнату и позвонила мужу.
— Дима, твой отчим готовит ужин в нижнем белье. Мне это надоело! Либо завтра утром ты поговоришь с матерью, либо я сама с ними разберусь. И мой разговор им не понравится.
Вечером Дима долго беседовал с матерью на кухне. Я слышала обрывки фраз, повышенные голоса. Антонина Петровна плакала и говорила что-то про неблагодарность. Анатолий Семёнович вмешивался в разговор, пытался что-то объяснять.
Когда они закончили, Дима пришёл ко мне мрачный.
— Мама согласилась. После свадьбы они будут снимать комнату. Уже нашли один вариант недалеко отсюда.
— Правда нашли?
— Мама показывала объявление в интернете. Хозяйка готова сдать пожилой семейной паре.
Я немного успокоилась. Оставалось потерпеть ещё полторы недели.
Свадьба прошла тихо, только мы вчетвером в загсе. Антонина Петровна выглядела счастливой, Анатолий Семёнович довольным. После регистрации поехали в ресторан, отметили скромно. Я старалась быть вежливой и даже поздравила новобрачных, но внутри считала дни до их переезда.
Однако на следующий день после свадьбы никто съезжать не собирался.
— Мам, а когда вы переезжаете к хозяйке? — спросила я за завтраком.
— Ой, Машенька, представляешь, не получилось, — виновато ответила Антонина Петровна. — Та женщина передумала. Сказала, что сдаёт семье с детьми.
— А другие варианты?
— Ищем, ищем. Обязательно что-нибудь подыщем.
Я поняла, что меня просто обманули. Никто никого искать не собирался. Свекровь и её новый муж планировали остаться в нашей квартире навсегда.
Тем же вечером я сказала Диме:
— Всё, хватит. Завтра я начинаю искать нам съёмную квартиру. Не хочешь говорить с матерью по-серьёзному — съедем сами.
— Маша, подожди ещё немножко...
— Нет, не подожду. Дима, я устала жить в одной квартире с посторонними людьми. Мне нужен мой дом, где я могу расслабиться после работы.
На следующий день я действительно начала поиск квартиры. И уже через три дня нашла подходящий вариант недалеко от работы. Когда сообщила Диме, что вношу залог, он наконец решился на серьёзный разговор с матерью.
— Мама, Маша снимает квартиру. Мы съезжаем через неделю.
— Как съезжаете? — не поверила Антонина Петровна. — Димочка, это же ваша квартира! Куда вы съедете?
— Туда, где нам будет комфортно жить, — твёрдо ответил Дима. — Мама, Маша терпела месяц, но больше не может. И я её понимаю.
— Но мы же родня теперь! Толя ведь теперь тебе отчим!
— Мама, родня это когда люди друг друга уважают и не ставят перед фактом. А вы именно так и поступили.
В итоге мы действительно съехали. Сняли хорошую двухкомнатную квартиру в новом доме. Дима сначала переживал, что оставил мать, но через пару недель признался, что ему тоже стало легче.
— Знаешь, Маша, оказывается, я тоже устал от постоянного присутствия посторонних людей в доме, — сказал он однажды вечером. — Просто не хотел себе в этом признаваться.
А Антонина Петровна с новым мужем так и остались в нашей бывшей квартире. Иногда Дима ездит к ним в гости, но ночевать не остаётся. Говорит, что чувствует себя там гостем, а не сыном.
Недавно узнали, что Анатолий Семёнович так и не нашёл работу. Живёт на пенсию жены и иногда подрабатывает грузчиком. А свекровь жалуется подругам, что сын стал холодным и редко навещает. Видимо, до сих пор не понимает, что сама во всём виновата.