Нотариус Ирина Павловна медленно откладывала ручку и смотрела на Марину через очки с тонкой золотой оправой. Тишина в кабинете была плотной, как вата.
— Значит, вы утверждаете, что подпись на завещании поддельная?
Марина сжала кулаки под столом. Ногти впились в ладони. Напротив неё, на соседнем стуле, восседала свекровь Тамара Ивановна. Та самая женщина, которая последние два года отравляла каждый день её жизни. Сейчас свекровь сидела с видом оскорбленной королевы, демонстративно вытирая несуществующие слезы кружевным платочком.
— Я не утверждаю. Я знаю, — ответила Марина твердо. — Моя бабушка не могла оставить квартиру Тамаре Ивановне. Она её видела всего три раза в жизни.
Свекровь всхлипнула громче.
— Как ты можешь! Твоя бабушка Зинаида Степановна сама попросила меня помочь ей оформить бумаги! Она говорила, что ты плохая внучка, что ты её забросила!
Марина почувствовала, как внутри начинает закипать что-то горячее и едкое. Два месяца назад умерла её бабушка. Единственный родной человек, который растил её после гибели родителей. Бабушка оставила двухкомнатную квартиру в центре города. Хорошую, светлую, с ремонтом. Квартира должна была достаться Марине. Они обсуждали это сотни раз.
Но через неделю после похорон появилась Тамара Ивановна. С завещанием. С печатью. С подписью нотариуса. По документу квартира переходила к ней, свекрови Марины, как к «единственному человеку, который заботился о Зинаиде Степановне в последние месяцы жизни».
— Ваша свекровь предоставила все необходимые документы, — сказала нотариус, перелистывая бумаги. — Завещание заверено. Подпись вашей бабушки проверена экспертом.
— Каким экспертом? — Марина подалась вперед. — Я хочу провести независимую экспертизу! Я требую!
Тамара Ивановна поджала губы.
— Экспертиза стоит денег, доченька. Больших денег. У тебя есть сто тысяч на эксперта? Или ты опять к моему Игорьку побежишь, клянчить будешь?
Игорек. Муж Марины. Тот самый мужчина, который три года назад клялся в любви и верности. Который обещал защищать её от всего мира. Сейчас этот мужчина сидел дома и играл в компьютерные игры, пока его мать присваивала чужое имущество.
— Я найду деньги, — сказала Марина. — И докажу, что вы мошенница.
Свекровь встала. Она была высокой, крупной женщиной с жесткими чертами лица и холодными глазами. Сейчас эти глаза смотрели на Марину с плохо скрытым торжеством.
— Доченька, не надо так нервничать. Стресс старит. Видишь, какие у тебя морщинки пошли? — она протянула руку, словно собиралась погладить Марину по щеке, но та отшатнулась. — А я всего лишь хотела помочь. Твоя бабушка знала, что ты не справишься с квартирой. Молодая, глупая. Продашь за бесценок или мужики какие разведут. А я — опытная. Я сохраню квартиру для семьи.
— Для вашей семьи, вы хотели сказать, — прошипела Марина.
— Игорь — мой сын. Ты — его жена. Значит, и моя семья тоже. Всё остается в семье, разве не прекрасно?
Марина выскочила из кабинета нотариуса, едва сдерживая слезы. Руки тряслись. В висках стучало. Она достала телефон и набрала номер мужа. Игорь ответил не сразу, и на фоне слышались характерные звуки компьютерной игры.
— Да? — буркнул он.
— Твоя мать украла бабушкину квартиру! — закричала Марина в трубку, не в силах сдержаться. — Ты слышишь меня? Она подделала завещание!
Пауза. Звуки игры стихли.
— Мама ничего не крала. Не ори на меня. Она показывала мне завещание, там всё по закону. Бабушка сама решила, — голос Игоря был вялым, незаинтересованным.
— Как сама? Они почти не знали друг друга! Игорь, это моя квартира! Моё наследство!
— Наследство — это то, что по бумагам. А по бумагам квартира досталась маме. Точка. Не устраивай истерику.
Марина остановилась посреди улицы. Люди обходили её, бросая недовольные взгляды. Весенний ветер трепал волосы, но она не чувствовала ни холода, ни тепла. Только пустоту.
— Ты знал, — прошептала она в трубку. — Ты знал, что она это задумала. Ты помогал ей.
— Не придумывай. Мама просто ухаживала за твоей бабушкой, когда ты пропадала на работе. Это называется благодарность. Тебе бы поучиться.
— Я работала, чтобы платить за бабушкины лекарства! За сиделку! За врачей!
— Ну вот, а мама бесплатно помогала. И бабушка оценила. Всё честно.
Он отключился. Марина стояла с телефоном в руке и смотрела в экран, который погас. Муж принял сторону матери. Даже не попытался понять. Даже не спросил, как она себя чувствует.
Вечером того же дня Марина вернулась домой. Она снимала однокомнатную квартиру на окраине города вместе с Игорем. Тесную, темную, с вечно текущим краном и соседями, которые скандалили по ночам. После бабушкиной светлой квартиры это жилье казалось коробкой для обуви.
Игорь лежал на диване, уткнувшись в телефон. На столе стояли грязные тарелки, на полу валялись носки. Марина прошла на кухню, не глядя на него. Села на табуретку и закрыла лицо руками.
Она вспоминала бабушку. Её теплые руки. Запах пирогов с яблоками. Вечера, когда они сидели на балконе и пили чай. Бабушка всегда говорила: "Маринка, эта квартира будет твоя. Я хочу, чтобы у тебя был свой угол. Чтобы ты не зависела ни от кого".
И теперь этот угол забрала чужая женщина. Женщина, которая ненавидела Марину с первого дня знакомства.
— Ужин будет? — голос Игоря донесся из комнаты.
Марина не ответила. Она открыла ящик стола и достала оттуда старую фотографию. На снимке бабушка стояла возле своей квартиры в день покупки. Молодая, счастливая, с ключами в руке. Это было тридцать лет назад. Бабушка работала на трех работах, чтобы купить это жилье. Откладывала каждую копейку. И теперь всё это досталось Тамаре Ивановне.
— Я спрашиваю, ужин будет? — Игорь появился на пороге кухни. — Или ты будешь весь вечер дуться?
Марина подняла на него глаза.
— Я не дуюсь. Я думаю, как вернуть квартиру.
— Опять? — он раздраженно махнул рукой. — Забудь ты про эту квартиру! Завещание есть, печать есть. Мама всё по закону оформила. Чего ты хочешь?
— Справедливости.
— Справедливость — это когда человек получает то, что заслужил. Мама ухаживала за твоей бабушкой. Убиралась, готовила, таблетки давала. А ты где была?
— На работе! Чтобы платить за эти таблетки!
— Деньги — не забота. Забота — это когда рядом. Мама была рядом.
Марина встала. Она подошла к Игорю вплотную и посмотрела ему в глаза.
— Твоя мать не ухаживала за бабушкой. Она вынюхивала, где лежат документы. Она искала возможность заполучить квартиру. Она приходила три раза! Три раза, Игорь! И вдруг оказывается, что бабушка оставила ей всё? Это не странно?
— Не странно. Бабушка была умной женщиной. Она видела, что моя мама надежная. А ты... ты молодая, ветреная. Продала бы квартиру, потратила на тряпки.
Марина отступила назад. Ей вдруг стало страшно холодно. Как будто кто-то распахнул окно в морозную ночь. Игорь не просто защищал свою мать. Он искренне считал, что та поступила правильно. Что Марина не заслуживает наследства.
— Ты на её стороне.
— Я на стороне разума. Квартира в хороших руках. Мама сказала, что когда-нибудь передаст её нам. Когда мы подрастем, станем ответственными. Так что всё равно твоё. Просто через маму.
— Когда-нибудь. Через маму. — Марина медленно кивнула. — То есть, никогда. Потому что твоя мать будет жить в этой квартире, сдавать её, получать доход. А мы будем снимать эту дыру.
— Не называй наш дом дырой!
— Это не дом. Это временное жилье, которое должно было закончиться, когда я получу бабушкину квартиру. Но теперь это закончится нескоро. Или вообще никогда.
Игорь отвернулся.
— Делай что хочешь. Хочешь судиться с мамой — пожалуйста. Только предупреждаю: ты проиграешь. И денег потратишь кучу. А мама обидится. Она злопамятная.
Он ушел обратно в комнату. Марина осталась стоять на кухне. Она смотрела на фотографию бабушки и вдруг поняла: она одна. Муж не на её стороне. Денег на адвоката нет. Свекровь сильнее, хитрее, опытнее.
Но сдаваться она не собиралась.
На следующий день Марина взяла отгул и поехала к бабушке в квартиру. Ключи у неё остались. Свекровь еще не поменяла замок, видимо, не считала Марину угрозой.
Квартира встретила пустотой. Мебель стояла на своих местах, но чего-то важного не хватало. Того тепла, которое создавала бабушка. Марина прошла по комнатам, трогая вещи. Вот бабушкино кресло. Вот комод с посудой. Вот балкон, где они пили чай.
Она остановилась возле письменного стола. Это был старый дубовый стол с резными ножками. Бабушка хранила здесь документы. Марина открыла ящики один за другим. Большинство было пусто. Кто-то уже перебрал бумаги. Свекровь, конечно.
Но в самом нижнем ящике, за фальшивым дном, Марина нащупала конверт. Она достала его, руки дрожали. Внутри лежали листы, исписанные бабушкиным почерком.
"Маринка, если ты читаешь это, значит, со мной что-то случилось. Я хочу, чтобы ты знала: квартира твоя. Я оформила завещание у нотариуса Петровой Елены Сергеевны. Документы лежат у неё. Никому ничего не отдавай. Эта квартира — твоя защита".
Марина перечитала записку три раза. Значит, было другое завещание. Настоящее. У другого нотариуса. А то, что предъявила свекровь — подделка.
Она схватила телефон и начала искать нотариуса Петрову. Нашла контакты. Позвонила. Трубку взяла пожилая женщина с усталым голосом.
— Елена Сергеевна? Я внучка Зинаиды Степановны Орловой. У вас есть её завещание?
Пауза.
— Да. Есть. Приезжайте завтра в десять утра. Возьмите паспорт и документы, подтверждающие родство.
Марина отключилась и прижала телефон к груди. Значит, не всё потеряно. Есть правда. Есть доказательства.
Вечером она сидела дома и ждала Игоря. Тот вернулся поздно, пахнущий пивом. Марина встретила его в коридоре.
— Нам надо поговорить.
— Опять? — он скривился. — Я устал. Давай завтра.
— Сейчас. Я нашла настоящее завещание бабушки. То, которое она оформляла у другого нотариуса. Квартира моя.
Игорь замер. Его лицо стало осторожным.
— Что значит другое завещание?
— То, что твоя мать подделала документы. Бабушка оставила квартиру мне. А твоя мать украла её. И ты это знал.
— Я ничего не знал! — он побагровел. — Не смей обвинять мою мать!
— Я не обвиняю. Я констатирую факт. Завтра иду к настоящему нотариусу. Забираю документы. И подаю на твою мать в полицию.
Игорь схватил её за плечо. Пальцы впились больно.
— Ты этого не сделаешь.
— Сделаю. И не смей меня трогать.
Она вырвалась и отошла в сторону. Игорь стоял, тяжело дыша. Его глаза блестели нездоровым блеском.
— Если ты подашь на мою мать, я с тобой разведусь.
— Пожалуйста, — Марина сказала это спокойно. — Разводись. Мне не нужен муж, который защищает воровку.
— Она не воровка! Она моя мать!
— Она мошенница. И ты её прикрываешь. Значит, ты такой же.
Игорь замахнулся, но не ударил. Просто стоял с поднятой рукой, и в его взгляде читалась бессильная злоба. Марина смотрела на него без страха. Всё, что она чувствовала к этому человеку, выгорело за последние дни. Осталась только пустота и холодное отвращение.
— Я ухожу жить к подруге, — сказала она. — Забирай вещи из квартиры, если хочешь. Мне они не нужны.
Она прошла в комнату, собрала сумку с самым необходимым. Игорь стоял в коридоре и не мешал. Когда она выходила, он вдруг сказал:
— Ты пожалеешь. Мама не простит. Она добьется своего.
Марина обернулась.
— Твоя мама уже получила своё. Она получит срок за подделку документов. А ты получишь развод. Справедливость, Игорь. Та самая, о которой ты говорил.
Она хлопнула дверью и вышла на лестничную площадку. Воздух показался свежим и чистым после духоты квартиры. Марина спустилась вниз, вызвала такси. Села в машину, назвала адрес подруги.
В кармане лежала бабушкина записка. Марина достала её и перечитала ещё раз. "Квартира — твоя защита". Да, бабушка. Квартира — это не просто жилье. Это независимость. Это возможность начать заново. Это доказательство того, что правда существует.
На следующий день Марина пришла к нотариусу Петровой. Женщина оказалась пожилой, с добрым лицом. Она долго изучала паспорт Марины, потом достала из сейфа папку.
— Ваша бабушка оформляла завещание полгода назад. Она была в здравом уме, все документы в порядке. Квартира переходит к вам как к единственной наследнице.
Марина взяла бумаги дрожащими руками.
— А другое завещание? То, которое предъявила Тамара Ивановна?
Нотариус нахмурилась.
— Какое другое? Ваша бабушка составляла завещание только здесь. Других документов быть не может. Если кто-то предъявил другое завещание, это подделка. Обращайтесь в полицию.
Марина кивнула. Она так и сделает. Обратится в полицию. Докажет, что свекровь — мошенница. Вернет свою квартиру.
Через месяц состоялся суд. Свекровь пришла в черном костюме, с адвокатом. Она держалась уверенно, но Марина видела, как дрожат её руки.
Эксперт подтвердил: подпись на завещании, предъявленном Тамарой Ивановной, не принадлежит Зинаиде Степановне. Нотариус, который якобы заверял документ, оказался несуществующим лицом. Все печати — поддельные.
Судья вынес решение: завещание признано недействительным. Квартира возвращается законной наследнице, Марине. Тамара Ивановна привлекается к уголовной ответственности за мошенничество.
Свекровь выходила из зала суда, шатаясь. Её адвокат поддерживал её под руку. Она бросила на Марину взгляд, полный ненависти.
— Ты пожалеешь, доченька. Я не прощу этого. Никогда.
Марина смотрела ей вслед и не чувствовала ни радости, ни злости. Только усталость. Эта женщина отняла у неё столько сил, нервов, времени. Разрушила брак. Отравила последние месяцы бабушкиной жизни. И всё ради чужой квартиры.
Игорь подал на развод через неделю. Марина не сопротивлялась. Делить было нечего — они снимали жилье, общих вещей почти не было. Через три месяца брак расторгли.
Марина стояла возле своей квартиры. Той самой, бабушкиной. Теперь она была её. По документам, по праву, по справедливости. Она вставила ключ в замок, открыла дверь.
Квартира встретила тишиной. Марина прошла по комнатам. Всё было так, как раньше. Кресло бабушки. Комод с посудой. Балкон.
Она вышла на балкон и посмотрела на город. Солнце садилось за горизонт, окрашивая небо в оранжевый цвет. Внизу шумела улица. Люди спешили по своим делам.
Марина достала телефон и написала подруге: "Я дома. В своём доме".
Ответ пришел мгновенно: "Поздравляю! Бабушка была бы рада".
Да, бабушка была бы рада. Она хотела, чтобы Марина была независимой. Чтобы у неё был свой угол. Чтобы никто не мог её контролировать или унижать.
Марина зашла в квартиру и села в бабушкино кресло. Оно было мягким, удобным. Пахло старым деревом и лавандой. Запах детства. Запах дома.
Она закрыла глаза и впервые за долгое время почувствовала покой. Борьба закончилась. Справедливость восторжествовала. Токсичная свекровь получила по заслугам. Слабый муж остался в прошлом.
А впереди была новая жизнь. В своей квартире. Без чужих людей, без давления, без токсичности. Жизнь, в которой она сама принимала решения. Жизнь, которую завещала ей бабушка.
Марина открыла глаза и улыбнулась.
Свобода пахла лавандой и стоила каждой копейки, каждого нерва, каждой бессонной ночи.
И она была готова защищать эту свободу любой ценой.