Когда Лейка стала просыпаться, за окном было темно. Сквозь полусон она увидела, что возле неë сидят Шэг, Кло и очень тихо разговаривают. До Лейки донеслось слово " катаномба", сказанное Шэг, Кло что-то тихо ответила, встала и вышла. Лейка открыла глаза. Возле неё сидела Шэг всё ещё в фартуке, а на тумбочке стояла кружка, из которой пахло какао. Раньше Лейка любила какао, но сейчас она холодно посмотрела на Шэг и кружку. Ей хотелось воды. Она встала, чтобы пойти на кухню и заметила, что шатается.
Она чуть не свалилась, но подоспевшая Шэг поддержала её. «Пусти»,— сказала Лейка и оттолкнула её руку.
Шэг грустно усмехнулась:
— В таком состоянии ты вряд ли сможешь драться с нами.
Лейка фыркнула, вышла из спальни и стараясь не упасть, медленно пошла вниз по лестнице, она могла бы легко полететь, но сейчас она не подумала, что умеет летать. Можно было бы попить в ванной, но ей сейчас хотелось быть дальше от Шэг.
Лейка вошла в кухню, там был Тэтэ. Увидев Лейку, он набрал воздух, чтобы что-то сказать, но встретившись с ней взглядом, осёкся. Не обращая на него внимания, Лейка стала жадно пить воду. Она почувствовала лапку на своём плече и обернулась. На неё робко-приветливыми глазами смотрела Фатуни. Лейка хотела нагрубить ей, а потом подумала, что та всё равно не услышит, а если услышит, не поймёт за что. Но тут всё же вмешался Тэтэ:
— Оставь её, Фатуни, она может укусить.
— Зафем укуфить? — Фатуни выжидательно и удивлённо посмотрела на Лейку. В её добрых глазах затаилась грусть.
Лейка тоже положила ей лапку на плечо и погладила её шёрстку.
Фатуни пискнула довольно.
Когда Лейка вернулась в спальню, Шэг допивала какао, лёжа на кровати:
— Ты нас зря обвиняешь. Это всё из-за этих заговорщиков.
— Они хоть не помогают, но и не говорят, что будут меня держать, — буркнула Лейка.
— Они держали тебя в неведении всю твою жизнь и все твои неприятности только из-за этого, — Шэг пристально посмотрела в глубину чашки.
— А я думаю, — Лейка ударила хвостом о дверной косяк, — что все мои неприятности оттого, что мои прозорливые и мудрые соплеменники допустили, что люди их обвели вокруг пальца и из-под носа украли детёнышей, которых они не почесались найти десять лет.
Шэг поставила кружку на тумбочку:
— А когда всё-таки почесались, то детёныши явно дали им понять, что зря.
— Нужно было освобождать детёнышей на следующий день, после того, как их украли. Тогда детёныши были бы рады. А вы всё делаете поздно, это как с Илоной. Слишком долго готовитесь к подвигам, а потом оказывается, что этот подвиг уже не нужен.
— Ну тогда через два дня тоже не пойдём освобождать Илону. Мы уходим искать других детёнышей, может они не так испортились от общения с людьми. Я не могу понять, как ты не можешь понять, что неподготовленное освобождение может привести к гибели Илоны.
Шэг встала и пошла к лестнице, в сторону выхода из дома во дворик.
Лейка пожала плечами, пошла в гостиную, легла на диване, укрывшись сразу двумя пледами. " Что такое " катаномба"? - думала Лейка, - " Может мне всë это приснилось? Если спрошу, то вдруг засмеют. ". И тут она услышала, что за окном Шэг поёт необыкновенно красивую песню, показавшуюся Лейке грустной. В песне пелось о маленьком деревце, которое никто не сломает, и которое мирно вырастет на радость многим существам.
Лейке стало жалко Шэг: «А вдруг она не доживёт до возвращения ? И зачем я сказала, что они слишком долго готовились?».
Лейка решила выйти во двор и помириться с Шэг:
— Шэг, давай мириться, — она положила ей лапку на плечо и тут же была лягнута Бини, стоявшей рядом.
— Я лягнула тебя от радости, — Бини тоже положила Лейке лапку на плечо.
— Вы мои лохматенькие, — ласково сказала Шэг и лизнула в нос сначала Лейку, потом Бини, а затем погладила их по головам, — но какао ещё раз делать не буду. Мне лень.
— А что было какао? — удивилась Бини, прицеливаясь к хвосту Шэг, но та опередила её и ловким ударом повалила на землю.
Шэг и Бини легли рядом на траву и стали смотреть на ночное небо, сероватое от облаков, отражающих городское освещение.
— Хочется полетать над городом, — вздохнула Бини.
— Скоро полетаешь, — вслед за ней вздохнула Шэг.
— Мне нравится смотреть на мою лапу, как будто гуляю по небу вниз головой. Правда красиво? — Бини подняла ногу и пошевелила ступнёй в воздухе.
— Более красиво, чем домик из одеял, хотя не знаю, — лениво ответила Шэг.
Бини запыхтела, раздумывая не обидеться ли.
Тут пришла Лейка с двумя кружками какао, одну она оставила себе, а другую передала севшей рядом Бини.
— Шэг уже не хочет какао, — кивнула Лейка в сторону Шэг.
Шэг, хотя и не хотела какао, тоже села.
— Расскажите про вашу жизнь там, — предложила Лейка, хлюпнув какао, — расскажите, как к вам с войной пришли люди, и вы победили их.
- Ответь мне лучше, пытались ли люди учить тебя.
— Всё время, — вздохнула Лейка, — меня научили есть ложкой и ножом. Я сначала хотела отказаться, но потом заметила, что ложкой иногда быстрее и больше залезает в рот, а отрезать бывает быстрее, чем отгрызать. Тогда я сама научила себя очень быстро есть ложкой и отрезать себе большие кусочки вкуснятины. И тогда профессор сказал: «Научили на свою голову», а я была довольна.
Лейка засмеялась. Она допила последний глоток какао и разлеглась на травке, поставив кружку рядом с собой. Бини тоже допила и наклонила мордочку к кружке Лейки, чтобы убедиться, что там ничего нет.
Лейка посмотрела на Бини, потом на небо и объявила:
— А я поняла, что такое «кенгурёнка».
— Я тоже, — безразлично сказала Шэг.
— Вот это да! — хлопнула лапой об землю Бини. — Все знают и не говорят мне, хотя это меня назвали «кенгурёнка».
— Ничего плохого в этом слове нет, — зевнула Шэг,— это девочка кенгуру.
Бини вздохнув, тихо проговорила:
— Я бы больше хотела быть шиншиллой и быть Лейкиной сестрой вместо Илоны, а Илоны чтобы не было вообще, потому что она непонятная.
Лейка насупилась, а Шэг засмеялась:
— У Лейки может быть не одна сестра. Можно быть Лейкиной сестрой и не будучи шиншиллой, ведь Илона не шиншилла.
Лейка вмешалась:
— Она только снаружи не шиншилла, а в душе может быть даже шиншилла.
— Я тоже в душе шиншилла, а снаружи невоспитанная кенгурёнка, — с гордостью сказала Бини.
— Шиншиллы не лягаются,— отрезала Шэг и снова обратилась к Лейке: — Чему ещё тебя учили люди?
— Мыться в ванне. А больше ничему. Мыть посуду я научилась сама, потому что я не любила, когда профессор и Илона оставляли тарелки, и говорили, что должно насобираться на посудомоечную машину.
— Да, люди не слишком чистоплотны, — глубокомысленно заметила Шэг.
— А читать и писать ты умеешь? — спросила Бини. — Я умею.
— И я умею, — кивнула головой Лейка, — но только по-человечески.
— А ты бы хотела научиться по-нашему? — Шэг встала. — И как думаешь, ты сможешь?
— Я сидела возле Илоны, когда профессор учил её читать и писать. У Илоны очень мало способностей, у меня тоже. Но я запоминала быстрее, но если было непонятно, то вообще не запоминала. Профессор рассказывал Илоне раз по десять, чтобы она наконец запомнила. Я запоминала где-то с шестого. Поэтому, если я буду сидеть там, где детёныши учатся читать и писать, и если у вас не сильно много букв, и ещё никаких дурацких правил с исключениями, я тоже научусь. Но в школу я ходить не буду. Илона еле-еле спаслась от школы и смерти. В школе очень быстро обнаруживают тех, у кого мало способностей и отправляют в Полосу лишних. А спаслась она благодаря мне, потому что Илона была участник эксперимента и должна была быть со мной. То есть можно прямо сказать, что я спасла Илону.
Тут в носу у Лейки защипало, но она громко добавила:
— Я ещё раз спасу Илону.
Шэг, чтобы переменить тему, заметила:
— В школу ты точно не пойдёшь. У нас нет школ. И письменность у нас очень простая, правила можно сосчитать по пальцам, и все лёгкие без исключений.
— А как называется место, где детёныши учатся читать и писать?
— Обычно все пишут и читают у Долинных камней, но только если хотят. Сначала можно писать на коре, на песке, на чём хочешь, а потом на камнях. На них очень удобно писать и каждый может писать, что хочет.
— Но ведь тогда никаких камней не хватит.
— Мы не слишком много пишем. Наши надписи остаются .
Лейка услышала странный звук, навострила уши и приложила палец к резцам, беззвучно показала в сторону забора. Бини и Шэг тоже навострили уши. Звук повторился. Бини округлила глаза и открыла рот, чтобы что-то сказать или даже крикнуть, но к удивлению Лейки и Шэг, Бини так и осталась с открытым ртом , не нарушив тишину.
Однако тишину нарушил кошачий крик, затем раздалось хриплое мяуканье и звук потасовки в кустах.
— Беги в дом, предупреди. Сейчас сюда сбегутся все робокошки, робособаки, а затем их хозяева, а затем стражники — прошептала Шэг Лейке и подошла к забору. Бини за ней.
Звуки драки продолжились.
— Давай перемахнём через забор и заставим их замолчать, — громким шёпотом предложила Бини.
— Ни в коем случае, — прошептала Шэг, — робокошки записывают всё происходящее. Они убегут, а их владельцы сдадут запись с нашими изображениями стражникам.
Тем временем Шэг завернула лапу в свой фартук, который она не снимала с утра. С хрустом оторвала одну из досок, наклонилась к земле и довольно быстро втащила во двор вьющуюся и орущую кошку, в которой Лейка с изумлением узнала Маркизу.
Шэг выпустила кошку и снова высунула за забор руку, обёрнутую фартуком:
— Как и следовало ожидать, вторая кошка убежала, — почему-то торжественно заявила Шэг.
— Из-за вас убежала от меня робо! — раздался незнакомый надменный голос. Лейка стала удивлённо оглядываться, а все остальные посмотрели прямо на Маркизу.
— Но ты уже не убежишь! — сурово предупредила Шэг, подойдя к Маркизе. Та выгнула спину и зашипела:
— Если бы у вас были мозги, вы бы дали мне расправиться с ней. Все видеозаписи о вашей идиллической жизни здесь, через пару часов будут у Вилли, а затем, где следует.
Лейка наконец пришла в себя:
— Какого чёрта ты до сих пор никогда не разговаривала?
— А что? Разве с тобой было о чём говорить? — Маркиза посмотрела на Лейку зелёными надменными глазами.
Лейка на мгновенье замялась, а потом нашлась:
— Ну не со мной, так с профессором.
— Если бы профессор был умнее тебя, то не сидел бы там, где сидит. Просто он знал много слов, а многословие уму не научает.
Лейка задохнулась от возмущения:
— А с Илоной? Она же любила тебя!
— На она на этом ничего не потеряла, она получала удовольствие, обожая меня. Не для того ли создан человек, чтобы поклоняться кошке? Правда, в Альянсе это забыли и от этого все их неприятности.
— Ну ничего, теперь Илона узнает, какую змею пригрела на своей груди, — потрясённо проговорила Лейка.
— Ничего не понимаю, — весело сказал Тэтэ, — но я слышал, что кошек полезно поливать водой.
— Всегда успеем, — хмуро ответила Шэг.
Маркиза посмотрела на неё очень недружелюбно и стала тщательно вылизывать своё брюшко, чтобы показать, как она сильно испачкалась об Шэг.
— Мне кажется, Лейка, ты ничего не понимаешь, — не удостаивая кошку взглядом, спросила Шэг у Лейки, — ты слышала про кошек?
— А чего я должна была про них слышать? Вымирающий вид, бывшая игрушка людей, которую они почти уже заменили на искусственную.
Маркиза зашипела на Лейку:
— Рассказала бы я тебе, для чего люди использовали раньше своих шиншилл. Но между мной и людской кошкой столько же общего, сколько между теми шиншиллами и тобой.
— Послушай меня, Лейка, — продолжила Шэг, — кошки, в нашем Главном Заземельном Мире мыслящие как люди, и собаки тоже, и очень ещё много кто. И с кошками, а тем более с собаками у нас в основном отношения не очень. Я конечно не про всех говорю, с некоторыми можно почти дружить, хотя им не повезло с внешностью и не только с внешностью. Однако, в основном, кошки и, гораздо больше собаки, заняты воплощением своих замыслов по мировому господству и порабощению существ. Но против Цветочков они мало что могут поделать, потому что у нас есть дар.
— Не зря я недолюбливала тебя! — в гневе крикнула Лейка Маркизе. — И Илона тебя тоже разлюбит. И будешь совсем одна.
— Нет. Вернусь на Родину, в Империю кошек, где у меня настоящий титул маркизы. Даже такие простофили как профессор и Илона почувствовали мой аристократизм и дали мне правильное имя. А ведь, подумать только, сначала я намеревалась поселиться к невежам, которые хотели назвать меня Мусей. В их семье был детёныш шиншиллы, такой же глупый как ты, только в отличие от тебя совсем безобидный. Но такого унижения, как быть Мусей, я не могла вынести. Пришлось поменять семью для шпионажа, в итоге это окупилось и я следила за тобой, то есть детёнышем, у которого проявился этот несправедливо получаемый, нелепый дар. Только не обольщайтесь — другой детёныш уже не у этих людей, и я не знаю где.
Воспользовавшись всеобщим растерянным молчанием, Маркиза торжествующе обвела глазами двор, а потом вкрадчиво спросила:
— А нет ли у вас здесь для меня свежей куриной печёнки, говяжьей вырезки или хотя бы очень свежего молока? А то Циала кормила меня своими безумными кулинарными выкрутасами. Так хочется простых, но качественных продуктов.
— Так ты была у Циалы? Ну так рассказывай всё, и никакого тебе молока, — Лейка требовательно топнула.
— Я для этого и пришла, чтобы всё рассказать, — голос Маркизы стал особенно вкрадчивым, — и тогда вы увидите, что мы можем быть полезны друг другу. Но если я не встречу должного моему высокородному происхождению отношения, то наши дороги разойдутся.
— Мы дадим тебе молока, — холодно сказала Шэг, — но про мясо забудь. Есть только тушёнка.
— Давайте молоко..
— Но сперва ты всё расскажешь, и что ты делала у Циалы и как ты оказалась здесь, — Лейка была непреклонна.
Маркиза сузила глаза и начала свой рассказ:
— Своим арестом простофиля профессор подставил меня. У него я была участником эксперимента на приличном довольствии. А когда его нет, то я рискую оказаться в лаборатории. Циала, хотя её интеллект тоже оставляет желать лучшего, поняла это без слов. Она отнеслась с пониманием к моей ситуации.
Маркиза снова обвела присутствующих торжествующим взглядом:
— Я умею ходить за людьми незамеченной, я ведь первоклассная шпионка. Циала пошла к вам, а я за ней, — тут рассказчица слегка замялась, — а Вилли, получается, самый умный из вас. Он хоть и бездарно, но начал свою игру. Я думаю, он давно подозревал Циалу, впрочем, это неудивительно, Вилли подозревает всех. Так вот, я умею ходить незамеченной, а робо... — тут она снова замялась и даже закашлялась, как будто слово не хотело пройти через её кошачью глотку. — В общем Вилли настроил робо на Циалу. Циале повезло, что я тоже следила за ней и не хотела попасть на запись к робо. Вилли ненавидел не только профессора, но и меня, и он бы не успокоился, пока не отправил меня в лабораторию.
— Ничего не понимаю, — недовольно пробурчал Тэтэ.
— Я бы удивилась, если бы было иначе, ведь говорю я, Маркиза, моё элитное красноречие доступно далеко не всем, — кошка посмотрела на него с превосходством.
— Я тебе потом объясню, эта Киза изъясняется слишком путанно, — успокоила Кло Тэтэ.
— Итак повторяю для особо непонятливых, — хвост Маркизы стал извиваться подобно змее. — Робо следит за Циалой. Я тоже слежу за Циалой. Циала пришла сюда. Я предположила, что робо могла записать, как я иду за Циалой и хотела уничтожить робозапись, да и саму робо тоже с удовольствием. Ибо сказано: «Да не будет построена кошка по подобию твоему!»
Тэтэ поднял брови, а Кло погладила его, чтобы он не слишком нервничал от непонимания. Но Тэтэ не сдавался:
— Она всё врёт и заговаривает нам зубы! Потому что, если бы она говорила правду я бы понял, потому что правда всегда проста, и это правда! А ещё вот что, — тут Тэтэ нахмурился и стал усердно махать хвостом, — Циала приходила днём, а мы их поймали только что.
— А ты не так глуп, как я думала. Да, я предвижу, что в памяти робокошки были запасные объекты на всякий случай, типа Лейки. Услышав её голос и возможно даже увидев её, она не ушла, а стала выжидать для сбора информации. Я даже думаю, что Лейка помечена в её памяти как объект приоритетный, а Циала лишь как средство. Робо затаилась, а я за ней.
— А почему не растерзала её? — Тэтэ продолжал допрос.
Маркиза обнажила свои зубы:
— Потому что мне тоже было интересно узнать про вас, ведь я превосходная шпионка, — она оглядела всех, чтобы насладиться впечатлением, — а потом драться с робо днём на глазах у людей неосмотрительно. Ну я всё рассказала и надеюсь заслужила свежайшего молока.
С высоко поднятыми головой и хвостом Маркиза, не дожидаясь ответа, вошла в дом и вытянулась в дверях кухни.
— А молоко у вас всё-таки свежее? — спросила она, не глядя на Шэг, роющуюся в холодильнике.
— Специально для тебя берегли, — хмыкнула Шэг. — Миску после себя будешь мыть сама. И не вылизывать, а мыть! Ты поняла меня?
— Ага поняла, но у меня аллергия на воду.
Шэг поставила миску с молоком на пол. Маркиза вскочила на стул и требовательно посмотрела сначала на миску, потом на Шэг.
Шэг опять хмыкнула, и поставила миску на соседний стул.
— Попробуй пролить хоть каплю.
— Не надо всё время мне угрожать, — облизнулась Маркиза, — нужно было сказать: «Извольте отведать, Ваша Светлость». А впрочем чего от вас ожидать, плебеи неотёсанные.
Маркиза выгнула шею, обнюхала молоко, высунула розовый язычок, прикоснулась к поверхности, пробуя, и стала лакать, пытаясь скрыть, какая она голодная.
Шэг вышла и закрыла за собой дверь.
Когда она вернулась во двор, все обступили её. Кло первой спросила то, о чём хотели спросить все:
— Шэг, ты издеваешься? Жить в одном доме с кошкой? Пусть живёт за забором, иначе мы в дом не зайдём.
Кло говорила громко и возбуждённо, так что Маркиза наверняка слышала.
Шэг пожала плечами:
— Единственное, что вас может утешить, что ей так же противно, как и нам. К тому же откуда вы знаете, что до нас в этом доме не жил десяток кошек, которых хозяин забрал с собой? И представь себе, Кло, что все они спали в той кровати, которую сейчас облюбовала себе ты. Люди, они такие люди, что всюду за ними шлейф из кошек, или робокошек. Где люди, там и кошки или робокошки.
— Да,— встряла, Лейка, — Известно, что некоторые здешние Служители незаконно держат живых кошек.
Кло замолчала, потрясённая воображаемой картиной кошек, спящих в её кровати.
— А ещё я знаю, — продолжила Лейка, — что самым заслуженным Служителям позволено иметь бойцовых собак и устраивать охоту на слабых и собачьи бои. Но в этом районе живые собаки если и есть, то не так близко. То, что мы слышим в соседних дворах — это лай робособак. Живые бы не так лаяли, а намного суровее, потому что живые тут остались только бойцовые, а остальные собаки запрещены и почти все истреблены как и кошки.
Тут Лейка замолчала и стала яростно чесать макушку, осмысливая пришедший ей в голову вопрос. Устав чесаться, она решила его озвучить:
— Каким образом, Шэг, у вас в мире появилась собаки? Ведь их вывели люди.
— А эти сами себя вывели, — пожала плечами Шэг. — Евгеника, понимаешь.
Но похоже Лейку уже перестали волновать собаки:
— Мы не поняли самого ужасного, — вдруг обречённым голосом сказала она. — Маркиза притащила за собой хвост из робокошки, может быть даже намеренно.
— Никакого хвоста у неё в лапах не было и в зубах не было. Я точно видел! — уверенно объявил Тэтэ.
— Да нет, Тэтэ, — махнула хвостом Лейка, — это я плохо перевела. Я забыла, что у нас так не говорят.
— Почему, не говорят? Говорят «хвост» — и Тэтэ поднял хвост.
— Люди используют слово «хвост», когда хотят сказать про слежку, — устало объяснила Шэг.
Лейка продолжила:
— Надо перехватить робокошку. Задержите здесь Маркизу,
Лейка громко спросила у Фатуни:
— Полетишь со мной?
— Хофу лететь! — радостно воскликнула Фатуни и подошла к Лейке.
Отодвинув Фатуни, Бини встала на её место и посмотрела Лейке прямо в глаза:
— Мало того, что ты отказалась быть моей сестрой, так ещё не берёшь меня с собой лететь за приключениями?
— Твоё главное приключение — это спасение Илоны, а Фатуни и так останется дома, — объяснила Шэг Бини, а потом резко повернулась к Лейке,— А ты, вылетая сейчас из дома за какой-то робокошкой, ты ставишь под удар всё наше мероприятие по спасению Илоны.
— А робокошка ставит под удар ещё больше, Вилли донесёт и на нас и на людей. Неизвестно, где она пряталась и какие разговоры записала. Я просто теряю время, надо лететь, — Лейка вздохнула и погладила Бини по плечу, — Расскажи всем ту историю про Вилли, тогда они поймут.
Лейка обвела глазами всех:
— Обещайте, что если я не вернусь, вы сделаете всё, чтобы освободить Илону!
— Мы обещаем! — гордо провозгласил Иви. — И ещё, тогда мы будем мстить за тебя!
— Ладно,— вздохнула Шэг, — пускай с тобой летит Кло.
— Не Кло, а Фафуни! — сердито сказала Фатуни.
— Фатуни, послушай, ты дерёшься боевитее всех нас, правда? — громко спросила Шэг.
Фатуни радостно пискнула и кивнула головой.
— Так вот, — громко продолжила Шэг, — там основным противником будет робокошка, а сюда Вилли может прислать тьму стражников. И ещё неизвестно, кого уже выслала сюда Маркиза. Так что вместо тебя полетит Кло.
Фатуни грустно кивнула.
— Лети, Лейка, лети! — воскликнул Иви. — Разберись с робокошкой, а когда ты вернёшься...
Но Лейка уже не слушала и взлетела, увлекая за собой Кло.
Это была часть 5 главы 4 романа " Катаномба"
Читать роман от начала, читать о романе