Октябрь 1917-го. Петроград уже в руках восставших. Ленин пишет свои первые декреты. Но огромная страна ещё не знает, что её судьба перевернулась. Как новость о революции достигает глубинки? И что происходит в первые часы, когда всё висит на волоске?
Для Самары час «икс» наступил вечером 26 октября. В театре «Олимп» (ныне — здание филармонии) собрался расширенный Совет. В зале — рабочие, солдаты, крестьяне. Обстановка накалена до предела: Временное правительство в столице свергнуто, но здесь, в губернском центре, власть ещё не определилась.
И вот слово берёт вернувшийся из ссылки Валериан Куйбышев. Он зачитывает обращение только что созданного Ревкома: «Вы нам вверили всю полноту революционной власти…». В этот момент в тесном зале рождается новая реальность — Советская власть в Самаре.
Но провозгласить — было лишь началом битвы.
«Мы будем считать изменой»: чем ответили самарские рабочие
Враги революции не дремали. Они призывали к саботажу, пытались захватить почту и телеграф. Исход противостояния решили не резолюции, а прямая и грубая сила рабочих низов.
Трубочный завод (будущий завод им. Масленникова) стал настоящей крепостью. Рабочие на своём собрании вынесли ультиматум, который не оставлял сомнений: «Всякие противодействия… мы будем считать изменой и предательством революции». Это был не призыв, а готовность действовать. Самара превращалась в красный опорный пункт на Средней Волге.
Революция в деревне: как телеграммы меняли историю
Настоящая драма разворачивалась в сёлах. Большевикам нужно было за недели сделать то, что веками не удавалось: сплотить деревенскую бедноту против кулаков и помещиков.
И революция пошла в деревню не только с декретами, но и с возвращающимися солдатами. Эти люди, видавшие окопы и смерть, стали её главными проводниками. Они не боялись ни попа, ни урядника.
Историю теперь писали телеграммами. Из Бузулукского уезда в Петроград летела лаконичная депеша от крестьян Черновской волости: «…в трудную минуту всемерно поддерживать их». А в протоколе собрания крестьян деревни Кунеевки появилась запись, немыслимая ещё месяц назад: требование «беспощадной борьбы» с врагами бедноты.
4 миллиона десятин и «Светлая заря»: цена ленинского декрета
Абстрактные лозунги обернулись конкретными цифрами. По декрету о земле самарское крестьянство получило свыше 4 миллионов десятин — целое царство! Из них более 3 миллионов были отняты у помещиков. Это была не просто земля — это была свобода от кабалы.
И на этой земле, как первые всходы новой жизни, стали появляться странные, непривычные названия: коммуны «Заря», «Батрацкая», «Самосознание», «Свет жизни». В этих именах — вся утопическая вера в то, что «труд и братство» возможны здесь и сейчас.
Эпилог
К марту 1918 года волна Советской власти накрыла даже самые глухие углы губернии. То, что началось в тесном зале театра «Олимп», стало необратимой реальностью. Это был момент, когда история не просто свершалась — её делали руками, голосами и волей тысяч простых людей, поверивших, что «последний» действительно может стать «первым».
P.S. Иногда ключевые исторические повороты происходят не в столичных дворцах, а в губернских театрах, заводских цехах и на деревенских сходах. Именно там решалось, укоренится ли новая власть или рассыплется, как карточный домик. В Самаре осенью 1917-го она укоренилась.