«Алина, ну ты же знала, какая Катя. Зачем лезть на рожон?»
Игорь даже не поднял глаз от ноутбука. Сидел на диване, щелкал мышкой, будто обсуждал погоду, а не то, что его сестра в очередной раз унизила меня при всех.
Я стояла на кухне, сжимая кружку с остывшим чаем. Руки дрожали. Не от злости даже. От того, что внутри все переворачивалось.
«Лезть на рожон? Я попросила не обсуждать при Мише, что он толстый. Это лезть на рожон?»
«Ну она же пошутила просто. У нее такой юмор».
Юмор. Всегда юмор. Когда Катя говорила, что я готовлю невкусно - юмор. Когда намекала, что в тридцать два года пора бы уже карьеру делать, а не в декрете сидеть - тоже юмор. А когда вчера на семейном ужине сказала пятилетнему Мише, что он «пухлячок», а потом добавила «мамины гены, наверное» - это что? Тоже шутка?
Мы поженились три года назад. Свадьба была скромная, человек на тридцать. Катя тогда произнесла тост: «Желаю брату терпения. Игорек, ты у нас святой человек». Все смеялись. Я тоже улыбнулась. Думала, это правда шутка.
Но шутки продолжались. Сначала мелкие уколы - про мой вес, про то, что я работаю обычным бухгалтером, про мою маму, которая живет в области. Игорь отмахивался: «Не обращай внимания. Катька такая, ко всем придирается».
Только ко всем она не придиралась. К жене своего брата Максима относилась нормально. С подругами была душой компании. Со мной - другое дело.
Когда родился Миша, стало хуже. Катя приезжала в роддом с букетом, но первое, что сказала: «Ой, какой красненький. Надеюсь, пройдет». Потом начались советы - как кормить, как пеленать, как воспитывать. Я молчала. Недавно родила, гормоны, слезы - не хотелось конфликтов.
Игорь работал допоздна. Строительная компания, проекты, командировки. Я сидела дома с ребенком, уставшая, невыспавшаяся. А Катя приезжала без звонка, критиковала, давала советы. И всегда с этой снисходительной улыбкой.
«Алин, у тебя тут бардак какой-то. Ребенку нужна чистота».
«Миша что-то бледный. Ты его витаминами поишь?»
«Слушай, а ты вообще планируешь на работу выходить? Или так и будешь Игоря на шее сидеть?»
Я терпела. Год. Два. Говорила себе - это семья мужа, надо ладить. Игорь на мои жалобы отвечал стандартно: «Она не со зла. Просто переживает за нас».
Переживает.
Вчерашний ужин был у родителей Игоря. День рождения его отца. Собралась вся семья - родители, Катя с мужем Денисом, брат Максим с женой Олей, мы с Мишей.
Накрывали на стол вместе. Я принесла салат, пирог испекла. Катя посмотрела на пирог и хмыкнула: «Покупной же вкуснее, честно говоря». Я промолчала. Привыкла уже.
За столом все было хорошо. Тосты, разговоры, смех. Миша сидел рядом со мной, ел картошку. Обычный ребенок, не худой, не толстый. Здоровый пятилетка.
И тут Катя, наливая себе вина, бросила: «Мишуня, ты что так много ешь? Смотри, а то совсем пухлячком станешь».
Миша перестал жевать. Посмотрел на тарелку.
«Катя, не надо», - сказала я тихо.
«Что не надо? Я ж не со зла. Просто говорю, надо следить. А то мамины гены, знаешь ли».
В комнате повисла тишина. Свекровь неловко откашлялась. Максим уставился в тарелку. Игорь продолжал резать мясо, будто ничего не произошло.
«Екатерина, при ребенке такие вещи не говорят», - я старалась держать голос ровным.
«Ой, да ладно. Чего ты сразу так? Я же шучу».
«Это не смешно».
«Алина, ты чего взъелась? Обидеться не на что».
Я встала из-за стола. Взяла Мишу за руку.
«Мы пойдем домой».
«Алин, сядь», - Игорь наконец оторвался от тарелки. - «Не устраивай сцен».
«Сцен? Твоя сестра обозвала моего сына толстым и намекнула, что это моя вина. И ты хочешь, чтобы я сидела?»
«Она просто пошутила».
Я посмотрела на мужа. На его спокойное лицо, на то, как он избегает моего взгляда.
«Пошли, Миша».
Домой ехали молча. Сын спросил в машине: «Мам, а я правда толстый?» Я обняла его, сказала, что он самый лучший. А внутри все кипело.
Игорь вернулся через два часа. Сел за ноутбук. И началось.
«Алина, ну ты же знала, какая Катя».
«Зачем лезть на рожон?»
«У нее такой юмор».
Я слушала и не узнавала человека, за которого выходила замуж. Того Игоря, который три года назад дарил цветы просто так, который возил меня на машине в роддом и плакал, когда Миша родился. Который говорил, что я - его семья теперь.
А теперь что? Теперь его сестра важнее?
«Игорь, мне все равно, какой у нее юмор. Она обидела нашего ребенка».
«Миша даже не расстроился».
«Он спросил в машине, толстый ли он. Пятилетний ребенок. Это тебе не важно?»
«Алина, не раздувай. Катя не хотела обидеть».
«А что она хотела?»
Он не ответил. Вернулся к ноутбуку.
Я ушла в спальню. Легла, уставившись в потолок. Три года. Три года я терплю. Три года я делаю вид, что все нормально. Что эти уколы - просто особенность характера. Что это можно пережить.
Но больше не могу.
Утром Игорь ушел на работу как обычно. Поцеловал меня в щеку, сказал «пока». Будто ничего не было.
Я отвела Мишу в садик. Вернулась домой, села на кухне с чашкой кофе. Достала телефон, открыла переписку с Игорем. Хотела написать. Объяснить. Что чувствую себя никем. Что устала защищаться от его сестры. Что мне нужна его поддержка.
Но что толку? Он не услышит. Снова скажет «не раздувай» или «она не со зла».
Позвонила маме. Рассказала все. Мама слушала молча, потом вздохнула.
«Доченька, а он тебя защищает хоть?»
«Нет».
«Значит, не считает нужным».
Этими словами она попала в точку. Игорь не считал нужным. Ему было удобно - жена молчит, сестра довольна, конфликтов нет. Зачем что-то менять?
Вечером я встретила его молчанием. Не поздоровалась. Не спросила, как дела. Просто продолжала готовить ужин.
«Ты чего?» - спросил он.
Я не ответила.
«Алина, ну хватит дуться. Из-за вчерашнего?»
Молчание.
«Господи, ну сколько можно. Я же сказал - она не специально».
Я поставила тарелку перед ним. Села напротив с телефоном. Игорь поел, попытался еще пару раз заговорить. Я игнорировала.
Так прошел день. Потом еще один. Я разговаривала с Мишей, отвечала на звонки, общалась с коллегами в рабочем чате. С мужем - ни слова.
На третий день он не выдержал.
«Алина, это уже перебор. Мы взрослые люди, надо разговаривать».
Я посмотрела на него.
«Хорошо. Давай поговорим. Ты считаешь нормальным, что твоя сестра три года меня унижает?»
«Она не унижает».
«Называет меня толстой. Намекает, что я бездельница. Говорит моему сыну, что он пухлый. Это не унижение?»
«Алина, ну это же Катя. У нее характер такой».
«И что? Значит, мне терпеть?»
«Значит, надо не принимать близко к сердцу».
Я встала.
«То есть проблема во мне? Я слишком чувствительная?»
«Я этого не говорил».
«Но имел в виду».
Игорь потер лицо.
«Слушай, ну что ты хочешь? Чтобы я с сестрой поругался?»
«Хочу, чтобы ты встал на мою сторону хоть раз».
«Я на твоей стороне».
«Нет. Ты на стороне своего комфорта».
Он замолчал. Потом развел руками.
«Не знаю, что еще сказать. Катя моя сестра. Ты моя жена. Я люблю вас обеих».
«Но защищаешь только ее».
«Это несправедливо».
«Справедливо».
Разговор закончился ничем. Игорь ушел в комнату, я осталась на кухне. Внутри было пусто.
Через неделю Катя позвонила. Веселым голосом предложила встретиться - кафе, шопинг, «давно не виделись».
«Не хочу», - сказала я.
«Алина, ты чего? Обиделась из-за той ситуации?»
«Из-за той и всех остальных».
«Господи, ну ты серьезно? Я же пошутила тогда».
«Знаешь, Катя, твои шутки мне не смешны. И больше не хочу их слышать».
«То есть как? Ты меня избегать будешь?»
«Именно так».
Она засмеялась. Неприятно так, с издевкой.
«Ну-ну. Посмотрим, как Игорь к этому отнесется».
Игорь отнесся предсказуемо.
«Ты чего Кате нагрубила?»
«Не нагрубила. Сказала правду».
«Она обиделась. Плакала по телефону».
«Пусть плачет».
«Алина!»
«Что Алина? Три года я терпела ее выходки. Хватит».
«Это моя сестра».
«А я твоя жена. И мой ребенок - твой сын. Неужели это ничего не значит?»
Он не ответил. Снова этот взгляд - виноватый, но упрямый. Ему неудобно, но признавать не хочет.
Прошел месяц. Я продолжала молчать. Отвечала на бытовые вопросы односложно, не инициировала разговоры. Игорь пытался сделать вид, что все нормально. Покупал мне цветы, предлагал сходить в кино. Я отказывалась.
«Алина, ну сколько можно? Давай уже помиримся».
«Мириться не с чем. Ты не считаешь себя виноватым».
«А что я сделал-то?»
«Ничего. Вот именно».
Он не понимал. Не хотел понимать. Для него проблемы не существовало. Есть жена, которая почему-то дуется. Есть сестра, которая обиделась. Неудобно, конечно, но не критично.
А у меня внутри все ломалось. Я смотрела на этого человека и думала - а любит ли он меня вообще? Или я просто удобная жена, которая готовит, стирает, рожает детей и не создает проблем?
В один из вечеров я зашла в комнату к Мише. Он играл с конструктором. Увидел меня, улыбнулся.
«Мам, смотри, я дом строю. Большой».
Я села рядом.
«Красивый дом».
«Там будем жить мы с тобой. И папа».
«А бабушка с дедушкой?»
«Они тоже. Только не тетя Катя».
Сердце сжалось.
«Почему не тетя Катя?»
Миша пожал плечами.
«Она злая. Говорит плохие слова».
Пять лет. Ребенку пять лет, а он уже все понимает. Понимает, что тетя его не любит. Что говорит обидные вещи. И запомнит это на всю жизнь.
Я обняла сына.
«Зайчик, ты у меня самый лучший».
«И ты самая лучшая, мам».
Вечером я подошла к Игорю. Он смотрел футбол.
«Нам надо поговорить».
«Опять про Катю?»
«Про нас».
Он выключил телевизор. Повернулся ко мне.
«Слушаю».
«Я больше не могу так жить».
«В смысле?»
«В том смысле, что мне нужен муж, который меня защищает. А не оправдывает тех, кто меня унижает».
«Алина, я тебя защищаю».
«Нет. Ты меня терпишь. Это разные вещи».
Игорь вздохнул.
«Что ты хочешь от меня?»
«Хочу, чтобы ты поговорил с Катей. Объяснил, что так нельзя. Что если она хочет общаться с нами, то надо уважать».
«Я говорил».
«Когда?»
«После того ужина. Сказал, что перегнула палку».
«И что она ответила?»
«Что ты слишком чувствительная».
«И ты с ней согласился».
«Я... не знаю. Может, действительно не надо все так близко принимать?»
Я посмотрела на него. На его усталое лицо, на нежелание разбираться, на это бесконечное «не раздувай».
«Понятно».
«Что понятно?»
«Все».
Я ушла в спальню. Легла, укрылась одеялом. Слезы текли сами. Не от обиды. От понимания.
Игорь меня не защитит. Никогда. Ему проще обвинить меня в чувствительности, чем признать, что сестра ведет себя отвратительно.
На следующий день я записалась к психологу. Нужен был кто-то, кто выслушает. Кто скажет - нормально ли то, что я чувствую, или я правда раздуваю.
Психолог слушала долго. Задавала вопросы. В конце сказала:
«Вы описываете классическую ситуацию, когда один партнер не выстраивает границы со своей родственницей. Это не ваша вина. И нет, вы не слишком чувствительная».
«А что мне делать?»
«Решать только вам. Но помните - люди меняются, только если хотят. А ваш муж не видит проблемы».
Я вернулась домой с тяжелым сердцем. Села на кухне, включила чайник. Думала. Много думала.
Развод? Это радикально. Ребенок. Общие три года. Ипотека. Все сложно.
Но жить так дальше? Терпеть унижения, видеть, как сын усваивает, что маму можно не уважать? Ждать, когда Катя в очередной раз скажет что-то гадкое, а Игорь снова пожмет плечами?
Вечером пришел Игорь. Как обычно - поцеловал в щеку, разделся, пошел мыться.
За ужином молчали. Потом он спросил:
«Ты так и будешь молчать?»
«Наверное».
«Это смешно уже».
«Мне не смешно».
«Алина, ну давай как взрослые. Поговорим нормально».
«О чем говорить? Ты не слышишь меня».
«Слышу».
«Но не понимаешь».
Игорь положил вилку.
«Хорошо. Объясни еще раз. Четко, по пунктам».
Я посмотрела на него.
«Твоя сестра три года меня унижает. Ты это игнорируешь. Я чувствую себя никем в этом браке. Хватит?»
«Катя не унижает. Она просто резкая».
«Значит, ты опять на ее стороне».
«Я ни на чьей стороне!»
«Врешь».
Мы замолчали. Напряжение висело в воздухе, густое, тяжелое.
«Знаешь что, - сказал Игорь наконец. - Может, проблема правда в тебе? Может, ты сама виновата в том, что Катя тебя не уважает?»
Я застыла.
«Что ты сказал?»
«Ну а что? Ты с ней никогда нормально не общалась. Всегда напряженная, всегда недовольная. Вот она и реагирует».
«То есть это моя вина».
«Я не говорю, что вина. Но может, стоило попытаться найти общий язык?»
Я встала. Медленно, собирая вещи со стола.
«Спасибо. Теперь все ясно».
«Алина, я не то хотел сказать...»
«Хотел. Именно то».
Я ушла в спальню и закрыла дверь. Больше не плакала. Внутри было спокойно. Холодно и спокойно.
Игорь считает, что я сама виновата. Что надо было стараться. Подстраиваться. Терпеть еще больше.
Значит, так тому и быть.
С того вечера прошло две недели. Я продолжаю молчать. Игорь уже не пытается говорить. Мы живем как соседи - вежливо, отстраненно.
Миша спрашивает иногда: «Мама, почему ты с папой не разговариваешь?» Я отвечаю: «Мы немного поссорились, зайчик». Он кивает. Умный мальчик.
Вчера Игорь сказал: «Может, съездим куда-нибудь? Втроем. Развеемся».
Я посмотрела на него и подумала - а есть ли смысл? Мы съездим, вернемся, и все будет по-старому. Катя скажет что-то гадкое. Игорь промолчит. Я снова обижусь.
Круг замкнется.
«Нет, спасибо», - ответила я.
Он вздохнул и ушел в комнату.
Не знаю, что будет дальше. Может, мы разведемся. Может, он наконец поймет. Может, я привыкну жить вот так - в молчании.
Но точно знаю одно. Виновата не я. И сколько бы Игорь ни говорил обратное - это не изменится.
Потому что уважение нельзя заслужить унижением себя. И любовь не измеряется тем, сколько ты готов терпеть.
А я устала терпеть.