- Гитлер капут! – завопила Янина Сергеевна и словно бычок, пошла на таран, ударив хранительницу головой. – Ахтунг!
Адольфовна естественно не удержалась на ногах. Смятая тушкой Афродитовны она въехала головой на кухню, в дверях которой появился Ганс. Он тоже упал.
Я вскочила и бросилась на помощь подруге. Пока Ганс выбирался из-под стола, мы перекинули ноги хранительницы через порог. После чего Яшка захлопнула дверь и всунула в ручку зонт, стоявший в подставке у вешалки.
- Ишь ты, говна какие! – подруга тяжело дышала, глядя на содрогающуюся от ударов дверь. – Думали нас так просто взять можно?! Перетопчетесь, людоеды!
Я громко зевнула, чувствуя, как на меня снова наваливается сонливость.
- Яшка, нужно что-то делать… Мы скоро уснём. А зонт их долго не удержит.
- Ночью в лесу мы точно замёрзнем, - она тоже начала зевать, демонстрируя свои мелкие зубки. – Давай дверь ещё чем-нибудь подопрём и дождёмся утра.
Недолго думая, мы сдвинули с места тяжёлый старинный буфет и, пыхтя, потащили его к двери.
- Теперь эта парочка точно не выберется… - Янина Сергеевна опустилась на пол. – Ох, как хочется спать…
В этот момент мне в голову пришла страшная мысль. Которую я тут же озвучила:
- А что если у них есть сообщники? Мы уснём, а они придут?
- Не думаю… - как-то не очень уверенно протянула Афродитовна. – Кто будет в такую погоду шастать по лесу?
- Бережёного Бог бережёт! – мне ужасно не хотелось оказаться беззащитной перед опасностью.
- Ладно… ты права… - согласилась Сергеевна. – Мы ведь не знаем, что у них здесь вообще происходит! Значит, нужно уснуть в таком месте, где до нас не доберутся.
- Это где?
- В музее, - подруга вытащила из кармана связку ключей и потрясла ими у меня перед носом.
- Откуда они у тебя? – я подозрительно прищурилась.
- Спёрла у Адольфовны во время потасовки, - пожала плечами Яшка. – И не смотри на меня так… Они – враги! Испокон веков имущество врагов отжимали победители! Репарации фашистов гордому советскому народу!
- Какие репарации?! Это твои махинации! – возмутилась я. – Ты ведь глаз на экспонаты положила, как только их увидела!
- И что? Ключи достались мне в честном бою! – огрызнулась подруга. – И никто их у меня не отберёт!
- Верните ключи, твари! – раздался надрывный вой из-за двери, и она снова содрогнулась от мощного удара. Видимо Ганс пытался её выбить.
- О! Видишь? – Янина Сергеевна кивнула на буфет. – Мы уже твари! Пойдём!
С одной стороны она, конечно была права – можно закрыться в музее и даже уснуть там. А с другой, я понимала, что мы опять тащим свои булки в самое пекло.
- Стоп, а как ты собираешься открыть музей? – я приподняла брови, глядя на подругу, которая с деловитым видом поправляла причёску. – Там ведь кодовый замок.
- Я очень внимательная женщина, - с гордостью заявила Афродитовна, направляясь к залу с экспонатами. – Так что, код тоже знаю.
Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ней. В голове никак не укладывалось, каким образом устроено зрение этой придурошной. Мало того что Яшка умудрялась так скосить глаза, что радужка полностью исчезала где-то в черепной коробке. Так она ещё что-то видела при этом!
Мы подошли к двери, и подруга всунула ключ в замочную скважину, после чего взялась крутить колёсико, произнося вслух цифры:
- Ноль, пять, один, два…
Замок щелкнул, и дверь слегка приоткрылась.
- Вуаля! – радостно воскликнула Афродитовна, проскальзывая внутрь. – А ларчик просто открывался!
В зале было тихо, тусклые лампы едва освещали помещение. Кое-какие были вообще выключены. Подруга закрыла дверь на ключ и, оставив его в замочной скважине, огляделась.
- Смотри! Нам точно туда!
Я проследила за её взглядом. В глубокой нише, незамеченная нами ранее, стояла большая кровать с балдахином.
- Мы будем спать на экспонате? – я уже еле ворочала языком.
- Ну не на полу же? – Афродитовна почапала к кровати и, сняв свои чуни на меху, возлегла. – Мягко! Перина что ли?
Я подошла ближе и сквозь туман в глазах, прочла то, что было написано на этикетаже:
- История этой кровати началась в XVI веке в замке графа Штольберга. Её изготовил сам Ганс Грюневальд, знаменитый мастер-краснодеревщик, которого считали одержимым тёмными силами. Он работал над кроватью три года, и каждый вечер шептался с ней, словно с живым существом. Кровать предназначалась для юной дочери графа Элизабет, которая славилась своей красотой на всю округу. Но незадолго до свадьбы с наследником знатного рода девушка начала странно себя вести. По ночам она кричала во сне, а днём становилась всё бледнее и отстранённее. Вскоре стало известно, что в полнолуние Элизабет исчезала из своей комнаты, а утром возвращалась с окровавленными руками. Местные жители шептались, что в неё вселился злой дух, а кровать - его проводник в мир живых. Однажды, стоя у окна своей спальни, девушка растворилась в лунном свете, оставив после себя лишь кровавый след на подоконнике. С тех пор говорят, что её призрак до сих пор привязан к этой кровати.
- Не заморачивайся, Танечка… - вяло произнесла Янина Сергеевна. – Думаю, что призрак не будет против, если мы воспользуемся ее лежбищем…
Я забралась на постамент и прилегла рядом с подругой.
- Лежбище – это у тюленей…
- Хорошо…
До меня донеслось похрапывание, и я тут же провалилась в сон.
Звяк, звяк… звяк, звяк…
Монотонное звяканье отдавалось в голове, заставляя меня недовольно скривиться. Что это такое? Я только вознамерилась крикнуть, чтобы Сашка прекратил, и дал мне поспать, как вдруг вспомнила, где нахожусь. Страх тут же сжал меня в своих ледяных тисках. Адольфовна и Ганс выбрались из кухни? Открыв глаза, я резко села, глядя по сторонам. Никого.
- Яшка! Проснись! Яшка!
Афродитовна недовольно застонала, отмахиваясь от меня. Но я не дала кудре отвернуться и затрясла так, что ее башка начала биться о подушку.
- Что такое?! – подруга, наконец, продрала глаза и испуганно уставилась на меня.
- Тихо! Послушай! – прошептала я. – Здесь кто-то есть!
Янина Сергеевна замерла. И в этот момент раздалось то самое звяканье.
- Это ещё что? Кентервильское приведение?
- Думаю, кое-что пострашнее! – я свесила ноги с кровати и всунула их в ботинки. – Попались мы!
Яшка тоже засуетилась, натягивая свои говнодавы.
- Ага, щас! Не родился ещё тот, кто сожрёт Сергеевну и не удавится! Я колом встану! И в глотке и в другом месте!
Звякнуло совсем рядом. Мы замолчали, всматриваясь в темноту, которая густым облаком скопилась в углу. А потом на моей спине выступил холодный пот… Из мрака показалась сгорбленная фигура в меховой накидке и с огромным мешком на спине. Голову монстра венчали изогнутые рога, глаза светились адским огнём. Он медленно шёл в нашу сторону, волоча за собой цепь с колокольчиками.
- Еба…юшки… - ахнула Афродитовна, глядя на приближающееся чудовище. Она зажала в руке один из своих меховых башмаков, будто оружие. – Уходим, Танечка!
Мы бросились к двери, но открыв её, наткнулись на злобно улыбающуюся Адольфовну. За её спиной стоял Ганс.
- Ку-ку… - оскалилась хранительница.
- Насери себе в руку! – подруга размахнулась и припечатала её меховой чуней прямо в лицо. Та завопила, хватаясь за разбитый нос, а мы быстро закрыли дверь. Сердце выскакивало из груди.
Звяк, звяк… звяк, звяк… Мы с Яшкой переглянулись. Монстр был за нашими спинами.