Голос Виктора Цоя вдруг начинал плыть, растягиваться, словно запись переводили в замедленную съёмку. Магнитофон ещё пытался крутить кассету, но моторчик уже не справлялся. Батарейки сели. А новых не было.
За батарейками стояли в очередях, как за колбасой. Плоские «Планета» по 30 копеек сметали за пару часов. Большие элементы 373 для переносных магнитофонов были дефицитом. Но мы научились оживлять севшие батарейки. Постучать друг об дружку, покусать зубами, нагреть на батарее. И они снова работали. Два-три дня. Иногда неделю. Почему это работало и как мы это делали?
Дефицит, очереди и 17 копеек счастья
Приходили в хозяйственный магазин с самого утра, ещё до открытия, становились в очередь у входа и ждали, пока завезут батарейки. Продавщица выносила картонные коробки, люди наседали на прилавок, протягивали деньги, быстро хватали по две-три штуки и выскакивали на улицу, пока не разобрали. За полчаса прилавок пустел.
Плоская батарейка КБС-Л на 4,5 вольта стоила 17 копеек. При средней зарплате 170 рублей в 1980 году это была сотая часть месячного дохода, сущий пустяк. «Планета» получше, в металлическом корпусе, шла по 30 копеек, всего 0,18 процента зарплаты. Большие цилиндрические элементы 373 (наши «бочонки») для магнитофонов стоили столько же, 30 копеек в жестяном кожухе, 17 в картонном. «Крона» на 9 вольт обходилась примерно в 50 копеек. Вроде бы недорого.
Но Госплан планировал заводы, домны, турбины. А вот батарейки для магнитофонов и фонариков в большие планы не попадали. Магнитофоны завозили регулярно, «Электроника 302» стоила 100-200 рублей, брали нарасхват. А про батарейки забывали. Щелочные были получше солевых, держали заряд дольше, но и дефицитнее, и дороже. Вот и приходилось караулить поставки с утра.
Батарейки кончались в самый неподходящий момент. Кассета замедлялась на середине любимой песни. Магнитофон хрипел, пытался доиграть, но звук становился всё ниже и ниже. А новых батареек не было. До зарплаты ещё неделя. До завоза в магазин неизвестно сколько. Куда деваться? Вот тут-то и начинались народные методы.
Постучать — самый простой способ
Доставали севшие батарейки из магнитофона, брали две штуки в руки и начинали стучать ими друг об дружку. Не сильно, чтобы не помять корпус, но и не слабо. Десяток-полтора ударов. Потом вставляли обратно, закрывали крышку отсека, нажимали «Play» и замирали. Моторчик запускался, кассета начинала крутиться, из динамиков шёл звук. Работает! Можно было дослушать альбом.
Способов постукивания было много. Стучали батарейками друг об дружку, это классика. Били по корпусу молотком или гаечным ключом, правда, аккуратно, чтобы не пробить. Прижимали плоскогубцами с боков, деформируя картонный кожух. Прихлопывали дверью, положив батарейку на порог. Били о бордюр на улице. Главное было размять содержимое, но не повредить корпус настолько, чтобы батарейка потекла.
Оживлённая батарейка работала ещё два-три дня. Иногда дольше, если повезёт. Потом приходилось повторять процедуру. Но каждый раз эффект слабел. Третье-четвертое оживление давало всего несколько часов. А потом переставало помогать вообще. Батарейка окончательно садилась. Тогда её разбирали, доставали угольный стержень и играли с ним, делая вольтову дугу от трансформатора. Или просто выбрасывали, если не было времени возиться.
Покусать зубами — дедовский метод
Доставали батарейку, подносили ко рту и прикусывали корпус зубами. Не грызли насквозь, а именно прикусывали, деформируя металлический или картонный кожух. Чувствовали во рту лёгкий кисловатый привкус, значит батарейка ещё живая. Чем сильнее кислило, тем больше оставалось заряда. Если привкус еле ощущался, батарейка на последнем издыхании.
Почти все советские дети хоть раз пробовали «Крону» на язык. Прикладывали оба контакта к языку и получали лёгкий разряд. Кисло, щиплет, но не больно. Это был способ проверить, сколько заряда осталось. У свежей батарейки разряд ощутимый. У севшей еле чувствуется. А у совсем мёртвой вообще ничего.
Покусывание работало по тому же принципу, что и постукивание. Деформация корпуса ломала крупинки диоксида марганца внутри. Электролит получал доступ к остаткам реагента. Химическая реакция возобновлялась на короткое время. Батарейка оживала. Ненадолго, но этого хватало дослушать кассету или доиграть в электронную игру.
Ох как же мы морщились от этого кислого привкуса! Но что поделаешь, способ работал. Главное было не кусать слишком сильно, чтобы не пробить корпус. Иначе батарейка текла, и содержимое разъедало контакты в магнитофоне. А ремонт стоил дороже новых батареек, если их вообще удавалось достать.
Нагреть — метод для терпеливых
Зимой клали батарейку на радиатор отопления и ждали минут пять, пока нагреется. Трогали пальцем, проверяя температуру. Горячая, но не обжигающая. Вытаскивали с батареи, быстро вставляли в магнитофон и включали. Работает! Летом опускали в чашку с горячей водой из-под крана, но не в кипяток, держали секунд тридцать, вытаскивали, вытирали полотенцем и вставляли в отсек.
Нагревание активизировало химические реакции внутри батарейки. Электролит разогревался, реакции шли активнее, напряжение временно повышалось. Батарейка выдавала ещё немного энергии. Не так эффективно, как постукивание, но зато безопаснее для корпуса. Главное было не перегреть. Если температура поднималась слишком высоко, батарейка вздувалась. Корпус раздувало, она переставала влезать в отсек. Приходилось выбрасывать.
Нагретая батарейка работала примерно день. Может, чуть больше. Потом снова садилась. Можно было повторить процедуру, но эффект с каждым разом слабел. Батарейка остывала быстрее, заряда хватало на меньшее время. В конце концов переставала реагировать вообще.
Иногда помогало просто вытащить батарейки, подождать несколько часов и вставить обратно. За это время контакты немного восстанавливались, химические процессы замедлялись, батарейка «отдыхала». Вставляли снова, и она ещё немного работала. Не полноценно, но хоть что-то.
Почему это работало: физика и химия
Внутри батарейки происходила химическая реакция между диоксидом марганца и электролитом. Диоксид марганца имел вид порошка, крупинки которого были погружены в густой электролит. Когда батарейка работала, на поверхности крупинок шла реакция. Продукт этой реакции, гидроксид марганца, накапливался и блокировал доступ электролита внутрь крупинок. Батарейка садилась.
Когда мы стучали по батарейке или кусали её, часть крупинок диоксида марганца растрескивалась. Электролит снова мог вступать в реакцию с остатками реагента. Химический процесс возобновлялся. Батарейка временно оживала. Но это работало только для недавно севших батареек, которые полежали несколько дней, а не месяцев. Если батарейка лежала полгода, никакое постукивание не помогало.
Нагревание действовало иначе. Повышение температуры ускоряло химические реакции. Электролит становился более активным. Остатки реагентов вступали в реакцию быстрее. Батарейка выдавала больше напряжения. Но ненадолго, потому что реагенты быстро истощались при повышенной температуре.
Ещё один фактор — улучшение контакта. Когда батарейку вытаскивали и вставляли обратно, она немного смещалась, занимая чуть другое положение. Контакт с клеммами становился лучше. Это особенно помогало в пультах и плеерах, где ток был небольшой. Достаточно было просто переставить батарейку, и устройство снова работало.
В СССР не было аккумуляторов для бытовой техники. Точнее, были, но редко. Аккумулятор 7Д-01 на 9 вольт можно было купить и заряжать, но он был дефицитом ещё большим, чем обычные батарейки. Зарядное устройство тоже нужно было доставать. Проще было оживлять севшие батарейки. Это был способ выживания в условиях дефицита.
Батарейки как валюта
Магнитофон «Электроника 302» работал от шести больших батареек типа D (элемент 373). Хорошие аккумуляторные батарейки ёмкостью 2200 миллиампер-часов обеспечивали примерно 15 часов работы. Обычные солевые батарейки садились быстрее. Часов за десять непрерывной работы. Шесть батареек по 30 копеек это 1,80 рубля. Чуть больше одного процента месячной зарплаты. Но когда их не было в продаже, цена не имела значения.
Во дворе батарейки обменивали на кассеты, марки, значки. Доставали из кармана новенькую плоскую «Планету» в целлофане, показывали пацанам и торговались. За две батарейки можно было выменять кассету с записью Nautilus Pompilius или Аквариума. За четыре пустую фирменную кассету TDK, на которую можно было записать что угодно. Батарейки были валютой.
Те, у кого родители работали в торговле или имели «блат», приносили батарейки пачками. Становились местными королями двора. К ним выстраивалась очередь желающих обменять или купить. Цена была договорная. Обычно чуть дороже магазинной, но кого это волновало, когда в магазине их всё равно не было.
Экономили батарейки как могли. Ставили в магнитофон старые вместе с новыми, чтобы новые тянули старые. Вытаскивали из фонарика, когда он был не нужен, и переставляли в плеер. Меняли местами батарейки в отсеке, надеясь, что так они проработают дольше. Вытаскивали, когда магнитофон не использовался, чтобы они не разряжались от саморазряда.
Когда батарейка окончательно садилась, её разбирали. Вытаскивали угольный стержень, который шёл от плюса к минусу через весь корпус. С двумя стержнями от разных батареек можно было сделать вольтову дугу, подключив их к трансформатору. Это было развлечение для тех, кто интересовался электричеством. Яркая белая дуга, которую можно растягивать и сжимать. Остальное выбрасывали, хотя выбрасывать батарейки было нельзя, они содержали вредные вещества.
Мы думали, что оживление батареек это еще один вариант сэкономить, но на самом деле это был способ продлить удовольствие в условиях дефицита. Когда кассета замедлялась на середине любимой песни, а новых батареек не было, приходилось выжимать из старых всё до последней капли.