Я стояла на пороге родительской квартиры, сжимая в руке ключи так крепко, что металл впивался в ладонь. За дверью слышались голоса — Андрей и Максим уже пришли. Странно, что они назначили встречу без предупреждения, просто написали: «Приезжай, нужно поговорить о маме».
Когда я вошла, братья сидели за кухонным столом с серьёзными лицами. Андрей, старший, в своём дорогом костюме выглядел так, будто проводит деловые переговоры. Максим нервно крутил в руках телефон.
— Садись, Лена, — кивнул Андрей на свободный стул.
— Что случилось? С мамой всё в порядке? — сердце ёкнуло.
— Мама в порядке, насколько это возможно, — Максим отложил телефон. — Но ты же видишь, ей становится всё хуже. Она не может оставаться одна.
— Я знаю, — я опустилась на стул. — Мы обсуждали сиделку. Я уже нашла несколько вариантов, хотела с вами посоветоваться...
— Мы думаем, сиделка — не выход, — перебил Андрей. — Чужой человек в доме, мама будет нервничать. Ей нужен кто-то из семьи.
— Ну да, мы и так приходим по очереди, — я не понимала, к чему они ведут. — Можем чаще, я готова...
— Лен, — Андрей посмотрел мне в глаза, — мы решили, что тебе нужно уволиться с работы и посвятить время уходу за мамой.
Несколько секунд я просто молчала, переваривая услышанное.
— То есть... как это «мы решили»? Без меня?
— Мы с Максимом всё обсудили, — Андрей говорил спокойно, как будто речь шла о выборе обоев. — Это единственный разумный выход. Посмотри на ситуацию объективно: ты работаешь в библиотеке, твоя зарплата — тридцать тысяч. У меня свой бизнес, у Макса зарплата под двести. Экономически это не имеет смысла — жертвовать нашими доходами.
— Погоди, — я почувствовала, как внутри всё закипает, — ты серьёзно сейчас оцениваешь, чья жизнь дороже по зарплате?
— Я говорю о рациональном подходе, — Андрей не повысил голоса. — Мы готовы компенсировать твою зарплату. Будешь получать те же тридцать тысяч, только за уход за мамой.
— Как благородно, — я не сдержала сарказма. — А вы, значит, продолжите жить своей жизнью?
Максим вздохнул:
— Лен, не драматизируй. Ты же сама постоянно говорила, как тебе тяжело на работе, как устала от этой твоей начальницы. Вот и возможность отдохнуть.
— Отдохнуть? — я засмеялась. — Ты считаешь уход за лежачей больной отдыхом?
— Я не то имел в виду, — он замялся. — Просто... ну, ты же всё равно много времени проводишь с мамой. Вон, позавчера до одиннадцати вечера у неё торчала.
— Потому что у неё температура была! А вас не было!
— У меня совещание затянулось, — Андрей листал что-то в телефоне, даже не глядя на меня.
— У меня тоже дочь! — я повысила голос. — Ксюша, помните? Ваша племянница? Которой девять лет и которая каждый вечер спрашивает, когда мама придёт?
— Елена, не ори, — Андрей наконец поднял глаза. — Мы всё продумали. Ксюша в школе днём, маме нужен уход именно в дневное время. Вечером мы можем подменять.
— Подменять, — я повторила. — Как вы меня подменяли последние три месяца? Максим, когда ты последний раз ночевал у мамы?
— У меня квартиру затопило, я ремонт делал, — он отвёл взгляд.
— Это было четыре месяца назад! Ремонт до сих пор идёт?
— Лена, мы отвлекаемся от темы, — Андрей положил телефон на стол. — Решение принято. Мы уже рассчитали бюджет, готовы оплачивать лекарства, подгузники, всё необходимое. Плюс твоя зарплата.
— Решение принято, — я медленно произнесла. — Вами. За меня.
— Ну что ты как маленькая, — Максим попытался улыбнуться. — Мы же семья, должны друг другу помогать.
— Семья помогает друг другу, — я встала, — а не использует друг друга. Знаете, что самое смешное? Если бы вы пришли и попросили, объяснили ситуацию, может, я бы и согласилась взять отпуск, поискать удалённую работу... Но вы даже не спросили. Вы просто решили за меня.
— Потому что ты бы стала спорить! — вырвалось у Андрея. — Ты всегда усложняешь простые вещи.
— Простые? — я схватила сумку. — Бросить работу, на которую я училась пять лет, где я работаю уже восемь, где у меня друзья, проекты — это просто?
— Библиотекарь, Лена! — Андрей тоже встал. — Ты раскладываешь книжки по полкам! Какие проекты?
— Вот видишь, — я почувствовала, как к горлу подступают слёзы, но сдержалась, — ты даже не знаешь, чем я занимаюсь. Не знаешь и не интересуешься. Для тебя я просто младшая сестра с маленькой зарплатой, которую можно использовать.
— Никто тебя не использует, — Максим попытался встать между нами. — Мы платим...
— Платите! — я развернулась к нему. — Вы платите тридцать тысяч и считаете, что купили мою жизнь. А я плачу чем? Карьерой? Стажем? Возможностью когда-нибудь выйти на нормальную пенсию? А Ксюша платит чем — тем, что будет видеть мему только поздно вечером, уставшей и вымотанной?
— Ты преувеличиваешь, — Андрей скрестил руки на груди. — Мама может прожить ещё лет десять, а может... — он осёкся.
— Скажи, — я подошла ближе. — Может, полгода? Год? И вы хотите, чтобы я положила эти полгода на алтарь семьи, пока вы продолжаете делать карьеру?
— А что тебе терять-то? — не выдержал Максим. — У меня ипотека, у Андрея бизнес-кредит! У тебя съёмная однушка на окраине!
— Вот оно что, — я кивнула. — Значит, у кого меньше денег, тот и должен жертвовать. Понятная логика.
— Лен, ну подожди, — Андрей сменил тон на примирительный. — Давай спокойно. Садись, обсудим...
— Обсудим что? — я осталась стоять. — Вы уже всё обсудили. Без меня. Вы даже с мамой поговорили?
Братья переглянулись.
— С чего бы? — Андрей нахмурился. — Она всё равно плохо соображает.
— Она прекрасно соображает! У неё слабость, ей тяжело говорить, но мозг работает отлично! Или вы настолько редко с ней разговариваете, что не заметили?
— Не смей нас обвинять, — Андрей повысил голос. — Мы делаем всё, что можем!
— Правда? — я достала телефон. — Вот журнал, который я веду. Смотри: за последний месяц я была у мамы двадцать три дня. Максим — четыре раза. Ты, Андрей, — шесть. И каждый раз меньше часа, потому что «дела».
— У меня действительно дела! — он стукнул кулаком по столу. — Не все могут работать с девяти до пяти с книжками!
— Моя смена до шести, — тихо сказала я. — А прихожу я к маме в семь и ухожу в одиннадцать. Каждый день. Потому что если я не приду, она будет лежать голодная.
— Мы оставляем ей еду, — пробормотал Максим.
— Которую она не может разогреть! У неё руки дрожат, она до плиты не доходит! Ты хоть раз пытался представить, каково это?
— Поэтому мы и говорим, что нужен постоянный уход, — Андрей снова перешёл на деловой тон. — И ты идеальная кандидатура.
— Потому что я женщина? — я устало села на подоконник. — Потому что у меня якобы меньше амбиций, меньше зарплата, меньше прав?
— При чём тут женщина, — Максим пожал плечами. — Просто так сложилось.
— Как удобно, — я покачала головой. — Просто так сложилось, что женщина должна жертвовать карьерой ради семьи. Просто так сложилось, что её работа не считается важной. Просто так сложилось, что её вообще не спрашивают.
— Лена, мы теряем время, — Андрей посмотрел на часы. — Через час у меня встреча. Ты согласна или нет?
— Нет, — я встала. — Я не согласна.
— То есть ты отказываешься помогать матери? — его глаза сузились.
— Я отказываюсь бросать работу по вашей указке, — я направилась к двери. — Но я готова обсудить другие варианты. Наймём хорошую сиделку — я уже нашла женщину, у неё медобразование, отличные рекомендации. Будем скидываться поровну.
— Сиделка стоит сорок тысяч в месяц! — возмутился Максим. — Это больше, чем твоя зарплата!
— Разделим на троих — по тринадцать с копейками, — я пожала плечами. — Андрей, у тебя бизнес. Максим, у тебя двести тысяч. Вам это по карману.
— А с какой стати мы должны платить больше? — Андрей встал.
— С той стати, что у вас больше денег. И мама — ваша тоже, между прочим.
— Мы и так оплачиваем лекарства, — начал Андрей.
— Вы скинулись на лекарства один раз, — перебила я. — Три месяца назад. С тех пор я покупаю всё сама.
— Ты не говорила, что нужны деньги, — Максим выглядел неловко.
— А вы не спрашивали. Вообще ни о чём не спрашиваете. Вы просто решили, что я — бесплатная рабочая сила. Тридцать тысяч, ха! Это меньше, чем минимальная ставка сиделки.
— Ну так соглашайся на сиделку, которую мы оплатим, — Андрей скрестил руки.
— Вы не оплатите сиделку, — я открыла дверь. — Вы найдёте тысячу причин, почему не можете. Работа, ипотека, кредит. А потом скажете, что раз я всё равно каждый день прихожу, зачем платить чужому человеку.
— Ты несправедлива, — Максим покачал головой.
— Да? А справедливо — решать за меня мою судьбу? Знаешь, что самое обидное? Если бы вы попросили, по-человечески, объяснили, что вам правда тяжело, что вы не справляетесь — я бы, наверное, пошла навстречу. Но вы решили, что имеете право распоряжаться моей жизнью.
— Мы твои братья, — Андрей подошёл ближе. — Мы заботимся о тебе.
— Вы заботитесь о себе, — я посмотрела ему в глаза. — И знаете что? Идите к маме сами. Сегодня. Вечером. Покормите её, помогите помыться, дайте таблетки, поменяйте бельё. Проведите с ней ночь, когда она кричит от боли и не может уснуть. Сделайте это хотя бы раз — и тогда поговорим о моих обязанностях.
— Куда ты идёшь? — Максим схватил меня за руку.
— К маме, — я высвободилась. — Как обычно. Потому что я действительно её люблю, а не просто считаю активом, которым можно распоряжаться.
— Мы тоже её любим! — крикнул Андрей мне вслед.
Я обернулась на пороге:
— Тогда докажите. Приходите сегодня. Не через неделю, не когда будет удобно — сегодня. Все вместе. Я покажу, что нужно делать, как ухаживать. И мы вместе решим, как быть дальше. Как семья. А не как директора, которые раздают указания.
— У меня встреча, — начал было Андрей.
— Вот и ответ, — я кивнула. — У тебя встреча. У Максима, наверное, тренировка или ужин с друзьями. А у мамы — дочь, которая опять придёт одна. Но это ничего, правда? Потому что у меня же маленькая зарплата, мне терять нечего.
Я вышла, закрыв за собой дверь. В кармане завибрировал телефон — Андрей писал что-то в общий чат. Наверное, возмущался моей неблагодарностью. Я не стала читать.
Через час я сидела у маминой кровати, помогая ей пить воду через трубочку. Мама с трудом, но внятно прошептала:
— Слышала... вас... через стену.
— Прости, мам, — я погладила её по руке. — Не хотела, чтобы ты волновалась.
— Не увольняйся, — она сжала мою ладонь слабыми пальцами. — Обещай.
— Обещаю, — я поцеловала её в лоб.
— Ты... хорошая дочь, — мама закрыла глаза. — Не позволяй... собой пользоваться.
Я сидела рядом, пока она засыпала, и думала о том, что настоящая забота — это не деньги и не красивые слова. Это ежедневный выбор, присутствие, готовность жертвовать временем — но не чужим, а своим. И если мои братья этого не понимают, может, пора перестать ждать от них понимания и начать отстаивать свои границы.
Телефон снова завибрировал. Максим написал: «Ты серьёзно думаешь, мы тебя используем?»
Я набрала ответ: «Приди сегодня вечером — узнаешь».
Он больше не отвечал.