— Я не дам денег на банкет на пятьдесят человек для твоей родни! Я вообще планировала после крестин нашего сына побыть дома!
Марина резко развернулась от окна, где только что рассматривала падающий снег. Её муж Олег сидел на диване, уткнувшись в телефон, и вид у него был такой, будто он вообще не слышал её слов.
— Олег! Ты меня слышишь?
— Слышу, слышу, — он поднял глаза. — Марин, ну что ты сразу кипятишься? Мама хочет устроить нормальные крестины для внука. Это же важное событие.
— Важное событие — это когда мы крестим Максима в церкви. А не когда твоя мама собирает всех троюродных тёть и дядь, которых я в глаза не видела!
— Родня — это святое, — Олег отложил телефон. — Они все хотят познакомиться с малышом.
— Максиму два месяца! — голос Марины сорвался на крик. — У меня молоко каждые три часа приходит, я не высыпаюсь, у меня швы ещё толком не зажили после кесарева! Какой, на фиг, банкет?!
— Не ори, пожалуйста. Разбудишь Макса.
Марина прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Она знала, что он прав насчёт крика. Но ярость всё равно бурлила внутри.
— Послушай, — она села напротив мужа, стараясь говорить тише, — я понимаю, что твоей маме хочется праздника. Но почему я должна оплачивать его? Это моя зарплата за декабрь. Последние деньги перед декретом.
— А я тут при чём? — Олег нахмурился. — У меня своих расходов полно. Кредит за машину, ипотека, коммуналка.
— Ты при том, что это твой сын! И твоя родня! — Марина почувствовала, как к горлу подкатывает ком. — Почему я должна за всё платить?
— Никто не говорит, что ты должна, — Олег потёр переносицу. — Просто мама рассчитывала... Ну, ты же сама понимаешь, у них пенсия маленькая.
— Зато квартиру трёхкомнатную ей папа твой оставил! А тебе что? Мы в на окраине в клетушке живём, на диване спим, потому что детскую кроватку поставили в единственной комнате!
— Опять ты за своё, — Олег тяжело вздохнул. — Мы же договорились не поднимать тему наследства.
— Мы ни о чём не договаривались! Ты просто сказал, что мама хочет жить в ее квартире до конца дней, и я согласилась. Потому что я дура!
Из комнаты донёсся тихий всхлип, затем громче. Максим проснулся.
— Вот, разбудила, — Олег поднялся. — Пойду к нему.
— Стой, — Марина преградила ему путь. — Сначала договорим.
— О чём тут договариваться? — он попытался обойти её, но она не пустила. — Марин, ребёнок плачет!
— Плачет, да. И будет плакать ещё много раз. Поэтому давай сейчас решим раз и навсегда: я не буду оплачивать банкет для пятидесяти человек. Хочешь праздник — плати сам. Или пусть твоя мама платит.
— У мамы нет денег!
— А у меня есть?! — Марина почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза. — Мне эти тридцать тысяч нужны на вещи для Макса! На памперсы, на смеси, на всё остальное, что младенцу необходимо!
— На смеси? — Олег удивлённо посмотрел на неё. — Ты же кормишь грудью.
— Сейчас кормлю. А что будет через месяц? Я уже чувствую, что молока меньше становится. От стресса, между прочим.
— Какой стресс? — он развёл руками. — Ты дома сидишь, с ребёнком.
— Я дома сижу, — медленно повторила Марина. — С ребёнком. Который не спит ночами. Пока ты храпишь в соседней комнате.
— Мне на работу утром вставать!
— А мне не надо?! Я что, на курорте?!
Плач Максима усилился, перешёл в истошный вопль. Марина махнула рукой и пошла в комнату. Подняла сына из кроватки, прижала к груди. Он был тёплый, такой крохотный, беззащитный. Её мальчик. Её кровиночка.
— Тише, тише, солнышко, — она закачалась из стороны в сторону. — Мама здесь. Всё хорошо.
Олег появился в дверях.
— Дай я подержу.
— Не надо, — отрезала Марина. — Иди к своей маме, обсуди с ней меню для банкета.
— Господи, ну что ты как маленькая? — он прислонился к косяку. — Неужели так сложно пойти навстречу?
— Пойти навстречу? — Марина уставилась на него. — Олег, за последний год я что делала? Я переехала в эту квартиру, хотя у меня своя была. Я согласилась продать её и вложить деньги в ремонт здесь. Я согласилась на то, что твоя мама будет приходить без звонка, в любое время. Я терплю, когда она критикует, как я готовлю, как одеваюсь, как ребёнка укладываю. Я молчу, когда она рассказывает всем, что я тебе жизнь испортила, забеременев. Молчу! А ты говоришь — пойти навстречу?
Олег молчал. Максим постепенно успокаивался, уткнувшись носиком в мамину грудь.
— Она так не говорила, — наконец произнёс Олег. — Что ты жизнь испортила.
— Говорила. Я слышала. На прошлой неделе, когда вы думали, что я сплю.
— Ты подслушивала?
— Я кормила Макса в два часа ночи! В своей собственной квартире! Какое, блин, подслушивание?!
— Марина, не ругайся при ребёнке.
Она закрыла глаза, считая до десяти. Раз. Два. Три. Бесполезно. Ярость никуда не уходила.
— Знаешь что, Олег? — она развернулась к нему. — Делай что хочешь. Хочешь банкет — устраивай. Но на мои деньги не рассчитывай. Ни копейки.
— А на что мне рассчитывать? Где мне взять деньги?
— Не знаю. Продай машину. Возьми кредит. Попроси у мамы, пусть квартиру заложит. Мне всё равно.
— Совсем с ума сошла?
— А что? — Марина почувствовала, как внутри что-то оборвалось. — По-твоему, нормально, что мы с младенцем тут ютимся, а у твоей мамы трёшка пустует? Она одна там живёт! Одна! В трёх комнатах!
— Это её квартира!
— Которая должна была быть нашей. Твой отец обещал… тебе и твоему брату.
— Брат отказался от своей доли в пользу мамы, — Олег сжал кулаки. — И я тоже. И я не имею права выгонять её на улицу.
— Кто говорит про улицу?! Пусть переезжает сюда! Мы с Максимом переедем туда! Всем будет удобно!
— Переедем, — усмехнулся Олег. — Ты там ремонт видела? Обои ещё с восьмидесятых годов. Надо всё переделывать.
— Так переделаем! На мои деньги от продажи квартиры!
— Которые уже потрачены на ремонт здесь.
Повисла тишина. Максим сопел, почти уснув. Марина смотрела на мужа и вдруг поняла, что он никогда не был на её стороне. Никогда.
— Ты знал, — медленно проговорила она. — Когда предлагал продать мою квартиру, ты уже знал, что твоя мама не отдаст трёшку.
— Я не знал, — он отвёл взгляд. — Я надеялся.
— Врёшь.
— Марина...
— Врёшь! Ты с самого начала планировал так! Я продаю свою квартиру, мы делаем ремонт в твоей, а мама твоя как сыр в масле катается в трёшке!
— Не говори ерунды.
— Это не ерунда! Это правда! И ты прекрасно всё понимаешь!
Олег шагнул к ней, но Марина отступила, прижимая к себе сына.
— Не подходи.
— Что с тобой? — он остановился. — Марин, у тебя, наверное, послеродовая депрессия. Надо к врачу сходить.
— У меня нет депрессии, — она качнула головой. — У меня есть муж-манипулятор и свекровь-тиран. Вот что у меня есть.
— Ты сейчас много лишнего говоришь.
— Лишнего? — Марина рассмеялась, но смех вышел истерический. — Я только начинаю говорить то, что думаю! Знаешь, сколько я молчала? Сколько терпела?
— Никто тебя не заставлял.
— Заставляла! Любовь заставляла! Я любила тебя, идиотка! Думала, что мы семья! Что ты на моей стороне!
Максим заворочался, захныкал. Марина начала качать его, но руки тряслись.
— Давай поговорим позже, — Олег двинулся к выходу. — Когда успокоишься.
— Стой.
Он обернулся.
— Я хочу услышать ответ, — Марина посмотрела ему в глаза. — Прямо сейчас. НА чьей ты стороне? Моей или своей мамы?
— Это глупый вопрос.
— Отвечай.
— Я не выбираю между вами!
— Значит, выбрал, — она кивнула. — Понятно.
— Марина, ну хватит! — Олег провёл рукой по волосам. — Какие-то дурацкие ультиматумы! Мы взрослые люди!
— Взрослые люди не лишают жену и ребёнка жилья.
— Никто тебя не лишал! У тебя есть крыша над головой!
— Твоя крыша. В твоей квартире. Которую я, дура, отремонтировала на свои деньги.
— На наши деньги! — выкрикнул Олег. — Я тоже вкладывался!
— Двадцать тысяч на кухонный гарнитур, — перечислила Марина. — Это всё, что ты вложил. Всё остальное — мои три миллиона от продажи квартиры.
— Ну и что ты хочешь?! Чтобы я сейчас выгнал мать на улицу?!
— Хочу, чтобы ты хоть раз подумал обо мне! О нас с Максимом!
— Я только о вас и думаю!
— Врёшь, — Марина качнула головой. — Ты думаешь о маме. Всегда думал только о ней.
Олег сжал челюсти.
— Я не буду это слушать.
— Тогда уходи, — она развернулась к окну. — Иди к маме, раз она тебе дороже.
— Господи, да что с тобой?! — он ударил кулаком по косяку. — Какая-то ты стала... злая. Агрессивная. Раньше такой не была.
— Раньше у меня не было ребёнка, — тихо ответила Марина. — Раньше мне было наплевать, где жить и сколько денег тратить. А теперь у меня есть сын. И я обязана защищать его. Даже от тебя.
— От меня? — Олег побледнел. — Я что, враг что ли?
— Не знаю, — она посмотрела на него. — Не знаю, кто ты. Я думала, знаю. Но ошиблась.
Он молчал, глядя на неё так, будто видел впервые. Максим тихонько сопел, уснув окончательно.
— Ладно, — наконец произнёс Олег. — Не будет банкета. Скажу маме, что ты против.
— Именно так и скажи, — кивнула Марина. — Что жена-стерва против. Что я жадная и бессердечная. Выстави меня виноватой, как всегда.
— Я так не скажу.
— Скажешь. По-другому ты не умеешь.
Он развернулся и вышел. Марина услышала, как хлопнула входная дверь. Значит, ушёл. К маме, конечно. Жаловаться на злую жену.
Она опустилась в кресло, всё ещё держа Максима на руках. Мальчик спал, такой спокойный, такой беззащитный. Её сын. Её кровь.
— Прости, малыш, — прошептала она, целуя его в макушку. — Прости, что мама кричала. Прости, что у тебя такая семья.
Максим вздохнул во сне и крепче прижался к ней. И в этот момент Марина поняла, что больше не отступит. Никогда. Что бы ни случилось.
Её телефон завибрировал. Эсэмэска от Олега: "Мама говорит, ты эгоистка. Всегда такой и была. Зря я на тебе женился."
Марина прочитала сообщение и положила телефон экраном вниз. Потом взяла снова и написала в ответ: "Тогда разведись."
Отправила. Положила телефон. Посмотрела на сына.
— Знаешь, Максимка, — сказала она тихо, — мама сделает всё, чтобы ты вырос в нормальной семье. Даже если для этого придётся уйти от папы. Даже если придётся начинать сначала. Обещаю.
Телефон снова завибрировал. Она не стала смотреть. Вместо этого поднялась, осторожно положила сына в кроватку и накрыла одеялом. Потом села рядом, на корточки, и просто смотрела на него.
На своё будущее.
На единственное, что имело значение.