— Итак, объявляю! — Алина, с блеском в глазах, в квартире родителей подняла кверху бокал с водой. — Я закрываю старую главу и начинаю новую. Игорь и я уезжаем из этого бетонного ада. Мы едем туда, где воздух, мысли и настоящая жизнь. На дачу.
— На дачу? — переспросила Марина, откладывая вилку в сторону. — Это что, отпуск такой?
— Нет, Мариша, не отпуск. Это — перезагрузка. Релокация. Мы создаем там арт-резиденцию "Тихий Угол". Место силы для творческих людей, уставших от мегаполиса.
Игорь, записывающий всё на камеру телефона, одобрительно кивнул:
— Это будет огонь, ребята. Такой контент! Эко-лайфстайл, йога на рассвете, веганские ужины у костра. Мы уже договорились с парочкой поэтов и девушкой-гончаром. Они будут нашими первыми резидентами.
После этих слов за столом воцарилось недоуменное молчание. Первым нашел слова Виктор Петрович:
— Алина, дочка, там же ремонт нужен. Крыша течет, и зимой не протопить…
— Пап, мы же не зимовать едем! Мы едем творить! — перебила Алина. — А ремонт… мы сделаем его сами. Эстетично, с душой. Превратим это место в точку притяжения.
— В точку притяжения кого? — тихо спросила Марина. — Наша дача — это семейное место. Там Кирилл с Полиной лето проводят. Там наши вещи, наш огород…
— О, огород! — воскликнул Игорь, наводя камеру на Марину. — Представляешь, какой крутой контент: "От картофельного поля до пермакультурных грядок: трансформация сознания"!
— Я ничего не представляю, — холодно сказала Марина. — И не снимай меня, пожалуйста. Алина, ты хотя бы родителей спросила? Это же их дом.
— Я не спрашиваю, а делаю! — заявила Алина. — Я вдыхаю в это место новую жизнь! Вы все его просто консервируете, а я — оживлю. Это будет подарок вам всем.
Галина Викторовна взглянула на мужа, на старшую дочь, на сияющее лицо младшей.
— Ну… если ненадолго… и если приберете за собой… — слабо начала она.
— Конечно, мам! — Алина обняла её. — Вы не узнаете это место.
*****
Через неделю Марина, решив проверить обстановку, приехала на дачу без предупреждения.
То, что она увидела, повергло её в ступор. Старый, выцветший, но уютный диван, на котором они все вечерами смотрели телевизор, исчез.
На его месте лежали два матраса в полосатых чехлах, наваленных друг на друга. Стол деда, покрытый клеенкой, был вынесен на веранду, а вместо него в центре комнаты красовался огромный пень, служивший "натуральным столом".
Со стен исчезли фотографии в рамках — семейные снимки, портрет деда-фронтовика.
Их заменили принты с абстрактными мандалами и плакат "Тишина — это новая роскошь".
В углу дымилась ароматическая палочка, запах которой перебивал родной аромат старого дерева и яблок.
Но самое страшное ждало её в комнате. На кроватях, где спали Кирилл и Полина, в художественном беспорядке лежали чужие вещи и сидел бородатый мужчина лет тридцати, уставившись в ноутбук. Увидев Марину, он улыбнулся.
— Привет. Ты к Алине? Она и Игорь в лесу, медитируют на пеньки. Я Арсений, поэт. Я тут неделю пишу цикл "Деконструкция садового товарищества". Энергия места невероятная.
— Это… комната моих детей, — с трудом выдавила Марина. — Они приезжают сюда на лето...
— О, дети — это прекрасно! — восторженно сказал поэт. — Алина говорила, мы тут все — большие дети. Места хватит на всех.
Марина развернулась и вышла. Её руки непроизвольно тряслись. Она набрала номер Алины.
— Алина, что здесь происходит?! Кто этот человек в детской? Куда делись наши вещи?!
— Марина, привет! — в трубке звучал беззаботный голос. — Арсений? Он наш первый резидент. Талантище! А вещи… ну, они же старые, мы их аккуратно сложили на чердак. Освободили пространство для энергии. Детская — это просто ярлык. Мы уходим от стереотипов.
— Ярлык?! — закричала Марина, чего с ней почти никогда не случалось. — Это комната Кирилла и Полины! Ты выгнала моих детей из их комнаты ради какого-то стихоплета?!
— Не драматизируй. Привези детей, они познакомятся с интересными людьми, это же крутой опыт! Мы все тут одна большая семья.
— Мы — это и есть семья, а эти люди — посторонние! И ты принимаешь от них деньги! Ты превратила наш дом в хостел!
— В арт-резиденцию, — поправила Алина, и в её голосе впервые прозвучала гордость. — И да, я беру плату. Это помогает поддерживать место. Вы же никогда не вкладывались, кроме как картошкой.
Марина положила трубку. В тот же день в семейном чате "Наша дача" начался скандал. Марина выложила фотографию с чужими вещами и подписала:
— Объясните, что это? Кто дал право выносить наши вещи и селить посторонних?"
— Марина, перестань! Это не посторонние, это творческоие люди. И право дано желанием развивать это пространство, а не забалтывать его.
— Алина, ты совсем оборзела? Ты живешь за счет родителей и теперь решила бизнес на семейном имуществе сделать? Выселяй своих резидентов к чертям, — вмешался зять Андрей, муж Марины.
— Преодолеваем сопротивление системы. Родные — самые сложные токсины, — Игорь выслал видео, где он плавно двигается с дымящейся палочкой на фоне перекрашенных стен.
— Доченьки, прекратите. Давайте поговорим как взрослые, — не выдержал Виктор Петрович. — Алинка, может, всё-таки не надо чужих? Маришка, не кипятись, испортишь себе нервы.
— Мои дети лишились своего места по ее вине, а наш дом превратили в проходной двор! До понедельника никаких посторонних не должно быть на месте, или мы приедем и будем разбираться на месте.
В понедельник утром Марина и Андрей, с решительными лицами, подъехали к даче.
Из открытых окон играла этническая музыка. На крыльце сидела девушка и лепила что-то из глины.
— Мы к Алине, — сказал Андрей, стараясь говорить спокойно.
— Она у озера, — улыбнулась Лиза. — Можете подождать. Чайник на плите.
— Нет, не можем, — вошла в дом Марина. — Арсений! Собирайте вещи и освобождайте комнату. Сейчас же.
Поэт, с наушниками в ушах, выглянул из комнаты.
— Алина предупреждала. Вас надо просто принять, как часть ландшафта...
— Меня не надо принимать в моём доме! — вспылила Марина. — Вы — посторонний человек. Вы здесь живете нелегально. Уезжайте.
В этот момент с шумом распахнулась дверь. Вошла Алина в растянутом свитере и потертых джинсах, за ней — Игорь с камерой на штативе.
— Марина, Андрей, какой сюрприз, — сказала Алина, закрывая за собой дверь. — И, кажется, не очень дружелюбный.
— Алина, прекрати это шоу, — сказал Андрей. — Твой поэт и гончарша уезжают. Сегодня. Поняла?
— Нет, не поняла, — Алина встала между ними и своими "резидентами". — Это мои гости, мой проект. И вы не имеете права мне указывать.
— Имеем, — жестко сказала Марина. — Потому что у меня тоже есть доля в этом доме. И я не давала согласия на коммерческую аренду!
— Это не аренда, а синергия! — крикнул Игорь, продолжая снимать. — Вы не видите дальше своего носа! Мы создаем историю!
— Создавайте её где-нибудь в другом месте, — сказал Андрей и шагнул к Арсению. — Парень, я не шучу. Через пятнадцать минут начинаю выбрасывать твои вещи вместе с чемоданом!
Началась потасовка. Арсений закричал, что его "травмируют", а Лиза заплакала. Алина бросилась на Андрея, пытаясь его оттащить.
Игорь, увлеченно все снимая, комментировал: "Смотрите, какой прорыв шаблонов! Агрессия как форма диалога!"
Вдруг раздался оглушительный хлопок. Все замерли. На пороге, с ключами в руках, стоял Виктор Петрович. Лицо его было серым.
— Хватит, — сказал он тихо, но так, что все услышали. — Всё. Алина, твои… гости… уезжают. Сейчас. Марина, Андрей — тоже домой. Собирайтесь.
— Папа, но…
— Без "но"! — впервые в жизни мужчина прикрикнул на младшую дочь. — Я не для того строил этот дом, чтобы здесь вы дрались друг с другом. Уезжайте все.
*****
Алина и Игорь, вынужденно выселив резидентов, затаили обиду, но никуда сами не уехали.
Марина требовала вернуть всё как было, но сестра игнорировала ее. Родители метались между дочерьми.
Кульминацией стал день рождения Виктора Петровича. По настоянию Галины Викторовны, было решено отметить его на даче, "как раньше", чтобы восстановить мир.
Все приехали с тяжелым сердцем. Первые полчаса прошли в натянутых улыбках и разговорах о погоде.
Дети, Кирилл и Полина, скучали — их любимые игрушки с чердака так и не вернули.
— Ну что, — сказала Галина Викторовна, пытаясь разрядить обстановку, — давайте за стол. Папа, с днем рождения!
В этот момент снаружи раздался нарастающий гул. К даче подъехали три машины.
Из них высыпала шумная компания молодых людей с гитарами, бубнами и коробками.
— Сюрприз, пап! — воскликнула Алина, вскакивая. — Мы с Игорем организовали для тебя настоящий арт-вечерник! Это наши друзья, они сейчас всё настроят!
— Что… что настроят? — растерянно спросил мужчина.
— Музыку, свет, атмосферу! Мы же хотим сделать для тебя незабываемый праздник!
И прежде чем кто-либо успел что-то сказать, Игорь уже раскатывал коврики на лужайке, а один из "друзей" начал настраивать портативную колонку.
Через пять минут зазвучал дабстеп, смешанный с этническими напевами. Дети, сначала обрадованные, быстро перевозбудились от грохота и чужих людей. Полина расплакалась и спряталась за Марину.
— Выключите это! — закричал Андрей, перекрывая музыку. — Вы с ума сошли? Здесь дети, и день рождения!
— Это и есть жизнь, Андрей! — парировала Алина. — Дети должны видеть разнообразие!
— Мои дети должны видеть спокойного деда в его день рождения, а не ваше сборище хиппи! — в ярости крикнула Марина.
Начался хаос. Виктор Петрович, побледнев, схватился за сердце.
— Всё… хватит… — прошептал он. — Галка, таблетки… Давайте в машину. Я больше не могу.
— Папа! — кинулась к нему Алина, но он отстранился.
— Нет, Алина. Всё. Хватит. Уезжаем.
Они уехали — родители, Марина с семьей, оставив Алину, Игоря и их "арт-вечеринку" в полном разгаре на опустевшей даче.
*****
На следующее утро Марина вернулась. С ней был мастер с новым, сверхнадежным замком.
Пока Алина и Игорь спали, он заменил его на калитке и двери. Марина вошла в дом, сложила все личные вещи сестры и Игоря в их же дорогие сумки и выставила на крыльцо.
На дверь прикрепила записку: "Ключи у родителей. Дом для вас закрыт". Когда Алина обнаружила себя запертой, начался новый виток скандала.
Родители, морально сломленные, встали на сторону Марины. Они официально объявили: дача возвращается в исходное состояние.
Решения о её использовании отныне принимаются единогласно. Любые "проекты" — только с общего согласия.
Алина и Игорь, обиженные и не понятые, уехали обратно в Москву. Дача опустела.
Месяц спустя Марина привезла детей. Она вернула диван, стол, фотографии на стены, выкрасила стену обратно в бежевый цвет и вынесла пень из дома.
Однако былая легкость ушла. Теперь Марина приезжала не для отдыха, а для контроля: проверить замок, проветрить, убедиться, что никакие "резиденты" сюда не проникли.
Дети спрашивали: "Мама, а тетя Алина со своими друзьями больше не приедет?", и она не знала, что ответить.
Праздники теперь отмечали в городе, в тесной квартире. Места хватало всем, так как отныне семьи сестер вместе не собирались.