Алина, надув и без того большие губы, стояла у окна и смотрела на оживленную улицу.
— Ну что, как первый день? — раздался голос мужа из прихожей.
Сергей снял мокрое пальто и аккуратно повесил на вешалку. Всё у него было аккуратно: карьера (менеджер среднего звена в логистической компании), внешность (подтянутый, спортивный, хоть и начинала появляться седина у висков), даже раздражаться он умел аккуратно, без криков, но с таким холодным презрением, от которого Алине хотелось спрятаться в самый дальний угол их двухкомнатной квартиры.
— Нормально, — тихо ответила она, не отрываясь от окна.
— "Нормально" — это как? — Сергей подошел к кухонному столу, где уже стоял его ужин: картофельное пюре, котлета, салат. Всё, как он любил. Алина всегда старалась. — Рассказывай. Как тебе коллектив? Как обязанности?
Алина глубоко вздохнула и повернулась к нему. На ней все еще были старые джинсы и просторная кофта, которые она надела утром, представляя себе деловой костюм.
Волосы, аккуратно уложенные с утра, теперь беспорядочно выбивались из хвоста. От них пахло хлоркой.
— Коллектив... разный. Обязанности... специфические.
— Алина, хватит мямлить. Я тебе работу нашел, ты согласилась. Что там было? — Сергей отрезал кусок котлеты, тщательно прожевал.
— Ты сказал, что в "Магните" нужен человек. Что там хорошие перспективы. Ты сказал: "Иди, поговори, тебя ждут".
— Так и есть. Мне Василий из отдела снабжения говорил, что в их сеть требуется сотрудник в новый филиал на ул. Гагарина. Вакансия была открытой.
— Сергей, там нужна была уборщица. — Алина произнесла это тихо, но четко, глядя прямо на него. — Я пришла, представилась, сказала, что по поводу вакансии. Меня отвели к менеджеру по персоналу. Женщина по имени Лариса Петровна посмотрела на меня и говорит: "А, да, вас Сергей Николаевич рекомендовал? Работа несложная, график удобный, с шести утра до двух дня. Инвентарь предоставляем, форму тоже. Только перчатки свои, те, что потолще, для мытья полов".
Сергей перестал жевать на секунду, а потом снова быстро задвигал челюстями.
— И что? Ты что, думала, тебя сразу директором поставят? Без опыта, без образования? Ты три года на этих своих курсах английского сидела, на кройки и шитья, на флористики... Пора уже и реальный вклад в семью делать. Моя зарплата одна нас всех не вытянет.
— Я учусь на курсах дизайна интерьера! — голос Алины дрогнул. — Это образование! И английский мне для... для будущей работы. Я говорила!
— Будущей, будущей... А настоящее когда наступит? Аренда, ипотека за дачу, машина, твои курсы — все это деньги, Алина, а твои мечты о "своем деле" — это просто воздух.
Мужчина встал с места, подошел к раковине и налил себе в стакан воды, повернувшись спиной к ней.
— Ты согласилась на эту работу?
— Я... Я не знала, как отказаться. Лариса Петровна так уверенно говорила, все бумаги приготовила... А я стояла в этой форме "Магнита", которую мне выдали на месте — синий халат и шапочка... И все смотрели, как будто я всегда там работала. Я подписала договор. Испытательный срок, месяц.
Сергей обернулся. На его лице не было ни сожаления, ни злорадства. Была удовлетворенность человека, который решил сложную задачу.
— Вот и отлично. Работа есть. Зарплата, пусть и небольшая, но стабильная. Оформление официальное. Вечером свободна — успеешь и по хозяйству, и на свои курсы, если уж так хочется. Все логично.
— Логично? — Алина почувствовала, как по щекам поползли горячие слезы.
Она не плакала с утра, не плакала, когда мыла пол в торговом зале, пока мимо нее проходили покупатели.
Не плакала, когда молодая продавщица крикнула: "Тетенька, вы здесь лужицу оставили, уберите, пожалуйста!" А сейчас слезы текли сами, против ее воли.
— Сергей, я думала... Когда ты сказал "работа в Магните", я представила себе... Ну, не знаю, хотя бы администратора... Я же училась! У меня школа с золотой медалью, институт...
— Который ты не окончила, — холодно вставил Сергей. — Из-за беременности, из-за нашей дочери, за которую тоже надо платить. Репетиторы, кружки, одежда.
— И я не жалею об этом! — вспыхнула Алина. — Но Лере уже четырнадцать, она самостоятельная! Я могу наконец заняться собой!
— Вот и занялась настоящей работой. — Сергей сел обратно и продолжил ужинать, как будто они обсуждали погоду. — Сходишь недельку, привыкнешь. Люди работают. Ничего постыдного.
— Для тебя нет. Потому что это не ты...
— Ты хочешь сказать, что я тебя унизил? — спросил Сергей, отодвигая тарелку. — Алина, мир жесток. Он платит деньги за умения, а не за мечты. Твои умения на данный момент — это вести дом, готовить, планировать наш бюджет. Всё. Ни один работодатель не возьмет тебя дизайнером без портфолио и реального опыта. А где их взять? Правильно. Начинать с чего-то другого. Например, с этой работы. Заодно посмотришь, как устроен ритейл изнутри, мало ли...
Он говорил так убедительно, так логично выстраивал аргументы, что Алина на мгновение усомнилась: а может, и правда, это шанс? Начало?
Но потом она вспомнила запах хлорки, въевшийся в кожу, ноющую боль в пояснице от постоянных наклонов и глаза той самой Ларисы Петровны — безразличные, уставшие.
Женщина смотрела на Алину не как на человека, а как на единицу рабочей силы, которая, возможно, продержится месяц, а возможно, и нет.
— Я не пойду туда завтра, — тихо сказала женщина.
Сергей замер. Его спокойствие начало давать трещины.
— Что?
— Я сказала, не пойду. Я не уборщица, Сергей. Даже если у меня нет диплома, даже если я "просто домохозяйка". Я найду что-то другое...
— Найдешь? — он усмехнулся, и в этой усмешке прозвучала вся накопившаяся за годы усталость и разочарование. — Ты ищешь работу уже полгода! Откликаешься на вакансии дизайнера, администратора, менеджера. И что? Молчание или вежливый отказ. Потому что твое резюме — это пустышка. Пять лет назад ты была моложе и тоже ничего не умела, но хотя бы возраст был преимуществом. А сейчас? Тебе тридцать восемь, Алина. Тридцать восемь! На одном энтузиазме не возьмут.
Его слова били точно в цель, в самое больное место. Алина сжимала кулаки, ногти впивались в ладони.
— Значит, я буду учиться дальше. Создам портфолио. Буду работать за копейки, но по специальности...
— За какие копейки? — взорвался наконец Сергей. — Жить мы на что будем? На мой деньги? Ты хочешь, чтобы я содержал тебя еще три года, пока ты будешь делать свое "портфолио"? А Лера? Она в следующем году в вуз собирается, ты думала об этом? Или твои мечты о "самореализации" важнее будущего дочери?
— Не смей говорить так! — Алина вскочила. — Я всегда думала о Лере! Я ради нее все бросила! Ради тебя! Ради этой семьи! А теперь, когда я хочу что-то для себя...
— Ты хочешь в ущерб семье! — перебил муж. — Или ты думаешь, я не мечтал? Не хотел бросить эту контору с ее дурацкими отчетами и начальником-идиотом? Хотел! Но я не бросил. Потому что есть ответственность. Есть долг. А у тебя, видимо, его нет.
Он прошелся по кухне, сжав виски пальцами.
— Знаешь что, Алина. Делай как знаешь. Не хочешь работать уборщицей — и не надо. Ищи свою идеальную работу. Но с первого числа следующего месяца я буду давать тебе ровно половину от суммы, которая уходила на хозяйство. Вторая половина — твоя забота. Заработаешь — хорошо. Не заработаешь — будем экономить.
Он вышел из кухни, тяжело ступая. Через секунду Алина услышала звук включенного телевизора в гостиной.
Спокойный голос диктора рассказывал о чем-то важном и далеком. Она осталась одна среди запаха ужина и хлорки и подошла к окну.
На асфальте блестели лужи от дождя, в них отражались неоновые вывески. Вывеска "Магнит" была видна даже отсюда, с четвертого этажа.
Алина закрыла глаза. Она представляла себе завтрашнее утро. Подъем в пять, темнота, холодный автобус, склад с ведрами и швабрами и улыбка Ларисы Петровны: "А вот и наш новый сотрудник! Проходите, сегодня будем отмывать холодильники в мясном отделе".
Ее передернуло от отвращения, но не к работе, а к той беспомощности, в которую она себя загнала, к тому, что позволила Сергею принять это решение за нее.
Она всегда ему все позволяла. Куда переехать, какую школу выбрать для Леры, где отдыхать летом. Она думала, что это забота, а оказалось — удобство.
В кармане джинсов зазвонил телефон. Алина вздрогнула. На экране высветилось имя "Лерочка".
— Мам, привет! — голос дочери был звонким, как колокольчик. — Как первый рабочий день? Папа сказал, ты нашла крутую работу в офисе? Рассказывай!
Алина прикусила губу. Сергей даже не удосужился сообщить дочери правду. Или постеснялся, или просто не считал это важным.
— Не в офисе, Лера, а в магазине. — Алина попыталась, чтобы голос звучал ровно.
— О, класс! В одежде? Ты же в этом шаришь! Можешь мне скидку делать?
— Нет, детка. Не в одежде. В "Магните". Я... буду помогать поддерживать чистоту.
На той стороне провода наступила тишина.
— То есть... как? — наконец спросила Лера. — Ты... уборщицей?
— Да. Временно, — поспешно добавила Алина. — Это... чтобы получить опыт. Папа считает, это хорошее начало.
— Папа считает, — без выражения повторила Лера. — А ты что считаешь, мама?
Этот простой вопрос задел Алину сильнее, чем любые упреки Сергея. Что она считала? Она перестала считать и перестала спрашивать себя.
— Я считаю, что завтра утром позвоню Ларисе Петровне и откажусь от этой работы.
— И что скажешь папе?
— Скажу, что буду искать другую работу...
— Мам... — голос Леры стал тише. — Ты помнишь, как в десятом классе у меня была та дурацкая учительница по литературе, которая говорила, что у меня нет таланта к сочинениям?
— Помню.
— И ты тогда сказала: "Не позволяй никому решать, на что ты способна. Только ты сама знаешь свои границы. А если не знаешь — значит, границ нет".
Алина улыбнулась. Слезы снова навернулись на глаза, но теперь они были другими.
— Говорила такое. Мудрая была.
— Оставайся мудрой, мам. Я в тебя верю. И... извини, что папа... такой.
— Не извиняйся. Он у нас один, и он тоже устал.
Они поговорили еще несколько минут о школе, о контрольной по математике, о новом клипе какой-то группы.
Положив трубку, Алина почувствовала неожиданный прилив сил. Она сняла с себя кофту, от которой пахло магазинной химией, и бросила ее в корзину для грязного белья.
Потом пошла в ванную, включила душ погорячее и встала под струями воды, смывая с себя не только запахи этого дня, но и чувство беспомощности.
Когда она вышла, завернувшись в банный халат, на столе лежала сложенная вдвое бумажка. Анна развернула ее: "Завтра в восемь утра у меня совещание, разбуди в семь. Завтрак как обычно. О выборе работы больше говорить не будем, сделаешь как знаешь."
Она долго смотрела на этот безличный текст, а потом взяла ручку, перевернула листок и написала на обратной стороне: "Разбужу в семь. Завтрак будет. О выборе работы будем говорить только, когда ты научишься меня слушать и уважать мой выбор."
Женщина оставила записку на том же месте и пошла в комнату дочери. Завтра она позвонит Ларисе Петровне, потом обновит резюме и начнет поиск настоящей работы.
Работа в "Магните" не стала для нее началом карьеры в ритейле. Она стала концом... концом терпения, молчаливого согласия, концом жизни, в которой за нее решали другие.