Первую часть читайте здесь: https://dzen.ru/a/aT0vOLv5jxE0-00z?share_to=link.
А мы продолжаем.
Вечер девятый. Пятница
Олег зажёг свечи. Просто так. Нашёл в шкафу три толстые свечи — остались с прошлого Нового года, — расставил на журнальном столике перед диваном. Зажёг спичкой. Запахло воском и чем-то медовым.
Лена пришла домой в половине восьмого. Увидела свечи, остановилась на пороге комнаты.
— Что это? — спросила она.
— Свечи, — ответил он просто.
— Я вижу. Зачем?
Он пожал плечами.
— Захотелось. Красиво же.
Она подошла ближе, посмотрела на огонь. Свет мягкий, тёплый, он ложился на её лицо, делал его другим. Олег смотрел на неё и думал, что она красивая. Всегда была красивой. Просто он забыл замечать.
Лена сняла туфли, прошла в ванную, переоделась. Вернулась в той же старой футболке, села на диван рядом с ним. Олег накрыл их пледом, она прижалась к его плечу.
Телевизор он не включал. Только свечи. И тишина.
— Девятый вопрос, — сказал он тихо.
— Давай.
Он взял телефон, нашёл нужную строчку. Прочитал вслух:
— За что в своей жизни ты чувствуешь наибольшую благодарность?
Лена молчала долго. Смотрела на огонь, на то, как он дрожит, отбрасывает тени на стены.
— За тебя, — сказала она наконец. — За то, что ты не сдался. За то, что предложил эти вопросы. За то, что вернул меня к себе. К нам.
Олег сжал её руку под пледом.
— Лен...
— Нет, правда, — продолжила она. — Я думала, что так и буду жить. В этой тишине. Что это нормально — не чувствовать ничего. Просто существовать рядом с человеком. А ты показал мне, что можно по-другому. Что мы можем быть такими, какими были когда-то. Или даже лучше.
— Лучше, — согласился он. — Потому что теперь мы знаем, как легко это потерять.
Она кивнула. Повернулась к нему, посмотрела в глаза.
— А ты? За что ты благодарен?
Олег задумался.
— За то, что ты согласилась. За то, что не посмеялась надо мной, когда я предложил. За то, что ты здесь. — Он помолчал. — За Сашу и Катю. За то, что мы их вырастили вместе. За каждый день, который мы прожили, даже если он был не самым лучшим. Потому что все эти дни привели нас сюда. К этому дивану, к этим свечам, к тебе на моём плече.
У Лены заблестели глаза.
— Красиво сказал.
— Правду сказал.
Она обняла его, уткнулась лицом ему в шею. Он обнял её крепко, поцеловал в макушку.
— Знаешь, что странно? — прошептала она. — Мне не страшно больше.
— Чего не страшно?
— Что ты уйдёшь. Что мы снова станем чужими. Раньше я просыпалась с этим страхом каждое утро. А сейчас нет.
Олег отстранился, взял её лицо в ладони.
— Никогда, — сказал он твёрдо. — Слышишь? Я никогда не уйду. Никогда не стану чужим. Даже если мы поругаемся, даже если будет трудно. Я останусь. Всегда.
Она закрыла глаза, слёзы потекли по щекам. Он вытер их большими пальцами.
— Не плачь.
— Это от счастья, — всхлипнула она. — Идиотка я. Реву от счастья.
Он засмеялся тихо, притянул её обратно к себе.
— Ревь сколько хочешь. Мне не жалко.
Они сидели так долго. Свечи горели, оплывали медленно. Воск стекал на блюдца. Лена смотрела на огонь и думала о том, что девять дней назад она сидела на кухне и думала, что Олег занимается ерундой.
А сейчас она сидит у него на плече и благодарит судьбу за то, что он оказался упрямее её.
— Олег, — позвала она.
— М?
— Я хочу, чтобы мы так сидели каждый вечер. Со свечами или без. Не важно. Главное — вместе.
— Будем, — пообещал он. — Каждый вечер.
Когда свечи догорели почти до конца, они задули их и пошли спать. Лена легла к нему на плечо, он обнял её.
— Три вопроса осталось, — сказала она в темноте.
— Ага.
— Мне грустно, что заканчиваются.
— Не заканчиваются, — напомнил он. — Мы же решили придумывать свои.
— Да, — улыбнулась она. — Решили.
Заснула быстро. Он лежал ещё час, гладил её по волосам, думал.
Девять вечеров. Девять вопросов.
И они вернулись.
Не заново влюбились — нет. Они просто вспомнили, что любили всегда.
Под слоями быта, усталости, молчания.
Вспомнили и вернулись.
Вечер десятый. Суббота
Они гуляли. Олег предложил утром — выйти, пройтись, просто так. Погода была холодная, серая, но без ветра. Оделись тепло, вышли после обеда.
Шли по набережной. Река тёмная, тяжёлая. Людей мало. Лена шла, засунув руки в карманы. Олег взял её за одну руку, спрятал в карман своей куртки.
— Так теплее, — сказал он.
— Знаю, — улыбнулась она. — Ты уже так делал.
— Буду делать всегда.
Шли молча минут двадцать. Потом Лена сказала:
— Десятый вопрос можем прямо здесь задать.
— Давай.
Он достал телефон свободной рукой, открыл список.
— Если бы ты мог изменить что-то в том, как тебя воспитывали, что бы это было?
Лена прикусила губу.
— Хотела бы, чтобы родители показывали чувства. Чтобы они обнимались при мне. Целовались. Смеялись вместе. Чтобы я видела, что они любят друг друга, а не просто живут в одной квартире.
Олег кивнул.
— Понимаю.
— Думаешь, поэтому я такая закрытая? — спросила она. — Потому что не видела, как это — показывать чувства?
— Может быть. Или просто характер такой.
Она задумалась.
— Нет, точно из-за родителей. Я всегда боялась быть слишком... эмоциональной. Думала, что это стыдно. Что надо держать всё в себе. Быть сильной.
— Ты и так сильная, — сказал он. — Но сила не в том, чтобы прятать чувства. А в том, чтобы их показывать.
Лена остановилась, посмотрела на него.
— Ты когда стал таким мудрым?
Он усмехнулся.
— Девять дней назад. Когда решил не молчать.
Она засмеялась, обняла его прямо посреди набережной. Он обнял в ответ, крепко.
— А ты? — спросила она, отстранившись. — Что бы изменил?
Олег пошёл дальше, она рядом. Руки снова в одном кармане.
— Я бы хотел, чтобы отец не уходил. Или чтобы уходил, но не молча. Чтобы объяснил, что он уходит не от меня. Что это не моя вина. Я думал, что я виноват. Что я был недостаточно хорошим сыном.
Лена сжала его руку.
— Ты был хорошим. Это его проблемы, не твои.
— Знаю. Голова знает. Но внутри всё равно где-то сидит этот мальчик, который думает, что его бросили, потому что он плохой.
— Ты не плохой, — сказала она твёрдо. — Ты лучший. И я никогда тебя не брошу.
Он остановился, повернулся к ней.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Поцеловал её. Прямо на улице, на холоде, под серым небом. Она ответила, обняла его за шею.
Когда оторвались, он прижал её лоб к своему.
— Спасибо, — прошептал он.
— За что?
— За то, что ты есть.
Они пошли дальше. Руки в одном кармане, шаги синхронные. Говорили о всякой ерунде — о том, что Катя прислала фото с новым молодым человеком, о том, что у Саши экзамены на носу, о том, что надо бы новый холодильник купить, старый уже барахлит.
Обычные разговоры.
Но каждое слово было важным.
Потому что они шли рядом. Вместе. По-настоящему.
Вернулись домой к вечеру. Замёрзшие, с красными щеками. Олег поставил чайник, Лена достала печенье. Сели на кухне, грелись.
— Хорошо погуляли, — сказала она.
— Ага. Давно так не гуляли.
— Давай будем чаще.
— Давай.
Она протянула руку через стол, он взял её. Сидели так, держась за руки, пили чай.
— Два вопроса осталось, — сказала Лена.
— Ага.
— Знаешь, мне кажется, что эти вопросы не главное.
— А что главное?
— То, что мы каждый вечер садимся и разговариваем. Честно. Без масок. Это главное.
Олег кивнул.
— Согласен.
— Обещаешь, что мы не перестанем?
— Обещаю.
Они допили чай, помыли чашки. Вечером зажгли свечи снова, сели на диван. Лена легла, положив голову ему на колени. Он гладил её по волосам, она смотрела на огонь.
— Мне хорошо, — прошептала она.
— Мне тоже.
— Я боюсь, что проснусь и окажется, что это сон.
Он наклонился, поцеловал её в лоб.
— Не сон, — сказал он. — Это мы. Настоящие.
Она закрыла глаза, улыбнулась.
— Настоящие.
Олег смотрел на неё — на то, как она лежит у него на коленях, как расслаблено её лицо. Думал о том, что десять дней назад она не разрешила бы себе так лежать. Не разрешила бы себе быть такой... открытой.
А сейчас лежит и не боится.
Доверяет.
И это дороже любых слов.
Вечер одиннадцатый. Воскресенье
Лена проснулась с мыслью, что завтра — последний вопрос. И ей стало грустно.
Не потому что вопросы были волшебными. А потому что они стали ритуалом. Якорем. Причиной каждый вечер садиться и говорить.
Она встала, прошла на кухню. Олег уже был там — варил кофе. Повернулся, когда услышал её шаги, улыбнулся.
— Доброе утро.
— Доброе.
Он налил ей кофе, поставил на стол. Она села, он сел напротив. Как всегда. Но не как раньше.
Раньше он читал новости на телефоне. Она смотрела в окно. Они молчали.
Сейчас он смотрел на неё. Она смотрела на него. И молчание было другим.
— О чём думаешь? — спросил он.
— О том, что завтра последний вопрос.
— И?
— И грустно немного.
Олег протянул руку, взял её ладонь.
— Не грусти. Мы же придумаем свои вопросы. Каждый вечер. Будем спрашивать друг у друга всякую ерунду. Или не ерунду. Главное — будем разговаривать.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Она улыбнулась, сжала его руку.
— Хорошо.
День они провели дома. Олег читал что-то по работе, Лена разбирала шкаф — нашла старые фотоальбомы, достала, разложила на полу в спальне.
— Олег, иди сюда! — позвала она.
Он пришёл, сел рядом с ней на ковёр.
— Что?
— Смотри. — Она показала фото. — Это мы. На нашей свадьбе.
Он взял фотографию, посмотрел внимательно.
— Боже, какие мы молодые.
— Мне двадцать четыре. Тебе двадцать семь. Посмотри, какая я худая была. А ты с волосами.
Он засмеялся.
— С волосами — это ты жестоко.
— Правда же, — хихикнула она. — А сейчас лысый.
— Не лысый. Просто волос меньше.
Она обняла его за плечи, поцеловала в щёку.
— Лысый. Но всё равно самый красивый.
Они пересмотрели весь альбом. Свадьба, рождение Саши, рождение Кати, отпуска, дни рождения. Двадцать лет в одном альбоме.
— Знаешь, что странно? — сказала Лена. — На фотографиях мы всегда счастливые. Улыбаемся, обнимаемся. А потом просто перестали.
— Потому что перестали замечать друг друга, — ответил Олег. — Жили на автомате.
— Да. — Она закрыла альбом. — Но теперь не будем. Правда?
— Правда.
Вечером они зажгли свечи. Сели на диван, накрылись пледом. Лена прижалась к нему.
— Одиннадцатый вопрос, — сказал Олег.
— Давай.
Он открыл телефон, прочитал:
— Поделись какой-то личной проблемой и спроси совета, как бы партнёр её решил. А потом попроси партнёра рассказать, как, по его мнению, ты относишься к проблеме, которой поделился.
Лена задумалась.
— Сложный вопрос.
— Ага.
Она помолчала долго. Потом сказала:
— Моя проблема в том, что я не умею просить о помощи. Никогда не умела. Даже когда мне плохо, я делаю вид, что всё нормально. Потому что боюсь показаться слабой. Или надоесть кому-то со своими проблемами.
Олег слушал, не перебивая.
— Как бы я это решил? — переспросил он. — Я бы научился доверять. Понял бы, что просить о помощи — это не слабость. Это нормально. Люди не телепаты. Если ты не скажешь, что тебе плохо, никто не узнает.
Лена кивнула.
— Логично. А как я сама к этому отношусь?
Олег повернулся к ней, посмотрел в глаза.
— Ты боишься. Боишься, что если покажешь слабость, то тебя бросят. Или перестанут уважать. Поэтому ты держишь всё в себе. Молчишь. Терпишь. Пока не взорвёшься. Или пока не станет совсем плохо.
У неё защипало глаза.
— Точно.
— Лен, — он взял её лицо в ладони. — Ты можешь мне говорить. Всегда. О чём угодно. Я никогда не брошу тебя за то, что тебе плохо. Никогда не перестану уважать. Наоборот. Я хочу знать, что с тобой. Хочу помогать. Понимаешь?
Она кивнула, слёзы потекли по щекам.
— Понимаю.
— Обещаешь говорить?
— Обещаю. — Она вытерла слёзы. — А у тебя какая проблема?
Олег вздохнул.
— Моя проблема в том, что я боюсь быть отвергнутым. Поэтому я делаю всё сам. Не прошу ни о чём. Думаю, что если я буду идеальным, меня не бросят. Но это же глупость. Идеальных не бывает.
— Как бы я это решила? — спросила Лена. — Я бы поняла, что меня любят не за то, что я идеальный. А за то, что я — это я. Со всеми косяками, ошибками, слабостями.
— А как я сам к этому отношусь?
Лена взяла его руку.
— Ты боишься показать, что тебе нужна помощь. Потому что твой отец ушёл, и ты решил, что это твоя вина. Что ты был недостаточно хорош. Поэтому ты стараешься быть сильным. Всегда. Даже когда больше не можешь. Потому что боишься, что если покажешь слабость, я уйду.
Олег закрыл глаза.
— Да.
— Олег, посмотри на меня.
Он открыл глаза.
— Я никуда не уйду, — сказала она твёрдо. — Даже если ты не идеальный. Даже если ты устанешь. Даже если ты попросишь о помощи. Я останусь. Всегда.
Он притянул её к себе, обнял крепко.
— Спасибо, — прошептал он.
— Не за что.
Они сидели обнявшись долго. Свечи горели, бросали тени на стены. За окном шёл снег — первый в этом году.
— Снег пошёл, — сказала Лена, глядя в окно.
— Ага. Красиво.
Она повернулась к нему.
— Олег, я хочу сказать тебе что-то.
— Говори.
— Эти одиннадцать дней... они изменили меня. Нас. Я стала другой. И ты стал другим. Мы стали честными друг с другом. И это страшно, блин. Потому что теперь я не могу спрятаться за маской. Ты видишь меня настоящую. Со всеми страхами, комплексами, слабостями.
— И я люблю эту настоящую, — сказал он. — Больше, чем ту, что пряталась.
Она улыбнулась сквозь слёзы.
— Я тоже люблю тебя настоящего. Того, кто боится. Того, кто не идеален. Того, кто просто человек.
Он поцеловал её. Медленно, нежно. Она ответила.
Когда оторвались, он прижал её лоб к своему.
— Завтра последний вопрос, — прошептал он.
— Знаю.
— Страшно?
— Нет. Потому что мы не закончим. Мы только начали.
Он улыбнулся.
— Только начали.
Легли спать поздно. Лена на его плече, он обнимает её. За окном снег падает тихо, укрывает город.
— Спокойной ночи, — сказала она.
— Спокойной ночи.
Заснули вместе. Счастливые.
Вечер двенадцатый. Понедельник
Олег пришёл домой рано. В шесть. Купил по дороге цветы — просто так, без повода. Белые розы, её любимые.
Лена была дома. Сидела на кухне, пила чай. Увидела цветы, глаза округлились.
— Это мне?
— Тебе.
Она взяла букет, понюхала, улыбнулась.
— Спасибо. Без повода?
— С поводом. Сегодня последний вопрос.
Она кивнула, улыбка стала грустной.
— Да. Последний.
Поставила цветы в вазу, поставила на стол. Они поужинали молча. Не напряжённо — просто каждый думал о своём.
Потом прошли в комнату. Зажгли свечи. Сели на диван под плед. Лена положила голову ему на плечо.
— Двенадцатый вопрос, — сказал Олег тихо.
— Давай.
Он открыл телефон, прочитал последнюю строчку:
— Поделись с партнёром чем-то, что тебе нравится в нём. Будь очень честным и скажи то, что не сказал бы человеку, с которым только что познакомился.
Лена помолчала. Потом повернулась к нему, села так, чтобы видеть его лицо.
— Мне нравится, как ты смотришь на меня, — начала она. — Не так, как на красивую женщину. А так, как будто ты видишь меня всю. Со всеми трещинами, с усталостью, с морщинами. И всё равно любишь. Мне нравится, что ты не сдался. Что когда я говорила, что всё нормально, ты знал, что нет. И сделал что-то. Не махнул рукой, не ушёл в работу, не нашёл кого-то на стороне. А попытался нас спасти.
Олег слушал, не отрывая от неё взгляда.
— Мне нравится, как ты держишь меня по ночам, — продолжила она. — Как гладишь по волосам. Как целуешь в макушку. Мне нравится, что ты умеешь молчать. Не заполнять тишину словами. Просто быть рядом. Мне нравится, что ты боишься. Что ты не идеален. Что ты человек. Настоящий.
Голос её дрогнул.
— Мне нравится, что ты — это ты. И что ты мой. И я благодарна каждому дню, который мы прожили вместе. Даже тем, что были трудными. Потому что они привели нас сюда.
Олег вытер её слёзы.
— Моя очередь, — сказал он.
Она кивнула.
— Мне нравится, как ты смеёшься, — начал он. — По-настоящему, от души. Запрокидываешь голову, зажмуриваешься. Я забыл этот смех. А потом вспомнил. И понял, как мне его не хватало.
Лена улыбнулась сквозь слёзы.
— Мне нравится, что ты сильная, — продолжил он. — Держишь всё на себе, не жалуешься. Но ещё больше мне нравится, что ты начала показывать слабость. Плакать. Просить о помощи. Потому что это значит, что ты мне доверяешь.
Он взял её руки в свои.
— Мне нравится, что ты согласилась на эти вопросы. Хотя думала, что это ерунда. Мне нравится, что ты пытаешься. Каждый день. Быть лучше. Быть ближе. Быть со мной.
Он наклонился, поцеловал её в лоб.
— Мне нравится, что ты — это ты. С твоей иронией, с твоим скепсисом, с твоей любовью к Бродскому и «Рафаэлло». С твоими страхами и твоей силой. Мне нравится всё. Абсолютно всё. И я люблю тебя так, что иногда просыпаюсь ночью и смотрю на тебя. И не могу поверить, что ты рядом.
Лена зарыдала. Он обнял её, прижал к себе крепко.
— Тихо, — шептал он в её волосы. — Тихо, любимая. Я здесь. Всегда здесь.
Она плакала долго. Он держал её, гладил по спине, целовал в макушку. Свечи горели, таяли медленно.
Когда она успокоилась, подняла голову, посмотрела на него.
— Это был последний вопрос, — сказала она.
— Да.
— И что теперь?
Олег улыбнулся.
— А теперь мы живём. Каждый день. Вместе. И разговариваем. И не молчим. И не прячемся. И любим друг друга. По-настоящему.
Она кивнула.
— Хорошо.
Он поцеловал её. Долго, нежно, как будто у них была вечность.
И она была.
Свечи догорели. Они задули последние огоньки, пошли на кухню. Лена налила чай, он достал печенье. Сели за стол. Сахарница стояла не посередине — а с его стороны, потому что он передвинул её ближе к ней ещё вчера.
Маленькая деталь.
Но она означала, что между ними больше нет нейтральной зоны.
— Знаешь, о чём я думаю? — спросила Лена.
— О чём?
— О том, что двенадцать дней назад я думала, что знаю тебя как облупленного. А оказалось, что не знала совсем.
Олег усмехнулся.
— И какой я?
— Настоящий, — ответила она просто. — Не тот, кого я придумала. А тот, кто есть. И мне этот настоящий нравится даже больше.
— Мне тоже твоя настоящая нравится больше, — сказал он.
Они допили чай. Она помыла чашки, он вытер стол. Синхронно, привычно. Но теперь это было не автоматом.
Теперь он касался её плеча, проходя мимо. Она целовала его в щёку, наклоняясь за полотенцем.
Маленькие касания.
Которые говорили больше, чем слова.
Легли спать. Лена на его плече, он обнимает её. За окном тихо, снег уже перестал.
— Олег, — позвала она в темноте.
— М?
— А завтра?
— Завтра я задам тебе вопрос. Свой. Не из списка.
— Какой?
— Не скажу. Завтра узнаешь.
Она засмеялась тихо.
— Интриган.
— Ага.
Помолчали.
— Олег?
— М?
— Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя.
— Всегда буду любить.
— И я всегда буду.
Она прижалась к нему крепче.
— Хорошо, что ты не сдался.
— Хорошо, что ты согласилась.
Заснули вместе.
Счастливые.
По-настоящему счастливые.
***
Утро. Вторник.
Лена проснулась первой. Посмотрела на спящего Олега. Он лежал на спине, рука его лежала на её талии. Лицо спокойное, расслабленное.
Она тихо выскользнула из-под одеяла, пошла на кухню.
Поставила кофеварку. Достала его любимые блинчики из морозилки, поставила в духовку разогреваться. Села за стол, смотрела в окно.
Думала о том, что двенадцать дней назад она сидела здесь же и думала, что Олег занимается ерундой. Что психология — это глупость. Что у них и так всё нормально.
А теперь она сидит и понимает, что «нормально» — это не синоним «хорошо».
«Нормально» — это когда не плохо, но и не хорошо.
Это середина.
А они вернулись к «хорошо».
К настоящему «хорошо».
Олег вышел через десять минут. Сонный, в одних штанах от пижамы. Увидел накрытый стол, улыбнулся.
— Доброе утро.
— Доброе.
Он подошёл, поцеловал её в макушку. Села за стол напротив.
— Блины? — удивился он. — С чего вдруг?
— Просто так. Захотелось.
Они позавтракали. Он рассказывал про совещание сегодня, она — про квартальный отчёт, который надо закрыть к пятнице. Обычные разговоры.
Но он слушал её внимательно. Смотрел в глаза. Задавал вопросы.
Она слушала его так же.
И это было не фоном.
Это было жизнью.
Лена собиралась на работу. Олег проводил её до двери.
— Увидимся вечером, — сказал он.
— Угу.
Он поцеловал её. В губы. Долго.
Когда оторвались, она посмотрела на него с улыбкой.
— Что это было?
— Просто захотелось.
— Мне нравится, когда ты хочешь.
— Буду хотеть чаще.
Она засмеялась, открыла дверь. Обернулась на пороге.
— Олег?
— М?
— Какой вопрос ты задашь мне сегодня?
Он улыбнулся загадочно.
— Вечером узнаешь.
— Ну скажи, — она изобразила умоляющий взгляд.
— Нет.
— Пожалуйста.
— Нет. Иди на работу, а то опоздаешь.
Она надулась игриво, вышла. Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась в лифте.
Закрыл дверь, прошёл на кухню. Убрал со стола, помыл посуду. Смотрел в окно и думал о том, какой вопрос задать ей сегодня.
Он уже знал.
Вопрос, который будет задавать каждый день.
Всю оставшуюся жизнь.
Вечер. Половина восьмого.
Лена пришла домой. Олег встретил её на пороге с бокалом вина и улыбкой.
— Опять? — засмеялась она.
— Традиция, — пожал он плечами.
Они поужинали. Сели на диван. Зажгли свечи. Укрылись пледом. Она положила голову ему на плечо.
— Ну что, — сказала она. — Какой вопрос?
Олег повернулся к ней, взял её лицо в ладони.
— Как прошёл твой день? — спросил он серьёзно.
Она растерялась.
— Что?
— Как прошёл твой день? — повторил он. — Расскажи мне. Подробно. Всё, что было важно. Всё, что тебя расстроило. Всё, что обрадовало. Всё.
Лена смотрела на него, и глаза её наполнились слезами.
— Это же... такой простой вопрос.
— Самый важный, — сказал он. — Я хочу знать о каждом твоём дне. Не «нормально» или «хорошо». А по-настоящему. Хочу слушать. Каждый день.
Она обняла его, зарылась лицом ему в шею.
— Хорошо, — прошептала она. — Расскажу.
И рассказала.
Про то, как коллега опять напутала документы. Про то, как начальник похвалил её за работу. Про то, как она купила в обед новую книгу и уже не терпится начать читать. Про то, как скучала по нему.
Олег слушал. Внимательно. Задавал вопросы. Смеялся, когда она смеялась. Хмурился, когда она рассказывала о чём-то неприятном.
Он был с ней.
Полностью.
— А твой день? — спросила она, когда закончила.
— А мой день был хорош, — сказал он. — Потому что я знал, что вечером ты придёшь домой. И мы сядем вот так. И ты расскажешь мне о своём дне. И я пойму, что я самый счастливый человек на свете.
Она поцеловала его.
— Я тоже самая счастливая.
Они сидели под пледом до ночи. Говорили обо всём. О работе, о детях, о книгах, о планах на выходные. О том, что надо бы сходить в театр. О том, что Саша звонил, просил совета. О том, что у Кати всё хорошо с новым молодым человеком.
Обычные разговоры.
Но в них была жизнь.
Их жизнь.
Вместе.
Когда легли спать, Лена сказала:
— Знаешь, о чём я думаю?
— О чём?
— О том, что мы не влюбились заново. Мы просто... вернулись.
Олег повернулся к ней.
— Куда вернулись?
— Туда, где были всегда. Под всеми этими слоями молчания, усталости, привычки. Мы были там. Просто забыли дорогу.
Он кивнул.
— Да. Именно так.
— И теперь мы знаем, как туда попасть.
— Знаем. Надо просто говорить. Каждый день. Честно.
Она прижалась к нему.
— Будем говорить.
— Будем.
Заснули обнявшись.
А утром всё началось заново.
Но это было не повторение вчерашнего дня.
Это была новая жизнь.
Их жизнь.
Вместе.
Эпилог
Прошло три месяца.
Они по-прежнему каждый вечер садились на диван. Иногда зажигали свечи. Укрывались пледом. И задавали друг другу вопросы.
Иногда серьёзные: «О чём ты мечтаешь?», «Чего боишься больше всего?», «Что бы ты изменил в своей жизни?»
Иногда глупые: «Если бы ты был животным, то каким?», «Какой суперсилой хотел бы обладать?», «Ананас на пиццу — да или нет?»
Иногда никаких.
Просто сидели и молчали.
Но молчание было другим.
Не пустым. А наполненным.
Как-то вечером в пятницу, когда они сидели на кухне и пили вино, Лена сказала:
— А ты помнишь, как двенадцать недель назад предложил мне эти вопросы?
Олег засмеялся.
— Конечно помню. Ты сказала, что это детский сад.
— Ну так и было, — она улыбнулась. — Взрослые люди, за сорок лет обоим, а тут — психологические игры.
— Но сработало.
— Сработало, — согласилась она. — Знаешь, что самое странное? Вопросы были не главным.
— А что главное?
— То, что мы каждый вечер садились и разговаривали. Без телефонов, без телевизора. Просто вдвоём. И слушали друг друга. По-настоящему.
Олег кивнул.
— Мы забыли, как это делать.
— Да. А потом вспомнили.
Они помолчали.
— Ты иногда боишься, что мы снова забудем? — спросила она.
— Нет, — ответил он уверенно. — Потому что теперь мы знаем, как это выглядит. Мы узнаем первые признаки. И остановимся. Сядем. Поговорим. Не дадим тишине вернуться.
Лена протянула руку через стол. Он взял её.
— Я люблю тебя, — сказала она.
— Я тоже люблю тебя.
— Каждый день люблю всё больше.
— И я.
Они допили вино. Она помыла бокалы, он вытер стол. Как всегда. Синхронно.
Но теперь он касался её талии, проходя мимо. Она целовала его в плечо, наклоняясь к раковине.
Маленькие касания.
Которые говорили: «Я здесь. Я с тобой. Всегда».
Ночью Олег проснулся. Лена спала у него на плече. Дышала ровно, спокойно.
Он лежал и думал о том, что три месяца назад боялся, что потерял её. Что они стали чужими. Что поздно что-то менять.
А теперь она спит у него на плече каждую ночь. И он знает о ней больше, чем знал за двадцать лет. Знает её страхи, мечты, слабости, силу.
Знает её настоящую.
И любит эту настоящую так, что иногда просыпается ночью и смотрит на неё.
Не может поверить, что она рядом.
Что они смогли.
Вернулись друг к другу.
Олег поцеловал её в макушку. Она зашевелилась во сне, прижалась ближе.
— Люблю, — прошептал он в темноту.
Она не слышала. Спала.
Но он знал, что она любит тоже.
Знал.
И этого было достаточно.
Утро. Среда. Обычный день.
Лена варила кофе. Олег накрывал на стол. Она села, он сел напротив.
Сахарница стояла с его стороны. Ближе к ней.
Маленькая деталь.
Но она означала, что между ними нет преград.
— Как спала? — спросил он.
— Хорошо. А ты?
— Отлично.
Они позавтракали. Он провожал её до двери. Поцеловал на прощание.
— Увидимся вечером, — сказал он.
— Вечером, — кивнула она. Обернулась на пороге. — Олег?
— М?
— Какой вопрос сегодня будет?
Он улыбнулся.
— Как прошёл твой день.
— Это ты каждый день спрашиваешь.
— Буду спрашивать всегда.
Она засмеялась, помахала ему рукой, вышла.
Олег закрыл дверь, прошёл на кухню. Убрал со стола, помыл чашки.
Смотрел в окно и думал о том, что вечером она придёт домой. Они сядут на диван. Зажгут свечи. Укроются пледом.
И он спросит: «Как прошёл твой день?»
И она расскажет.
А потом спросит: «А твой?»
И он расскажет.
И это будет самый обычный вечер.
И самый счастливый.
Потому что они вместе.
По-настоящему вместе.
И это навсегда.
Конец
Ирина Грана
Ставь лайк, если история понравилась. Подписывайся — на канале истории со смыслом.