Часть 1. Лазурный берег и тени прошлого
Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая морскую гладь в густые, тягучие тона расплавленного золота и багрянца. Тёплый ветер лениво пошевеливал тяжёлые занавески на открытых окнах двухэтажного дома, стоящего на небольшом возвышении. Этот дом был гордостью Степана. Каждая балка, каждый кирпич, каждая плитка во дворе были оплачены годами его работы экспедитором, тысячами километров дорог, нервами и бессонными ночами. Он строил его не для показухи, а для покоя, для того, чтобы его любимая Нонна могла выходить утром с чашкой кофе на террасу и вдыхать этот солёный, лечебный воздух.
Степан стоял у мангала, переворачивая шампуры. Аромат жареного мяса смешивался с запахом цветущих магнолий, создавая атмосферу абсолютного, почти кинематографического счастья. Однако внутри у мужчины нарастала тревога. Она висела в воздухе невидимой статической электризацией с того самого момента, как неделю назад ворота распахнулись перед серебристым седаном его сестры.
Лариса, родная сестра Степана, вышла на веранду, потягиваясь, словно кошка, которая только что съела чужую сметану. Вслед за ней появился её муж, Игорь — грузный, с вечно красным лицом и бегающими глазками человека, который уверен, что мир ему задолжал. Их шестилетний сын Павлик уже носился по ухоженному газону, пытаясь оторвать головки дорогим розам, которые Нонна выращивала с трепетом.
— Степ, ну мясо скоро? — лениво протянул Игорь, плюхаясь в плетёное кресло, которое жалобно скрипнуло под его весом. — А то мы с дороги на пляж проголодались. Кстати, пляж у вас грязноват стал. В Турции сервис лучше, конечно.
Степан сжал щипцы для угля.
— В Турции и цены другие, Игорек. А тут — своё, родное. И бесплатно, — спокойно ответил он, стараясь не заводиться.
Нонна вышла из кухни с большим подносом, уставленным овощами и зеленью. Она была красива той зрелой, уверенной красотой женщины, которая знает себе цену. Работа старшим диспетчером в крупном автопарке научила её железной выдержке и умению управлять хаосом. Но хаос, который привезли с собой родственники мужа, был иного рода. Это был хаос зависти.
— Ой, Нонна, — Лариса скривила губы, глядя на платье невестки. — Ты всё в этом сарафане ходишь? Ему же лет пять. С такими деньгами, что брат зарабатывает, могла бы и принарядиться. Или Степа тебя в чёрном теле держит? Экономит на жене, чтобы дом достроить?
Нонна аккуратно поставила поднос на стол. Её движения были плавными, но в глазах мелькнул холодный блеск.
— Этому сарафану два месяца, Лариса. Это лён ручной работы. Мне в нём удобно. А Степан на мне не экономит, он просто знает, что я не люблю мишуру.
— Ну конечно, — хмыкнула золовка, беря с подноса лучший помидор и тут же надкусывая его, брызгая соком на скатерть. — Удобно. Мы вот тоже хотели дом строить, но решили, что лучше пожить для себя, мир посмотреть. А вы всё в стены вкладываете. Скучно.
— Каждому свое, — коротко отрезал Степан, подходя с мясом.
Напряжение за столом сгущалось. Игорь налил себе вина, не спрашивая хозяев, и, чавкая, начал рассуждать о политике, дорогах и дураках, периодически бросая сальные взгляды на Нонну, когда та наклонялась за салфетками. Степан видел это. Видел он и то, как Нонна сжимает губы, как белеют костяшки её пальцев, когда Лариса в очередной раз «случайно» задевала тему отсутствия у них детей или критиковала порядок в доме.
— Странно у вас тут мебель расставлена, — продолжала Лариса, набивая рот шашлыком. — Безвкусно как-то. Я бы диван к окну поставила. Хотя, конечно, с вашим видом на стройку соседа особо не полюбуешься. То ли дело у нас из однушки вид на парк был... пока, конечно, там торговый центр не влепили.
Степан выдохнул, глядя на море, которое было прекрасно видно с их террасы.
— Ешьте, пока горячее, — глухо сказал он.
Часть 2. Терраса с видом на желчь
Прошло три дня. Жара усилилась, как и атмосфера в доме. Степан старался проводить больше времени в гараже или в саду, подальше от бесконечного бубнежа сестры и претензий зятя. Игорь велсебя так, словно купил путевку в пятизвездочный отель, где Степан и Нонна были обслуживающим персоналом.
Утро началось с крика.
— Нонна! А где у вас нормальный кофе? — голос Ларисы доносился из кухни. — Эта ваша кофемашина воду льет, а не эспрессо!
Нонна сидела на террасе, работая за ноутбуком. У неё был выходной, но грузоперевозки не знают выходных. Она виртуозно сводила графики двух фур, застрявших под Воронежем, когда на веранду вывалилась недовольная золовка в халате.
— Лариса, машина настроена на мой вкус. Кнопка «Крепкий» справа, — не отрываясь от экрана, ответила Нонна.
— Твой вкус... — фыркнула Лариса, плюхаясь на стул рядом. — Вечно ты из себя деловую строишь. Диспетчер — это же просто телефонистка. Сидишь, трубки берешь. А гонору, как у директора. Мой Игорь говорит, что без нормальных мужиков-водил вы, диспетчерши, ноль без палочки.
Нонна медленно закрыла крышку ноутбука. Она повернула голову и посмотрела на золовку долгим, изучающим взглядом.
— Твой Игорь, Лара, третий год не может работу найти, потому что «нормальные мужики» не терпят лентяев. А я руковожу логистикой парка в двести машин. Чувствуешь разницу?
Лариса покраснела, пятна гнева пошли по шее.
— Ты моего мужа не трогай! Он себя ищет! Не всем же баранку крутить, как твоему Степе в молодости. И вообще, ты здесь никто. Это дом моего брата. Родная кровь! А ты... сегодня жена, завтра разведенка. Знаем мы таких, прилипал. Пришла на все готовое.
В этот момент на террасу вышел Степан. Он слышал последнюю фразу. Его лицо окаменело.
— Лариса, — его голос был тихим, но в нём звенела сталь. — Я просил тебя.
— Что ты просил?! — взвизгнула сестра, чувствуя поддержку подошедшего сзади заспанного Игоря. — Что я не так сказала? Правду? Ты пашешь, а она на ноутбуке кнопки тычет и командует! Мы к тебе приехали, а не к ней!
Игорь, почесывая волосатый живот под майкой, ухмыльнулся:
— Степ, ну бабы ссорятся, чего лезть? Но вообще Ларка права. Твоя жена могла бы и повежливее быть с гостями. Кофе не сделала, завтрак не накрыла. Мы вроде как родственники.
— Сестра, вам дали комнату с видом на море, — Степан посмотрел на недовольных родственников, чьи лица лоснились от сытости и наглости. — Я встретил вас, кормил, поил. Но вместо благодарности вы начали оскорблять мою жену в моём доме.
— Да что ты заладил «жена, жена»! — перебила Лариса. — Она тебя окрутила! Мама говорила, что Нонна тебе не пара!
— Хватит! — Степан ударил ладонью по столу так, что подпрыгнули чашки. — Еще одно слово в адрес Нонны, и вы вылетаете отсюда в ту же секунду. Это последнее предупреждение.
— Ого, напугал! — Игорь шагнул вперед, выпячивая нижнюю челюсть. — Ты что, брат, попутал? Родную сестру выгонишь из-за этой...
Он не договорил слово, но его интонация была красноречивее любого мата. Нонна сидела неподвижно. В её глазах не было слез, только холодный расчет. Она видела, как ситуация подходит к точке невозврата, и, в отличие от импульсивного Степана, она уже просчитывала варианты. Но мужчины решили всё быстрее.
— Извинись, — потребовал Степан, подходя к зятю вплотную.
— Перед кем? Перед ней? Да пошел ты, подкаблучник! — Игорь засмеялся и толкнул Степана в грудь.
Часть 3. Гостиная разбитых зеркал
Толчок был не сильным, но он стал спусковым крючком. Степан, всю жизнь решавший проблемы словами и договорами, вдруг увидел перед собой не родственника, а врага. Врага, который вторгся в его святилище.
— Вон отсюда. Оба. Пять минут на сборы, — прорычал Степан.
— Ах ты гад! — взвизгнула Лариса. — Маме позвоню! Прокляну!
Игорь, решив, что физическое превосходство (по массе он превосходил Степана килограммов на тридцать) на его стороне, решил проучить «зазнавшегося родственничка». Он размахнулся. Удар был неумелым, пьяным, но тяжелым. Кулак скользнул по скуле Степана, мгновенно вспух синяк.
Но Степан был экспедитором 90-х. Он прошел школу, о которой Игорь знал только из сериалов. Рефлекс сработал мгновенно. Короткий, сухой удар снизу в челюсть. Раздался неприятный хруст. Игорь отшатнулся, глаза его расширились от удивления и боли. Он сплюнул на дорогой ковер кровь и белый осколок зуба.
— Ты... ты мне зуб выбил! — прошепелявил он, хватаясь за рот. Рубашка на его груди треснула по шву, когда он попытался схватить Степана за воротник, но ноги подкосились.
Увидев кровь мужа, Лариса превратилась в фурию. Вместо того чтобы помочь Игорю, она с визгом бросилась на брата, целясь ногтями ему в лицо.
— Убью! Урод! За своего мужа убью!
И тут произошло то, чего никто не ожидал от всегда сдержанной Нонны. Она не стала кричать или звать на помощь. Она молча встала, в два стремительных шага пересекла расстояние, разделявшее её и золовку, и жёстко, по-мужски, схватила Ларису за густую химическую завивку на затылке.
Рывок был такой силы, что Лариса запрокинула голову и задохнулась от боли, потеряв ориентацию. Нонна не била. Она просто использовала инерцию и болевой прием.
— За волосы не трожь! — взвизгнула Лариса.
— А ты моего мужа не трожь, — ледяным тоном произнесла Нонна.
Она потащила упирающуюся, визжащую женщину через гостиную, мимо ошарашенного Игоря, который сидел на полу, зажимая рот рукой, прямо к входной двери.
— Выход там! — Нонна распахнула дверь и вытолкнула золовку на крыльцо. Лариса, споткнувшись, проехала коленями по террасной доске.
Степан тяжело дышал, потирая скулу. Игорь, поняв, что сила не на его стороне, по-крабьи пополз к выходу, бормоча угрозы.
Павлик, всё это время игравший в планшет в углу, испуганно заплакал. Нонна тут же изменилась в лице. Злость исчезла, осталась только женская жалость к ребёнку. Она подошла к мальчику и присела на корточки.
— Паша, не плачь. Всё хорошо. Взрослые просто... поругались. Хочешь остаться у нас? У дяди Степы есть приставка. Переночуешь, а завтра родители заберут.
Она вышла на крыльцо, где Лариса уже отряхивала колени и поливала дом проклятиями.
— Лариса, забирайте шмотки и уезжайте. Павлика оставьте до утра, не таскайте ребёнка на ночь глядя. Вы же сейчас не в адеквате.
— Чтобы мой сын остался с вами, садистами?! — Лариса схватила выбежавшего ребёнка за руку и дернула так, что тот снова заплакал. — Никогда! Ноги нашей здесь не будет! Чтоб вы сгорели со своим домом! Игорь, заводи машину! Мы их засудим! Мы с них три шкуры спустим!
Они побросали вещи в багажник кое-как. Серебристый седан, взвизгнув шинами, вылетел за ворота, оставив после себя облако пыли и тягостное ощущение гадливости.
Часть 4. Придорожный мотель «Удача»
Ночь опустилась на побережье, но для Игоря и Ларисы она была черной не только из-за отсутствия солнца. Они остановились в тридцати километрах от города, в дешевом мотеле у трассы, где пахло затхлостью и дешевым табаком. Другие гостиницы в разгар сезона были либо заняты, либо стоили космических денег, которых у них, как оказалось, почти не осталось.
Игорь сидел на продавленной кровати, прикладывая к распухшей щеке бутылку холодной воды. Зуб немилосердно ныл. Рубашка была безнадежно испорчена.
— Тварь... Какая тварь... — бубнил он. — Я это так не оставлю. Я братве позвоню. Я им устрою...
— Кому ты позвонишь, Игорек? — злобно огрызнулась Лариса, пытаясь уложить хныкающего Павлика на раскладушке. — У тебя из братвы только алкаш Толик. Лучше придумай, что мы делать будем. Деньги на карте кончаются. Мы рассчитывали у них месяц жить бесплатно!
— А что я? Это брат твой — козел! — взъелся Игорь. — Зазнался! Богатеем стал! Ничего, я знаю, как их прижать. Поедем завтра к ним на базу. Я ж знаю, где эта стерва работает. Устроим скандал. Напишем заявление, что они нас избили и ограбили! Скажем, что у меня золотую цепь украли во время драки! Пусть полиция их трясет.
Лариса задумалась. Глаза её хищно сузились.
— А что... Это мысль. Нонна за свою репутацию трясется. Если мы ей на работе скандал закатим, она сама прибежит мириться и денег даст, лишь бы мы заткнулись. И зуб тебе оплатит, и моральный ущерб.
Они еще долго строили планы мести, упиваясь своей обидой и жадностью. Им казалось, что они жертвы, что мир несправедлив, и что наглость — это лучшее оружие. Они не понимали одного: Нонна уже не спала. Нонна не плакала в подушку. Нонна сидела в своем кабинете дома и делала холодные, расчетливые звонки. Гнев в ней перегорел, уступив место ледяной логике уничтожения угрозы. Она знала то, о чем Игорь и Лариса предпочли забыть.
Часть 5. Парковка у придорожного кафе
Утро выдалось пасмурным. Игорь и Лариса, невыспавшиеся и злые, сидели в своей машине на парковке мотеля, обсуждая детали «штурма». Внезапно путь им преградил черный внедорожник. Стекло опустилось, но за рулем был не Степан. Это был начальник службы безопасности автопарка, где работала Нонна. А рядом, на пассажирском сиденье, сидела сама Нонна. Идеально уложенная, в строгом костюме, ни следа вчерашней драки.
Она вышла из машины и подошла к их седану. Игорь опустил стекло, готовясь орать и требовать компенсацию.
— Ну что, приползла извиня... — начал он шепеляво.
Нонна молча протянула ему тонкую папку с документами.
— Доброе утро, родственники. Советую ознакомиться, прежде чем вы откроете рты.
Игорь выхватил папку. Лариса заглянула ему через плечо.
— Что это? — буркнул он.
— Это уведомление о расторжении договора лизинга, — спокойно сказала Нонна, поправляя манжету. — Вы, кажется, забыли, Игорь, что этот автомобиль, на котором вы так гордо приехали, числится на балансе моей фирмы. Степан договорился, чтобы тебя включили в программу «Авто для сотрудников» под его поручительство, хотя ты у нас и дня не работал. Платежи вносил Степан.
— И что? Он подарил нам её! — взвизгнула Лариса.
— По документам это аренда с правом выкупа. В договоре есть пункт 7.2: «Немедленное расторжение в одностороннем порядке при утрате доверия или совершении действий, порочащих репутацию поручителя». Вчера вы опорочили не только репутацию, но и лицо поручителя.
Игорь побледнел.
— Ты не можешь... Мы с ребенком!
— Могу. И уже сделала. Машина заблокирована через спутник. Она больше не заведется. Эвакуатор будет здесь через десять минут.
— Ты тварь! — Игорь попытался повернуть ключ, но стартер молчал. Электроника была мертва.
— Дальше, — Нонна указала на второй лист. — Игорь, ты ведь брал «займ» у Степана год назад? На развитие бизнеса по перепродаже запчастей? Тот самый бизнес, который ты пропил? Расписка есть. Бессрочная, но с условием возврата по первому требованию. Требование оформлено сегодня утром. Сумма: пятьсот тысяч рублей. Срок возврата — три дня. Иначе заявление о мошенничестве, так как ИП ты даже не открывал. И это уже не семейные разборки, а статья.
Лариса начала задыхаться от ярости и страха.
— У нас нет таких денег! Ты нас в угол загоняешь! Мы твоя семья!
— Семья? — Нонна впервые усмехнулась, но улыбка была страшной. — Семья не оскорбляет хозяйку дома. Семья не бьет брата. Вы — паразиты. А паразитов травят.
— Мы заявление напишем, что вы нас били! — выкрикнул Игорь.
— Пишите, — кивнула Нонна. — У меня в гостиной камеры видеонаблюдения. Со звуком. Там отлично видно, кто начал оскорблять, кто первый ударил, и как ты, Игорь, напал на хозяина дома. А еще там слышны твои угрозы. Я с этим видео и заявлением о вымогательстве пойду в прокуратуру, если вы через пять минут не исчезнете из нашей жизни.
Игорь сдулся. Он понял, что пойман. Камеры. Чертовы камеры. Он совсем забыл, что Степан помешан на безопасности.
— И последнее, — Нонна наклонилась к окну, глядя прямо в глаза золовке. — Степан больше не будет посылать вам ежемесячную помощь. Те двадцать тысяч, на которые вы, Лариса, делали себе маникюр, считая брата дойной коровой, теперь пойдут на благотворительность.
Вдали показался эвакуатор.
— Выходи из машины, — сухо скомандовал начальник безопасности, выходя из джипа. — Вещи забирайте. До автобусной остановки два километра пешком. Полезно для здоровья.
Игорь и Лариса, униженные, раздавленные собственной глупостью и жадностью, вытаскивали чемоданы на пыльную обочину. Павлик держал мать за руку, не понимая, почему они не едут на море.
Сестра попыталась броситься к Нонне, упасть в ноги, начать скулить о прощении, но Нонна уже села в машину. Стекло поднялось, отрезая их от мира успеха и достатка, в который им был закрыт вход навсегда.
Игорь стоял с чемоданом в руке, с флюсом на щеке, без машины, с огромным долгом и полным пониманием того, что он своими руками разрушил единственную опору в жизни. Нонна не кричала, не истерила. Она просто, как опытный диспетчер, вычеркнула убыточный рейс из расписания.
Они остались одни под палящим солнцем, на обочине чужой жизни, с видом на море, которое было так близко, но теперь стало недостижимо далеким.
Автор: Анна Сойка ©